Дмитрий Щербаков - Стерва

— Казалось, что ты сама приняла решение? Натянула нос Головану? — сказал Астахов насмешливо. — Эх ты, школьница! Поиграть во взрослую жизнь вздумала? Отшлепать бы тебя, дуру, да жалко.

— Не надо шлепать. Я и так ушибленная… судьбой… А впрочем, делай что хочешь. Я ведь твоя собственность.

— Ты это поняла наконец? Больше не станешь взбрыкивать?

— Нет. Если уж быть вещью, то лучше твоей. Ты, по крайней мере, бережешь свои вещи.

— Хорошо, что ты и это поняла. Ладно, идем. Показывай, где Лешка.

Нетвердой походкой Маша проводила Голована и его бойцов в дом, довела до внутренней спальни.

— Разор здесь. Он безоружен.

— Вперед, парни! — приказал Астахов своим.

Блатные ворвались в комнату и скрутили спящего Алексея так быстро, что тот не успел еще толком проснуться, когда его руки оказались скованы за спиной наручниками.

Астахов и Маша вошли в комнату. Мстя за погибших товарищей, бойцы били не способного сопротивляться Лешку.

— Уйми их, — тихо попросила Мария.

— Прекратить! — распорядился Голован. — Я обещал временную неприкосновенность! Кто его еще раз тронет без команды, того сам пристрелю! Поняли?!

Бандиты, сдерживая злость, отошли от Алексея. Тот перевернулся на полу, сел.

— Все-таки ты сдала меня… — тоскливо сказал Разор, глядя на Машу. — Стерва…

— Конечно, сдала! — ухмыльнулась Мария. — Не подыхать же вместе с тобой!

— Я ведь отпускал тебя! Почему ты не оставила мне права хотя бы умереть без мучений?!

— А почему ты не оставил мне права самой решать свою судьбу? Почему похитил меня и чуть не угробил?! Почему?!

Алексей промолчал, отвернулся.

— Его можно отправить в подвал, — сказала Маша Головану. — Пойдем, покажу, где это.

Разора отвели вниз, но не в то помещение, где хранилось мясо, — там было слишком холодно, — а в соседнее, где лежали консервы, крупы, картошка. Алексея швырнули на пол, сковали ноги, заперли. Двух бойцов Астахов оставил стеречь дверь.

— Он правда тебя отпускал? — спросил Голован Машу, пряча в карман ключи от подвала.

— Правда… — потупилась Маша.

— Что ж ты не ушла?

— Я боялась его… После того, как узнала, что он все время мне врал, я боялась. Еще стрельнул бы в спину…

— Ну, это ты выдумываешь. Не такой он человек. Впрочем, ты могла не разобраться, струсить, обозлиться… Что взять с бабы? Да еще с такой стервы! — Голован улыбнулся, обнял Машу за плечи. Девушка прильнула к нему.

— Ты простил меня?

— Простил, простил… Хотя сам не понимаю, как я могу тебя прощать. Сентиментальным становлюсь… Скажи, в доме есть выпивка?

— Конечно. Разве по мне не заметно?

— Я имею в виду — ее достаточно? Хватит на всех?

— Да, там много водки «Абсолют». Хорошая водка, мы пили… с ним. Еще есть вино, грузинское, крепленое, два небольших бочонка.

— Всего два? Мало для такой оравы. Тем более джигиты вина не пьют, им Коран запрещает потреблять продукт из винограда. А вот о спирте Магомет не говорил…

Маша подвела его к нужной двери. Астахов вытащил связку ключей.

— Вот этот, — ткнула она пальцем в один из них. — Открывай.

Голован открыл. Мария первой вошла в помещение, схватила бутылку.

— Откупорь! — потребовала она.

— Зачем сейчас? — удивился Астахов. — Накрой прежде стол, закусок приготовь, я отряжу людей в помощь…

— Неужто горцы станут выполнять женскую работу на кухне? — спросила Маша насмешливо.

— Горцы не станут. Но есть еще шестеро моих ребят. Двое охраняют Алексея, четверо помогут тебе.

— Все равно откупорь! Водки хочу!

— Нечего! — прикрикнул Астахов. — Ты и так уже… Протрезвей. Тебе еще готовить.

Маша покорно опустила руку с бутылкой.

Стол накрыли на первом этаже, в самой большой комнате. Она, собственно, и предназначалась для застолий. Алексей, видимо, надеялся, что когда-нибудь сможет использовать свое горное убежище в ином качестве. Мария помнила, как однажды он фантазировал на эту тему: избавимся, мол, от преследования Голована да создадим здесь гостиницу для охотников. Махкам будет за егеря, а мы — всегда при куске хлеба с маслом.

Часа через три приготовления закончились и Голован, уже чувствующий себя тут хозяином, пригласил всех к столу.

Пока продолжалась стряпня, Астахов осмотрел дом. Он решил создать в этом вовремя подвернувшемся «дворце троллей» постоянный склад для хранения больших партий наркотиков. База из Лешкиной «виллы» получится шикарная, рассуждал Голован, — место укромное, а слабо охраняемая российская граница относительно близко, Переправлять отсюда наркотики не составит труда.

Горские обычаи запрещали женщине сидеть за одним столом с мужчинами. Однако Маша была русской, поэтому Голован усадил ее во главе стола, рядом с собой. Впрочем, это не снимало с девушки обязанностей хозяйки — она должна была при необходимости менять блюда и бегать в подвал за водкой. Так велел Астахов, чтобы не очень шокировать своих диких кавказских друзей.

Когда все расселись, Мария наклонилась к Головану.

— Налей мне водки в бокал, — попросила она. — Хочу напиться.

— Не валяй дурака, — ответил Астахов, раздражаясь. — Ты должна людей обслуживать. А потом, мужчины, как видишь, пьют из рюмок. Нечего тебе выделяться.

— У меня очень крепкая голова, ты же знаешь, — вздохнула девушка. — Тогда хоть тосты поднимай почаще.

— За этим дело не станет, — успокоил Петр Васильевич. — Все же мы на Кавказе.

Но первый тост Голован произнес сам.

— Друзья! — сказал он. — Наша операция завершилась полным успехом. Теперь давайте забудем взаимные обиды, потому что нам вместе предстоит работать и работать. Никакая вражда между нами недопустима. Кто со мной согласен, поднимите свои рюмки!

Все подняли рюмки и выпили. И Маша тоже.

Пили много — тост следовал за тостом. Мария уже несколько раз бегала в подвал за добавкой. Несмотря на то что она хлестала спиртное наравне с мужчинами, пьянела не быстрее их.

— Петр! — обратилась Маша к Астахову, вернувшись в очередной раз из подвала. — Там часовые скучают. Они очень просили меня задать тебе один вопрос: может, ты разрешишь им тоже выпить? Двери в подвале крепкие, а Разор скован, никуда он не денется. Да и парни-то сильные, не свалятся…

— Их через два часа сменят, могли бы и потерпеть! — жестко ответил Голован.

— Как скажешь, — потупилась Маша. — Я только передала их просьбу. Конечно, Лешку надо бояться даже беспомощного, он такой, ты прав…

— Кто это его боится?! — Астахов вскинул голову. — Я, что ли?!

— Я этого не говорила, Петр… Это я его боюсь…

— Тебе нечего бояться! Двери там действительно крепкие, ключи у меня, а уж я-то не закосею! Вот что, дай-ка ты и впрямь водки часовым. Пусть расслабятся ребята. Но предупреди: чтобы с поста ни ногой!