Игорь Срибный - ПУТНИК часть I

- Э-э, господин хорунжий, Георгиевский кавалер, я, конечно, звиняюся, но придется вам пройтить с нами в штаб, - пряча удостоверение в свой нагрудный карман, совсем другим голосом пропел урядник.

- Братья – казаки, - взмолился Путник. – Отпустите домой, Христа ради! Навоевался я за пятнадцать лет по горло. Домой хочу, родителей своих живыми застать хочу!

- Не могем мы, господин хорунжий, - ответил урядник. – У нас команда: всех офицеров, каких найдем – до штабу. Не хватает офицеров, повыбили красные. Ты уж звиняй, казаче, не наша то прихоть…

- Дайте хоть на рынок зайти, гостинцев родителям наменять.

- Да не скоро, я так думаю, ты родителей-то увидишь, - ухмыльнулся урядник. – Как погоны оденешь, так и пошло – поехало! Сегодня здесь – завтра там. Сегодня мы буденовцам жопу надрали, завтра, глядишь, они – нам. Веселуха, одначе!

- Семеныч, - вдруг хмуро сказал пожилой казак со шрамом от сабельного удара на скуле. – Давай отпустим хорунжего. Чего ты издеваешься над офицером? Он, что мог, отдал уже России. Пускай домой идеть…

- Да вот хрен тебе, Мажаров, на всю морду! – вдруг озлобился урядник. – Я тожить с девятьсот четырнадцатого года с коня не слезал! Тожить Егория и три медали имею! Но я служу! И служить буду, пока нечисть красную с Дону не выбьем! И он нехай служит! Тем боле – офицер!

Казак Мажаров только сплюнул под ноги коню урядника и стал разворачивать своего гнедого.

Штаб размещался через два квартала в трехэтажном особняке, рядом с театром. Оставив Путника под присмотром казаков, урядник, придерживая рукой шашку, побежал в штаб докладывать.

- Ты, слышь, хорунжий, давай дергай отседова! – сказал вдруг вполголоса Мажаров. – Я знаю, чего он заелозил, когда узнал, что ты офицер. У нас тута есть штрафная рота из бывших красноармейцев. Половина – из пехоты, на коне толком сидеть не умеють. Ими все дырки затыкают, всегда первыми на пулеметы идуть. Хочь все полягут до единого – не жалко. Офицеры у них – на один бой. То ли сами выбивають, то ли доля такая у ихних офицеров… Так что, беги, давай. Мы пару кварталов погонимся, потом скажем, что ушел дворами.

Путник молча пожал жесткую, как лопата, руку казака и вскочил в седло. Конь, едва почуяв в седле хозяина, взял с места в карьер. Через несколько секунд Путник был уже в сотне метров от штаба.

Ростов он помнил плохо. Бывал несколько раз с отцом, когда на Нахичеванский рынок по осени урожай привозили на продажу. Да перед самой отправкой в войска приезжали справу казачью купить. Но дорогу домой Путник помнил и решил скакать к выезду из города, чтобы перейти Дон и степями уйти к своему хутору…

Это был центр города. Люди, повозки, походные колонны пехоты… Орлик то и дело сбивался с рыси на шаг, чтобы обойти новое препятствие. И вдруг сзади раздались выстрелы…

Путник оглянулся: вслед за ним скакали трое верховых во главе со знакомым урядником. Он и стрелял, привстав в стременах, и двумя руками сжимая «наган».

Путник низко пригнулся к шее коня и, гикнув, направил его в узкий проход между каким-то, вяло плетущимся по брусчатке обозом, и колонной пехоты, думая, что здесь урядник не будет стрелять, рискуя попасть в случайных людей.

Не тут-то было! Урядник, видимо, перенес тяжелую контузию, либо был травлен газами на германской войне, потому что выстрелы не прекращались. На возу заорала какая-то баба, и путник увидел, как она схватилась за руку. Возница стал придерживать лошадей, и его телега наискось перекрыла дорогу. Поняв, что его добыча уходит, урядник сдернул с плеча карабин и, быстро поймав в прицел спину путника, плавно нажал на спуск. Прогремел выстрел, и в этот момент казак Мажаров, как бы случайно, налетел на него своим конем, сбив руку.

Путника мощная, тяжелая пуля, пробившая насквозь левое плечо, едва не вышибла из седла. Он с трудом удержал равновесие, но, слава Богу, впереди был поворот и спуск к Дону. Проскакав галопом через мост, Путник направил коня к реке в камыши, чтоб осмотреть и обработать рану. Спустившись к реке, он разделся до пояса и увидел, что вся рука залита кровью, которая крупными тяжелыми каплями капала на землю. «Вот же, сука, сосуд пробил» - подумал он и из седельной сумки стал доставать медикаменты. Намочив в реке чистую тряпицу, он обмыл руку и насухо вытер ее. Намотав на длинную стальную спицу комок ваты, он окунул его в склянку со спиртом, и прижег рану, проткнув ее спицей насквозь. Обмыв спиртом края раны, Путник наскоблил кончиком ножа оленьего жира, смешанного с солью, и бросил в кружку. Туда же мелко покрошил половинку луковицы. Затем все это растер рукоятью ножа, пока не получилась однородная мазь. Скатав из полученной мази два шарика величиной с грецкий орех, он заложил их внутрь раны с обеих сторон. Туго забинтовав рану, которая сразу же начала саднить и дергать: мазь вытягивала грязь из раны, Путник шагнул к коню, но идти не смог. От потери крови его слегка мутило и слабостью наливались члены. Он решил проскакать еще десяток верст, и лишь потом заварить китайский чай, который бодрил и придавал силы.

На всякий случай он достал из вьюка второй револьвер и зарядил его. Одевшись и засунув револьверы за пояс, Путник подошел к Орлику. Умный конь, видя состояние хозяина, припал на передние колени, и Путник легко сел в седло. Для левой руки, чтобы не тревожить ее в пути, путник сделал косынку, перебросив ее через плечо. Уложив руку в удобное ложе, Путник тронул узду, и Орлик одним махом вынес седока на высокий берег…

Где они нос к носу столкнулись все с теми же казаками – урядником и двумя его сопровождающими…

- Гы-гы-гы! – осклабился в нехорошей ухмылке урядник. – Ты что, хорунжий, думал от меня, от пластуна уйти? Не-е, братушка, тута ты маху дал! От меня не уйдешь! Я ить сразу понял, что к Дону пойдешь, собака!

- Слушай, урядник, ты же казак! - ответил Путник, кривясь от боли и наплывающей слабости. – Что ж ты куражишься над своим же братом – казаком? Али креста на тебе нету?

- А ты чего деру дал, краснопузый? Думал, проведешь меня? Да я сразу понял, что ты шпиен красных! С-сука!

- Урядник, - Путнику становилось все хуже – слишком много крови он потерял в скачке. – У меня кинжал есть дамасской стали. Очень старый кинжал, хорошей работы, в золоте и каменьях драгоценных. Давай, я отдам тебе кинжал и пойду до дому.

Урядник вдруг захохотал, откинувшись в седле.

- Да ты что, ты что, придурок? - давясь хохотом, урядник уставил в него палец. - Вапче с башкой не дружишь? Ты кто есть? Ты в военное время оказал сопротивление военному патрулю при исполнении обязанностей военной службы! Казак, несущий службу в патруле, в таком случае что делает, знаешь? При-ме-ня-ет о-ру-жи-е… Я тебя сейчас просто шлепну и заберу и твово коня и все, что у тебя во вьюках твоих натарено с походов …