Сергей Самаров - Честный враг – наполовину друг

Операцию следовало завершать быстрее, потому что начинало смеркаться, а в темноте оставшиеся боевики, знающие местность лучше спецназовцев, только накануне выброшенных в район с вертолетов, могли уйти. Правда, и осталось их совсем немного, всего-то несколько человек, но каждый из бойцов федеральных сил знал, сколько бед могут натворить эти несколько человек, если оставить их в живых и на свободе. Эту ситуацию прекрасно чувствовало не только командование, уже надоевшее часто повторяемыми приказами максимально ускорить действия, но и сами спецназовцы, которым не очень-то хотелось мотаться всю ночь без сна и отдыха в холодном лесу, а может быть и следующий день. А за ночь бандиты эмира Людоеда могут уйти далеко.

А если удастся поспать то и ночевка в лесу обещала мало приятного. Согласно календарю зима только закончилась. Но на Северном Кавказе лишь днем про зиму не вспоминаешь, радуешься солнцу и ясному небу, и только ночью ощущаешь, что до лета еще далеко. Впрочем, в горах и летом по ночам жарко не бывает.

Разгром основных сил банды Исрапила Людоеда произошел быстро и закончился без потерь. Бандиты сконцентрировались для проведения крупной акции. Силы собрали немалые, больше пятидесяти человек, в основном из молодых безработных, у которых руки тянулись к оружию. Как предполагалось, они намеревались захватить целый поселок, и объявить себя там властью хотя бы на несколько дней. Они ждали нелетной погоды, в которую войска не смогут перебросить вертолетами. А дороги они намеревались блокировать искусственно созданными завалами. Боевики сидели в лесу, готовые к выступлению. Бандитов окружили почти полностью и придавили мощным минометным огнем. Потом вертолеты «поливали» ущелье и склоны гор НУРСами. И только после этого федералы пошли вперед. И опять при явном преимуществе. Там, где воюет строй против строя, боевики со спецназовцами тягаться не могут. Но вот в лесу, куда они сумели все же прорваться, потеряв четыре пятых состава, воевать было сложнее, и ждать выстрела приходилось из-за каждого куста, и часто в спину.

Спецназовцы двух ведомств, занятые в операции, торопились. По склону горы и сверху напирали «краповые», – бойцы отдельного отряда спецназа внутренних войск, а вдоль долины и снизу цепью прочесывали местность силами трех взводов бойцы спецназа ГРУ, ведомые своим комбатом подполковником Студенковым.

Стычки вспыхивали только первое время, когда бандитов еще можно было встретить группами по два, по три человека. И эти группы сразу уничтожались. А когда остатки банды почти полностью рассеялись, уже и звуки автоматных очередей практически не раздавались. Только время от времени из рядов спецназа ГРУ поочередно стреляли два ручных пулемета. Спецназовцы часто применяли такую тактику: если попадались кусты, в которых мог кто-то спрятаться, по этим кустам вначале вели огонь из пулеметов, и только потом вперед шли бойцы, проверяя. И пусть никого не находили в тех кустах. Но лучше перестраховаться, чем самому попасть под автоматную очередь...

– Андрюша, возьми трех человек, посмотри вон там, – подполковник показал пальцем, где именно следует посмотреть. – Там за кустами, судя по профилю, должна быть какая-нибудь низинка, в которой можно отлежаться. Видишь, ручей стекает по склону, а потом пропадает. Значит, есть проход в другую сторону. И обязательно кусты у ручья будут. Где ручей, там даже на камнях кусты растут. И осторожно – сначала стреляйте, потом смотрите.

Комбат послал вперед не просто младшего сержанта, – своего племянника, единственного сына своей старшей сестры. Он всегда посылал его первым, чтобы не думали, будто Алексей Владимирович пригрел его у себя в батальоне. Если взял контрактника-родственника, с него спрос должен быть особый. Его можно назвать Андрюшей, это поймут. Не поймут, если беречь его будешь больше, чем чужих сыновей. Так комбат понимал службу.

Младший сержант Андрей Красников отношение к себе дяди Леши, – так звал комбата не только он, но и все в батальоне, за глаза, конечно, – понимал плохо. Не так был воспитан. И считал, что он вправе пользоваться родственными связями. Он слегка обижался из-за того, что вместо поблажек дядя был с ним излишне строг и давал ему лишнюю нагрузку, но хорошо понимал и другое. – Если дан приказ, его следует выполнять. Тем более в боевой обстановке. Службу младший сержант, что называется, знал. Он сразу показал пальцем поочередно трем солдатам, словно сосчитал их:

– За мной!

Пригорок, за которым должна быть по логике, как казалось подполковнику, низинка, находился метрах в сорока с небольшим от места, где стояли командир батальона и начальник штаба. Начальник штаба беседовал с кем-то по переговорному устройству, потом махнул рукой, показывая командиру, что он спешит куда-то по срочному делу, и не пошел, а чуть ли не побежал. Майор Листвичный всегда так бегал, чуть суетливо, внешне бестолково, подпрыгивая, но все же старался везде успеть, и почти всегда успевал. И это его поведение было свойственно не только в боевой обстановке, но и обычной штабной жизни, и заставляло офицеров штаба порой суетиться так же, как начальник, что, разумеется, не слишком нравилось комбату, человеку вдумчивому и сдержанному. Однако не в его власти было выбирать себе начальника штаба. Кого поставили, с тем и приходилось иметь дело. Майор Листвичный, впрочем, был человеком сговорчивым, и не склонным к ссорам. И потому трений среди руководства батальона не было. Как не было, к сожалению, и полного понимания.

Оставшись в окружении двух неполных отделений, подполковник жестом показал направление:

– Двигаться через эти заросли рассеянной цепью. Смотрите, кто-нибудь может калачом под кустом свернуться, не пропустите. Я два года назад не заметил бы одного, да на руку ему нечаянно наступил. Он очень возмутился. Оказалось, музыкантом был и руки свои берег. Не уберег вот голову: убежать надумал, и часовому пришлось его пристрелить.

Солдаты во главе с сержантом, выполняя приказ, быстро рассыпались цепью и двинулись в указанном направлении, а подполковник, перебросив автомат в другую руку, почесал мушкой себя за ухом, осмотрелся и неторопливо пошел вслед за четырьмя бойцами, отправленными искать и проверять низинку, в которую сбегал ручей. Как бы ни показывал Алексей Владимирович свое строго отношение к племяннику, а беспокоился за него и всегда старался присмотреть. Так было и в этот раз.

Подполковник прошел уже половину пути, когда все началось. Действие разворачивалось у него на глазах. Солдаты взошли на пригорок и сразу дали по очереди в кусты. И тут же еще по две очереди каждый. А это уже значило, что они обнаружили там подозрительное место.