Сергей Самаров - Департамент «Х». Прицел бога

Над камнями поднималось облако тепла, и инфракрасный режим легко улавливал его. Но рядом, чуть не на нору установив миномет, расположился американский расчет из трех человек. Соседство опасное, если потерять осторожность.

– Я там не работал, не знаю. Я свой колодец обустраивал.

– Кажется, это сам Вельчанинов. Угораздило его так попасть...

– Василий Юрьевич человек осторожный и аккуратный. Он вытерпит ночь без движения.

– Надеюсь на это... Ладно. Пока всё в порядке, – констатировал полковник. – Можешь возвращать «ведро».

– Да, на постоянное наблюдение заряда аккумулятора не хватит, – согласился Костя.

– Мониторинг проводи каждый час. До рассвета успеешь еще два, а то и три раза посмотреть. Работай. Отоспишься на обратном пути.

– Понял, товарищ полковник. Работаю...

Все было готово. Полковник проверил все звенья цепи операции, кроме одного – группы Вельчанинова. Но подполковник всегда был самым надежным составляющим в любой операции, и потому Кирпичников мог на него полностью положиться. Тем более что возможности проверить готовность группы Василий Юрьевича все равно не было. Осталось ждать. И Владимир Алексеевич вернулся на свою изначальную точку, где сидели Валеев и Турумтай. Бахтияр Ахматович по-прежнему осматривал в прицел американский лагерь, но винтовку даже с предохранителя не снял – следовательно, никакого обострения ситуации не предполагал. А иранский подполковник, завернувшись в халат, спал прямо под скалой, подложив под голову камень и подвернув под ухо поле своей войлочной шляпы, с которой не расставался даже во сне, не зная, что она уже бесполезна. Но, если раньше, даже десять минут назад, сам Кирпичников подумывал о том, что неплохо было бы выспаться, пока позволяло время, то после взгляда на свернувшегося калачиком и явно замерзшего во сне Турумтая сонливость у Владимира Алексеевича прошла. Он хорошо знал, как трудно после такого «холодного сна» войти в норму, и предпочел дожидаться рассвета в бодрствовании, время от времени разминая ноги и руки, чтобы согреться.

Первым приближение рассвета почувствовал подполковник Валеев. Должно быть, он решил, что командир, лежа устроившийся на скале рядом со снайпером, задремал, и потому тихо коснулся его локтя.

– Владимир Алексеевич, пора объявлять готовность.

– Думаешь? – спросил в ответ полковник.

– Рассвет вот-вот начнется.

Кирпичников посмотрел на небо на востоке. Серовато-голубоватая полоса появилась на горизонте уже давно, но розового света в небе, обычно предшествующего всякому рассвету, пока еще видно не было. Тем не менее Кирпичников включил сигнал вызова на «подснежнике». Выждав обязательные тридцать секунд, отпущенные бойцам на просыпание и включение своих систем связи, вышел в эфир:

– Я – Первый. Объявляю первичную готовность. Всем проверить системы обслуживания. Докладывать только в случае непредвиденных обстоятельств.

– Уже? – спросил за плечом Кирпичникова Турумтай, не имеющий «подснежника», но проснувшийся, вероятно, от голоса Владимира Алексеевича. Вид у иранца был не самый боевой. Да и как будешь иметь боевой вид, промерзнув во сне и стуча зубами при пробуждении так, что это слышно всем?

– Уже... – ответил за командира Валеев и снова приложился глазом к прицелу. – Американцы уже зашевелились. Раньше нас начали готовиться.

– Мы готовы с вечера, – справедливо возразил Кирпичников. – И времени на полное развертывание у нас уйдет меньше. Им еще следует настроить свои приборы и сообразить, что спутник в Долине Туманов помочь им не сможет.

– Это они сразу должны были сообразить. Наверное, еще вчера проверили.

– Значит, с рассветом будут настраивать прицелы. Турумтай, еще раз повтори, что получили американцы в донесении?

– Информацию о складе вооружений в Долине Туманов. Сегодня через час после рассвета в долину войдет, завершая ночной пробег, колонна машин с оружием и боеприпасами для талибов.

– Если было обещано, значит, колонна войдет. Я – Первый. Андроид, как слышишь меня? – вызвал полковник майора Старогорова.

– Я – Андроид. Слышу нормально. Мы готовы.

– Посмотри вниз. Есть там туман?

– Я – Психо, – за Старогорова отозвалась майор Ставрова. – Сижу на краю, смотрю в Долину. Туман, кажется, есть. Внизу еще слишком темно, чтобы сказать точно, но, мне кажется, есть. Боюсь, что он будет слишком густым и без просветов. Мы может сделать проекцию и на такой туман, но это вряд ли будет выглядеть естественно.

В наушнике послышался звук: должно быть, подполковник Вельчанинов или кто-то из офицеров его группы хотел выйти на связь и пальцем тер по микрофону, требуя тишины и скрытного общения, полноценного с одной только стороны.

– Я – Первый. Терек, ты хочешь что-то сказать?

Звук в наушнике повторился в том же варианте. Говорить Вельчанинов не решался: он располагался слишком близко от одного из минометных расчетов.

– Срочное сообщение?

Вельчанинов подтвердил.

– Наша группа в опасности? – спросил Кирпичников.

Теперь ответный звук был долгим, значит, отрицательным.

– Чего может касаться твое предупреждение? – Полковник пытался понять смысл сообщения, которое ему не могли передать. – Это то, о чем мы говорили?

Вельчанинов послал утвердительный звук.

– Мы говорили о тумане...

Долгий звук показал, что полковник неверно выбрал тему.

– Мы говорили о возможной плохой видимости.

Снова отрицательный звук.

– Первый, я – Гусар, – вмешался в разговор полковник Денисенко. – Разреши?

– Говори...

– Терек, делюсь опытом. Мы однажды так вот «подснежник» использовали... Сними с микрофона поролоновую головку, а сам микрофон приложи к горлу в районе сонной артерии и прижми пальцем или даже ладонью. Получается эффект ларингофона, как у летчиков. Можешь говорить, заткнув второй ладонью рот. Такой звук не будет уходить в сторону. Или даже попробуй с раскрытым ртом, хотя так слова разобрать будет трудно. Если будешь говорить таким образом, слова произноси с интервалом. Пробуй, должно получиться. У нас в Чечне получалось. Чечены почти на голове сидели – и ничего не слышали.

– Понял... – не очень внятно ответил Вельчанинов уже через несколько секунд. Первый же опыт прошел успешно. – Первый, мы, похоже, кого-то предали. Так я понял из разговоров американцев.

– Не понял... – сказал Кирпичников. – Слова понял, смысла не понял. Кого мы могли предать? Каким таким образом?

– Американцы приняли сообщение с «беспилотника». Тот заснял караван грузовиков, идущий в Долину Туманов. Восемь машин. Впереди танк Т-62. Они готовятся встретить их в узкой горловине. Как только туда войдет последний грузовик, его накроют минами, чтобы отрезать возможность движения в обратную сторону. Там, как я понял, двум машинам не разойтись. Узкое место. Видимо, талибы давно используют привидения в качестве прикрытия, и мы их нечаянно сдали. Вернее, иранская сторона сдала. Нечаянно или умышленно, я не знаю. Еще... Американцы выставляют оператора с мощной камерой, чтобы снимал результат работы минометов. Оператора можно не захватывать, а вот камеру лучше изъять. Но у меня есть и опасения. «Беспилотник» тоже, вероятно, будет над нами, попытается осуществить контроль над испытаниями. У самолета прямая связь с испытателями, и они определят нас без проблем. Что будем делать?