Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Колыма

К ночи с ног сбился. Устал, расстроился. И решил, первый раз в жизни, обратиться за помощью в милицию. Там выслушали его внимательно. И, записав приметы мальчишки, посоветовали успокоиться, взять себя в руки, вернуться в гостиницу. Костя не находил себе места. Метался по номеру.

— Ушел. А может заблудился? Но куда пошел? Зачем? Почему ничего не сказал? Не разбудил? Что случилось? Может, пошел купаться и… Но нет, быть не может. Заметили бы. Ведь на берегу было много людей. Не может быть, чтоб не заметили. Хотя, как знать? Кому есть дело до чужого ребенка? И Костя, напугав сам себя, выскакивает на улицу, хотел бежать к водоспасательной станции. Но в дверях столкнулся с милиционерами, они вели Митяньку. Тот упирался. Кричал:

— Пустите! Нет у меня отца! Никого нет!

— Отпустите его! — подошел Костя. Милиционеры с удивлением посмотрели на Медузу.

— Вы же просили найти его!

— Просил. Спасибо вам.

Милиционеры ушли. Мальчишка стоял, насупившись, напротив.

— Что случилось, Дмитрий?

Мальчонка молчал.

— Я как мужчину спрашиваю тебя?

— И не отец ты мне! Вовсе не отец! А вор! Бандит! — кричал Митька.

— Так-так. Ну, а еще, что ты скажешь? Выкладывай уж все сразу! — закипело внутри у Кости.

— Даже на пляже с тобой нельзя. Люди тебя знают и боятся. А дяденька увидел тебя и сразу вором назвал, бандитом! Не буду я с тобой жить. Все равно уйду!

— Иди. Но сначала скажи мне, что за дяденька тебе такое сказал про меня?

Митянька подробно описал мужчину.

— У него на указательном пальце — перстень был с красным камушком.

Скальп! Он это! Он! — мелькнула моментальная догадка и старая обида вспыхнула с новой силой.

— Змея подколодная! Мерзавец!

Мальчишка, подумав, что Костя его ругает, рванулся в темноту. Медуза догнал его. Схватил в охапку.

— Не дури, перестань! Вот вырастешь, тогда иди, а покуда на ноги стать надо. Выучиться. А уж потом — как хочешь. Силой около себя держать не стану, — а про себя решил во что бы то ни стало найти Скальпа. И, выманив его — убить, а мертвого поручить кентам.

Ночью следующего дня он навестил бывшего кента своего. И напомнив о прежних долгах, сказал, что не взыщет, все простит, если он найдет ему нужного человека. Описав все приметы Скальпа, дал срок три дня. Кент разыскал Скальпа к вечеру второго дня. Узнав, где он живет и с кем, побежал доложить Медузе об удаче.

Ночью, когда все стихло и Митька заснул, Костя тихо вышел из гостиницы на улицу. Этот город он знал хорошо. Здесь вырос. Мог пройти его весь с закрытыми глазами, не споткнувшись ни об один камень.

Четыре квартала. Костя шел прячась за деревья, чтобы случайные прохожие не могли его заметить. Вот и дом. Этот. Окно Скальпа закрыто наглухо. Костя тихо, неслышно поднимается по лестнице. Вот дверь. Заперта. Но какой замок устоит перед Медузой. Ему замки и посложнее встречались. Дверь тихо скрипнула, не потревожив соседей. В комнате раздался короткий крик.

К утру Костя вернулся в гостиницу. Митька спал. Он так и не заметил его отсутствия. Все было спокойно. Все. А через три часа Костя с Митькой уехали из этого города.

Медуза повозил мальчишку по другим городам. Водил его в цирки и зоопарки, в кино. А вскоре, уставшие от впечатлений, нагруженные покупками до отказа, они решили вернуться домой.

А через месяц Митька заболел.

Однажды, когда Костя присел у его кровати, мальчишка спросил:

— Скажи, а что такое нагулянный?

Костя подскочил:

— Где ты это слышал?

— Так меня родственники зовут.

— Послушай, это у них мозги нагулянные!

— Неправда, мне говорили, что так зовут тех, у кого нет отцов.

— Эх, Митянька. Да в том ли дело? Явот и не нагулянный, а судьба — собачья, даже хуже. Счастье — оно не от отца — есть он или нет, а от судьбы. Человеку не рождения своего стыдиться надо. Он не виноват в отсутствии отца или матери. Кстати, мать у тебя была чистой бабой. Светлой. Она другому бы — солнцем жизнь украсила. Да не повезло. Ни ей, ни кому. И не ее вина в том, что родился ты, не зная отца. Которому за такую бабу, да с таким сыном, больше, чем за жизнь держаться надо было! Но только не все это понимают, не все разглядят счастье свое. Не всяк его стоит.

— Скажи, а почему я не видел своего отца?

— Не знаю, Митянька, — отвернулся Костя.

— Неправда! Знаешь!

— Да потому, что дурак он у тебя, прости меня Господи!

— А почему ты на мамке не женился? — глянул Митянька на Медузу.

— Потому, что я дурак больший, чем твой отец! Понял? Если б знал я, что жизнь для меня этот подарок приготовила, минуты б не промедлил. А теперь вот только ты у меня остался. Один, за нее и за себя в память. Вот вырастешь ты. Повезу тебя в институт. Выучишься. Человеком станешь. Не то, что я. Погляжу я как ты устроишься. Помогу прочней укрепиться…

— А дальше? — ждал Митянька.

— И все. Хватит. Не стану мешать. Уйду с твоей дороги. Чтоб никто не попрекал тебя, что рос ты сыном вора. Пусть бывшего, но вора. Это было, Митянька. Было, дружок мой. Виноват, что не сохранил себя чистым для встречи с тобой. С матерью твоей. Клеймо на мне. До самой смерти носить его буду. Но сам. Ты тут не при чем. Не хочу, чтоб к тебе оно липло. Живи светло, не по моему. За меня и за себя.

— А знаешь, что мне милиционеры сказали, когда нашли в лодке?

— Что?

— Что я тебя убиваю. Это правда?

Костя молчал.

«Правда ли? Но не будь у него Митяньки, кто знает, куда бы, в какую сторону повернула его дорожка? Может в «малину», а может — себя с отчаянья бы порешил? А если бы не нашел он Митьку в тот день, точно мог бы что-нибудь утворить. Над собой. Так бы и подумал, что проглядел парнишку. А с горя — кто может за себя поручиться?»

Скоро год исполнится, как живет Митянька с Костей. Но до сих пор никак его не зовет. Дядей Костей — стыдится. Отцом — не решается. И Костя ничего не говорил. Пусть как хочет обращается, лишь бы не ушел. Не отвернулся. А там повзрослеет — выберет. Как сердце подскажет.

Эта весна выдалась на редкость дружной. Оттепель наступила сразу. И Костя решил в последний раз сходить на море, пока оно не вскрылось, наловить на блесну наваги. Хотел оставить Митьку в доме, ведь недавно болел, но мальчишка увязался следом, ни в какую не захотел остаться, как ни уговаривал, ничего не получилось. Пришлось согласиться.

Они шли по рыхлому, голубоватому снегу. Он уже пропитался водой и следы, оставленные в снегу, быстро наполнялись ею.

Митянька радовался предстоящему теплу. Тому, что скоро он вместе с Костей выйдет на лодке в море. Тот иногда брал с собой мальчишку, когда это было неподалеку и погода была особенно хорошей.

Мальчишка старался забежать вперед и первому подойти к лунке, первому забросить блесну. Но Костя не пускал его вперед себя. Не позволял идти рядом. Только сзади.