Лев Рыжков - Down. down.down

- Хорошо! — Володя поднял ладони. — Не трогаю. Просто иди за мной, и я тебя выведу!

- Вздумаешь тронуть меня, я твои яйца в гоголь-моголь превращу! — Хотя Маша и старалась быть убедительной, в голосе прорывались истерические нотки.

- Хорошо, хорошо. Просто иди за мной!

Коридор свернул и вдруг закончился дверью. Володя нащупал рукоять, потянул на себя.

За дверью оказалась станция метро.

«Вам там не понравится», — вспомнил Володя слова бельмоглазого. Шагнул наружу.

На первый взгляд, станция была как станция. Та же «Киевская», что и в его мире. Но…

Что-то здесь было не так. Хотя что именно, Володя сказать не мог. У себя он предпочитал перемещаться поверху. А в Машином мире вообще не знал о метро почти ничего.

Он оглянулся. Увидел, как Маша выходит на станцию.

- Ну, слава Богу! — воскликнула она. — Дай мне пакеты!

Она вырвала свои покупки у Володи из рук.

- Маша, мне надо кое-что тебе объяснить…

- Нет! — крикнула она. — Нет! И не ходи за мной! Если пойдешь, я тебя ментам сдам! Проваливай на хуй!

Она решительно направилась к эскалаторам.

Володя вздохнул. Вот интересно — тот ли это мир, что и был? Или — еще ниже?

Маша удалялась, решительно раскачивались ее бедра, походка выражала ярость.

Неожиданно Володя заметил, что его спутница привлекает всеобщее внимание. На нее смотрели все без исключения мужики на станции. Да что там мужики! Женщины — тоже!

И вдруг Володя понял, что здесь не так. Что его так встревожило.

Женщины… В них-то и было все дело… Очень уж они были здесь некрасивы.

У кого-то черты лиц были меленькими, напоминали крысиные мордочки. У других в лицах наблюдалась странная дисгармоничность. Маленькие глазки и крупный нос. Некоторые лица можно было назвать условно симпатичными, но и их что-то портило. Крупный, некрасивый рот. Бородавки. Бесцветные, блеклые волосы.

И все эти женщины провожали взглядами Машу. Взгляды были не самыми доброжелательными.

Кто-то из них уже направлялся к Маше.

- Что за хрень? — произнес Володя.

То ли он ошибался, то ли Маше здесь действительно что-то угрожало. И от того, что опасность была странной и непонятной, сердце Володи наполнилось страхом. Да, он спас Машу от смерти. Сделку с Юрием можно считать условно выполненной. Однако сейчас девушке угрожали эти жуткие тетки.

Впрочем, сама Маша не замечала ничего. На своих каблучках она буквально впорхнула на эскалатор, поставила пакеты на ступени.

Володя ускорил шаги, принялся проталкиваться к ней сквозь толпу, ловил на себе недовольные взгляды. Впрочем, они тревожили Володи в самой малой степени. Надо было защитить Машу. Конечно, Володя и не думал ее бросать. Если это был еще более нижний мир, то они в нем, несомненно, чужаки. Если же бельмоглазый обманул, то заказ Юрия остается в силе. А, значит, придется снова что-то выдумывать…

Достигнув стальной ленты эскалатора, Володя принялся перешагивать через ступеньки.

- Ну, и куда прешь? Больше всех надо? Совсем поохуевали, — раздавались голоса.

Володя смотрел на Машину спину в голубом плаще, старался не терять ее из виду. Чувство, что ей собираются причинить что-то плохое, не оставляло его.

В какой-то момент он понял, что дальше продираться невозможно — настолько плотно стояли люди на металлической ленте. Успокаивало разве то, что Маша была уже совсем рядом — четырьмя ступеньками выше. А перед Володей стояла какая-то необъятная бабища в уродливой фуфайке, плотно притиснувшаяся к тощему очкарику с газетой.

