Игорь Срибный - Мужской закон

– Пока что я с уверенностью могу сказать, что видел порядка двадцати-двадцати пяти «духов». Но, возможно, где-то есть и другие, хорошо замаскированные выходы с территории базы. И их мы отследить отсюда не можем. Вон там, смотри, у кромки леса – тропа. А получается, уходит она в никуда. Видишь?

– Вижу... Похоже, действительно там есть запасные лазы... И их мы не видим. И чтобы отследить их, нам нужно быть внизу. А это самоубийство...

– Вот и я о том же! Посмотрим ночью. Может, они выходят с наступлением темноты?

– Будем смотреть. В любом случае, до 5.00 ведем наблюдение. В 5.00 – всем отход. Останусь только я с наводчиком.

– Какая в этом необходимость? – Дрюня спросил, зная ответ, и переубеждать Седого не собирался.

– Я не оставлю его одного. Как не оставил бы никого из группы в подобной ситуации.

– А отход группы прикрыть? Тоже сам?

– Дрюня, тебе что, просто поговорить охота? Ты чего такие вопросы задаешь? Прикрытие отхода – это совсем другая ситуация! Тебе ли об этом рассказывать?

– Завелся! – пробурчал прапорщик. – Я чисто беседу поддержать, а ты сразу в драку лезешь...

– Так говори о чем-нибудь другом! Что ты об очевидном?

– Ну, давай о бабах поговорим, – Паршаков улыбался в усы.

– Не хочу я о бабах, – Седой отвернулся. – Больная тема.

– Извини, брат! – Дрюня огорчился от своей бестактности. Он-то знал, что жена Седого ушла от него, забрав маленькую дочку, которую тот обожал. – Извини...

– Ладно, проехали, – Седой тяжело вздохнул. – Работай давай!

Сзади зашуршали камни. Седой оглянулся и увидел Кефира, который тихо подползал к НП.

– Нашел! – сказал он. – Место укрытое и безопасное. Идти до него минут двадцать. Подъем больно крутой. Я на всякий случай кинул там веревку, чтоб уверенней подниматься.

– Молодец, солдат! – сказал Седой. – Правильно сделал. Отдохни минут двадцать, потом отведешь меня туда.

– Да я не устал, – Кефир сверкнул белозубой улыбкой. – Можем идти хоть сейчас.

– Тогда берите с Мухиным его оборудование и пошли. Переносим его НП.

– Понял! – ответил Кефир и, пригнувшись, ушел...

«Грачи» вылетели в условленное время.

В 5.05 Мухин начал работать с ними со своей рации, выводя на цель. В 5-08 пара штурмовиков пролетела над базой, оставив в небе две четких белых полосы разреженного двигателями воздуха. И в следующий миг Седой увидел, как вспучилась и поднялась горбом крыша базы. Только потом из-под козырька вырвался столб пламени с черным дымом, и звук взрыва больно стеганул по барабанным перепонкам. А «грачи» уже заходили на новый удар. От пилонов под крыльями отделились две тяжелые сигары бетонобойных бомб и устремились к крыше. Новый сдвоенный взрыв сотряс горы. Седому показалось, что скала под ними валится, и он инстинктивно ухватился за ветки чахлого кустарника, в тени которого они с Мухиным оборудовали свой НП. Но скала устояла. В отличие от капитальных строений базы, которые вдруг провалились куда-то вниз... И тотчас же новый страшный взрыв, идущий, казалось, из недр земли, сотряс воздух и горы. Огромная огненная астра выросла из-под земли и устремилась ввысь, окутанная густым облаком серо-желтого дыма, которое разрастаясь, приняло форму какого-то уродливо-громадного гриба. С завыванием ушли вверх куски рваной арматуры, металлические осколки и камни. Густая завеса серой пыли окутала руины базы.

Через минуту из-за гребня горного хребта, скрывающего базу, выплыли два «крокодила». Они зависли над руинами, рокоча двигателями, и вдруг ощерились яркими вспышками пусковых установок. Оставляя за собою дымный след, с пилонов сорвались НУРСы и ушли в пыльное облако, довершая разгром...

Мухин потряс головой, прогоняя глухоту, вызванную взрывами. Повернув к Седому запорошенное серой пылью лицо, он кивнул головой на шляпу дымного гриба, все еще плывущую в синеву утреннего неба, и спросил, кашляя:

– Седой, блин, что это было?

– В подземных бункерах сдетонировали боеприпасы. А их там, видать, затарено было немало...

– Я, грешным делом, подумал, что там ядерная бомба была припрятана... – Мухин снова потряс головой. – Я такие грибы только в документальных фильмах о взрывах ядерной бомбы видел.

– Нет, Виталий, это был не атомный взрыв. Такой гриб вспухает даже при не очень мощных подземных взрывах. Или при взрывах боеприпасов с зажигательными смесями...

Пыль из размолоченных в пудру бетонных блоков висела в воздухе тяжелой неподвижной кисеей, мешая рассмотреть результаты бомбометания. Прошло минут десять, но внизу ничего не изменилось.

Седой щелкнул ногтем по поводку микрофона и вызвал Кефира.

– Готовьтесь к спуску, Кефир. Старший – прапорщик Паршаков. Мы спустимся с авианаводчиком на плато и прикроем вас сверху. Готовь снаряжение.

– Понял, командир! СК.

И вдруг со стороны карниза раздался какой-то жесткий треск. Скала, на которой был НП, в очередной раз дрогнула и задрожала мелкой дрожью. Мухин испуганно зыркнул на Седого, но тот не сводил напряженного взгляда с карниза, нависшего над базой.

Рваная широкая трещина вдруг зигзагом прочертила тело карниза в нижней его части, и от скального массива отделился огромный валун, размером и формой напоминающий автомобиль «КамАЗ». Трещина ширилась с душераздирающим треском. Мелкие камни, вырываясь из трещины, градом посыпались вниз...

Скала снова содрогнулась, и валун, кувыркаясь и вышибая из массива камни помельче, устремился вниз...

Это был самый крупный валун, оторванный взрывами бомб от горного кряжа. Но его падение вызвало новый обвал, и огромные камни лавиной обрушились на то, что еще оставалось от строений. Пыль, поднятая лавиной, осела только через час...

– Дрюня, Кефир, отставить спуск! – сказал Седой в микрофон, осмотрев гору, выросшую на месте провала, вызванного обрушением подземных бункеров. – К обрыву никому не подходить!

Камнепад был столь обширным, что каменная осыпь толстым ковром укрыла не только руины, но и минное поле.

– Всё кончено! – сказал Седой, поднимаясь с камней и отряхивая густо припорошенную пылью «комбу». – Пошли вниз.

Они начали спуск, удерживаясь за предусмотрительно оставленную Кефиром страховочную веревку. Спустившись в небольшую лощину, после которой предстоял еще один – более короткий, но почти отвесный спуск, они обвязали веревкой аппаратуру наведения и подошли к обрезу – обрыва, чтобы сначала спустить оборудование. Но... под ними зиял провал шириной метров в пять.

– Вот те на! – Седой угрюмо смотрел вниз, в кажущуюся бездонной пропасть. – Попали мы с тобой, Мухин, аки куры во щи!

– И что теперь делать будем? – Мухин выглядел измотанным, как будто десяток километров отмахал по горам без передыху.