Игорь Срибный - ПУТНИК часть II

- Поехали! – весело сказал Шандор.

- И что ты ему сказал? – спросил Сербин.

- А я почти не говорил. Сказал только, что рабочие - возвращаемся с сельхозработ из Франции…

- А он поверил? И нам пожелал счастливого пути? – снова не удержался от язвительного замечания Славка Колпаков, продолжая сжимать в руках винтовку.

- Да нет, камрады! Не поверил! Сказал, что я обманщик, и мы едем из Испании самым обнаглевшим образом…

- Да ладно?! – удивился Сербин.

- Точно так, командир! Но сказал, что уважает нас, и не будет чинить препятствий. Тем более что кто-то из наших умников прямо на его глазах достал из-под сиденья винтовку…

Салон взорвался хохотом…

Колпаков смущенно засопел и засунул винтовку обратно под сиденье…

Проехать через Австрию на автобусе не удалось… В бак вылили последние остатки бензина из бочки, и его хватило еще на десяток километров. До границы с Венгрией оставалось чуть более ста километров. Автобус загнали в глухой лес и тщательно замаскировали ветками. Дальше снова пришлось идти пешком ночами, и на третью ночь перешли границу Венгрии.

Венгрия оказалась тоже густонаселенной страной, поэтому шли, соблюдая все меры предосторожности. На дорогах стояли полицейские патрули, поэтому мысли о том, чтобы снова угнать какое-либо транспортное средство, отпали сразу. Чувствуя приближение Родины, шли ускоренным маршем, но все равно, чтобы пройти через Венгрию, группе понадобилось три недели.

20 августа переплыли Тису и ступили на земли Западной Украины, которая была территорией Польши. За ночь дошли до города Хуст, поразившего путников светомаскировкой в домах и каким-то напряжением, витавшим в воздухе. Город обошли стороной и углубились в леса. Сербин почему-то не дал команду на дневку, а повел интербригадовцев в глубь леса.

Путник шел сосредоточенный, явно ведя группу к какому-то, одному ему известному месту. Он не отрывал взгляд от земли, густо присыпанной опавшей листвой. И, наконец, остановился, внимательно разглядывая окрестности небольшой поляны, заросшей уже подсохшей дикой малиной.

- Та шо ты шукешь, командир? – не удержался от вопроса Бойко.

- Сейчас увидишь! – ответил Сербин и, присев на корточки, стал шарить рукой под листвой. – Есть!

Он поднялся на ноги и с усилием потянул показавшийся из земли металлический якорь. Вслед за якорем потянулся трос в гуттаперчевой обмотке и… поднялся довольно широкий, примерно метр на метр люк.

- Пришли! – сказал Путник. – Это замаскированная база для группы партизан-диверсантов из десяти человек.

- А ты откуда знаешь о ней? – спросил Колпаков.

- Так я ее сам и закладывал. Из-за этих баз я, в сущности, и в Испанию попал. Нас обвинили… - он замолчал и махнул рукой. – К черту воспоминания о грустном! Главное, здесь есть законсервированная рация, есть таблицы частот и позывные, и мы сможем связаться с разведупром. Ныряйте, хлопцы!

Сербин наощупь нашел лампу «летучая мышь» и зажег ее. Внутри оказалось сухо и даже комфортно. Стены и пол землянки были обшиты досками, потолок светлел ошкуренными сосновыми бревнами, от которых исходил слабый хвойный запах. Двухъярусные солдатские кровати, на которых было сложено постельное белье, пирамида для оружия, в которой в ряд стояли девять карабинов и пулемет Дегтярева, стол обеденный и стол для чистки оружия, две широкие лавки составляли убранство партизанской базы. Отдельно, в закутке, занавешенном плащ-палаткой, лежали ящики с боеприпасами. Здесь же, на полке были сложены комплекты солдатской формы, пятнистые маскхалаты для разведчиков…

Колпаков внимательно посмотрел на Сербина, но ничего не сказал. Сербин поймал его взгляд…

Он распаковал рацию и долго возился, приводя ее в рабочее состояние. Наконец, на панели мигнула и засветилась ровным светом лампочка накала…

- Так, хлопцы, радиодело я, конечно, изучал. Азбуку Морзе помню. Но стучать ключом я буду до поросячьей пасхи… Есть среди нас радист?

- Я! – отозвался молчаливый и спокойный боец Дмитрий Гусев. – Я был радистом в отряде.

- Тогда тебе и кодовые таблицы в руки! – пошутил Сербин. – Вот частота, вот шифровальный блокнот. Вызывай. Как только узел связи разведупра ответит, требуй к аппарату товарища Альфреда.

В кабинете Станислава Ваупшасова раздался звонок внутренней связи. Он снял трубку и выслушал доклад дежурного начальника узла связи. Ваупшасов молча положил трубку и спустился в подвал. Показав пропуск дежурному красноармейцу из роты охраны, он вошел в аппаратную узла связи. Дежурный сразу же дал ему в руки расшифровку радиограммы.

«Дон Паулито вызывает товарища Альфреда, - читал он. – Ушли из французского лагеря группой в 18 человек. Ушедшие с нами европейцы остались в своих странах. Нас на базе 12. Просим забрать нас».

- Передавай! – сказал Ваупшасов радисту. – Назовите дату, когда Дон Паулито и товарищ Альфред расстались?

Радист отстучал радиограмму и, дождавшись ответа, назвал дату.

- Дальше! Какое задание получил Дон Паулито в тот день?

- Захватить казармы «Пинья дель Дьябло» и удерживать их до того, как товарищ Альфред сможет выполнить свое задание, - прочел радист после расшифровки текста.

- Что с группой Паулито? – Ваупшасов ждал ответа и боялся услышать его.

- Вся группа погибла в казармах, - радист осторожно посмотрел на закаменевшее лицо легендарного разведчика.

- Пусть назовется своим именем! – сухо сказал Ваупшасов, еле сдерживая слезу.

- Сербин Леонид Кондратьевич.

- И последнее: его допрашивал в моем присутствии следователь. Пусть назовет его фамилию.

- Майор Вайнштейн, - расшифровал радист.

Ваупшасов повернулся к дежурному.

- Быстро приготовьте мне распечатку переговоров. Переговоры засекретить грифом «совершенно секретно»! Никто, кроме меня не должен знать о состоявшемся радиообмене!

Взяв с собой листки распечатки радиопереговоров, Ваупшасов отправился к начальнику разведупра комдиву Проскурову.

- Иван Иосифович, - доложил он. – Вышла на связь радиоточка в районе города Хуст. Это замаскированная партизанская база, которые готовились на случай войны с Германией… Там оказались наши товарищи, которые смогли уйти из Испании в числе последних. Они прошли практически через всю Европу, но добрались до точки! Я прошу вас принять участие в их судьбе. Гитлер не сегодня завтра нападет на Польшу, и они снова окажутся в пекле войны…

- Что мы можем сделать для них? – спросил Проскуров – тридцатидвухлетний комдив, получивший это звание всего за четыре года службы, начав ее с лейтенантского звания; пятый за два года начальник разведуправления. Четверо его предшественников были расстреляны.