«Ладно, пусть так», — подумал Володя.

На стенах были рекламные щиты — как и в его родном мире. Разве только изображено на них было что-то странное.

На одном веселый, человекообразный шприц с ножками широко улыбался нарисованным ртом. «Героин. Оптовые цены», — гласили веселенькие буквы.

С другого плаката в поток пассажиров будто бы всматривалась очень некрасивая мужская физиономия с лохматыми бровями, пегими волосами, хитрыми глазками и крючковатым семитским носом. «АБРАМСОН НЕ НАЕБЕТ!» — сообщала строгая надпись. «Доверьте свои копейки мне!» — сообщалось ниже мелким шрифтом. Еще ниже: «Могу и одолжить».

«Странная какая-то реклама», — подумал Володя. Впрочем, выводы о том, что это за мир, делать было еще рано.

Еще на одном плакате отплясывали скелеты. «БЕССМЕРТИЕ В КРЕДИТ!» — сообщали черно-белые буквы. «От 10 тысяч рублей в месяц! Выплата — 500 лет»

Стальная лента, скрипя, подтягивалась к верхней площадке. Там, как и положено, стояли мусора. Володя посмотрел на них, и сердце его вдруг ёкнуло. Нет, люди в форме не были дохлятиной, как в его родном мире. Но и красавцами, как в Машином — тоже не являлись. Их рожи представляли собой что-то среднее. Они были похожи и на зомби, и на людей. У одного были впалые щеки. Другой был в алых прыщах с желтыми навершиями.

Прыщавый коснулся пальцами фуражки и обратился к Маше:

- Гражданочка! Вашу лицензию…

- Что? — оторопела Маша. — Какую лицензию?

Мусора переглянулись.

- На пользование красотой…

- Да что вы несете? — удивилась Маша. — Я первый раз такое слышу!

- Пройдемте, — Изможденный мусор подхватил Машу под локоть.

- Что это значит?

- Пройдемте, — настоятельно повторил мусор.

- Эй, мужики! — Володю наконец-то вывезло к ним. — Что случилось? В чем дело?

- Дело? — гнилозубо усмехнулся прыщавый. — Будет тебе дело, если хочешь.

- Уебуй отсюда, — посоветовал изможденный. — И скажи спасибо, что нам не до тебя.

Маша беспомощно смотрела на него.

Володя стоял на площадке и смотрел, как мусора уводят Машу в затхлую каморку.

«Что делать?» — пульсировало в голове. Ответа Володя не знал.

Володя вышел на улицу, под гнусный, моросящий дождик. Он чувствовал себя очень дерьмово. Хотя, если разобраться, задание он выполнил. Не очень чисто, но выполнил. Маша больше не вернется в свой мир. Она исчезла. Все, пиздец. Нет ее.

Нащупав в кармане синего костюма сигареты, Володя закурил.

Площадь Киевского вокзала не очень-то отличалась от той, что была в его мире. Та же суета, толчея, деловитые хохлы с баулами. Только хохлы были какие-то… неправильные.

Володя не понимал, что в них не так. Вроде бы обычные хохлы… обычные…

Понимание вспыхнуло в мозгу подобно молнии. Ну, конечно! Дело было в женщинах. Украинки — они ведь красивые. Но на уродливые ёбла дам, проходивших мимо Володи, лучше было и не смотреть. Некоторые из них, изрытые оспинами прыщей, напоминали лунный грунт. Некоторые лица были перекошены какой-то перманентной судорогой.

«Надо выпить», — понял Володя.

Было тошно. Особенно при мысли о том, что сделают с девчонкой мусора. Она ведь — красива. На фоне здешних мамзелей — она просто Елена Прекрасная. Вряд ли Машины документы в этом мире окажутся в порядке. А их-то мусора проверят первым же делом. И что они с Машей сделают? Эти двое — прыщавый и изможденный? А? Выебут?