Владимир Геп - Побочные Эффекты

— Ани ло мэдэбэр бэ иврит.

— Ло мэдэбэр бэ иврит! Ло мэдэбэр бэ иврит! — возмущенно закричала она.

Подъехавший Степаныч прервал диалог.

— Ну, вот и свиделись!

Вблизи он выглядел старше, чем на мониторе. Морщины, седые волосы.

— Слушай, ведь мы ровесники!

— Это Израиль. Сначала — автозаправка. Экзема. Работал санитаром. Медбратом. Стажером. Учеба, работа, экзамены. На жилье — ссуда и машканта. Кроме основной работы — подработка в частной клинике. Дежурства в больнице, дежурства на дому. Здесь все так. Хочешь — зайдешь в отделение, посмотришь?

— Спасибо. В отпуске на работу не заглядываю.

— Ну, тогда — ужин, знакомство с городом и заинтересованными медсестрами. Дальше — туры. Иерусалим, Мертвое море, Хайфа, Эйлат…

— У меня уже был один тур.

— Куда?

— Цфат, Тверия, Голаны, Иордан.

— Молодец! Я туда до сих пор не выбрался! А ты когда успел?

— Успел. Вообще-то, я по делам.

— Какие у тебя могут быть здесь дела?

— Длинная история.

— Тогда давай так. Сейчас ко мне. Поешь, отдохнешь с дороги. Дверь закрою, никому не открывай. У меня, — кивнул он на жужжащий сотовый, — клиенты. Закончу часа через два, тогда поговорим.

— О кей.

В большой двухкомнатной квартире с огромной кухней, Степаныч открыл холодильник. Недоуменно посмотрел на матрешек, протянутых ему.

— Это что такое?

— Сувенир из России.

— И на хрена ты его вез?

— Как говорил старина Мюллер — неудобно идти без подарка.

— Спасибо… Ладно, тут араб знакомый давно просил — «сувенир ми Русия», — кинув матрешек в пакет, сказал он.

Потом продолжил:

— Бери из холодильника все, что нравится. Вот это, — он показал на кашицеобразную сероватую смесь, — хумус. Из сои. Вкусен, но тяжеловат. Так что не увлекайся. Все, я пошел.

Сразу после душа и еды он уснул и проспал до прихода Степаныча.

…- Ну, за встречу!

— Лехаим!

— Теперь рассказывай.

— Я вот думаю… стоит ли тебя во все это впутывать?

— Теперь поздно думать. Раз остановился у меня, я тоже — при делах.

— Посмотри сначала вот это, — воткнув флэшку в ноутбук Степаныча, он открыл файлы.

— Доноры?

— Почти. Только брали у них клетки гипофиза, вырабатывающие гонадотропные и соматотропные гормоны. Проблем с тканевой совместимостью — никаких.

— Ни хрена себе! А как же синтетика? И при чем здесь ты?

— Синтетика, как оказалось, не то. Я вообще-то тоже был не при делах, но изменились обстоятельства. Несколько моих знакомых, имевших отношение к этой конторе, погибли. Я вышел на одного из тех, кто обрабатывал изъятые клетки. А еще раньше — вышли на меня.

— А это заведение тебе не знакомо? — и он открыл файлы с рекламой «одной из лучших клиник Израиля». — В интернете все ссылки только на электронный адрес. Поэтому и пришлось лететь сюда, разбираться на месте.

— Слышал. Элитное! Так просто туда не попасть. Так вот почему ты здесь!

— А где оно находится — знаешь?

— Да.

— Думаю, что там готовят иньекционную форму. И применяют. Если не закрыть их тут, меня точно закроют — там. Поэтому к тебе просьба. Если есть проверенный знакомый в полиции, говорящий на английском — сведи с ним.

— Есть, и даже русскоговорящий.

— Звони!

— Прямо сейчас? Здесь так не принято.

— Нечего тянуть, звони! Я сам все объясню.

— У тебя есть какой-то план?

— План один — закрыть эту контору на хрен!

Степаныч набрал номер, что-то сказал на иврите. Потом уже на русском:

— Да, хорошо. Сейчас будем.

— Договорился, поехали.

Михаил — знакомый Степаныча — долго молчал после прослушивания диктофонной записи, просмотра файлов и рассказа Виктора Сергеевича.

— Не знаю, чем могу здесь помочь. Насколько я понял, преступления совершаются в России. Здесь — легальная коммерческая деятельность. Наверняка у них все в порядке. Максимум, что можно сделать — собрать информацию через осведомителей… Самому туда обратиться за лечением? Предложат обычную реабилитацию, и все.

— Обратиться туда хочу я. К директору клиники. У них уже сейчас могут появиться проблемы из-за сырья. Предложу свои услуги как поставщик. Взамен выбывшего. Запись беседы с ним — такой вещдок Вас устроит?

— Что такое вещдок?

— Вещественное доказательство.

— Надо подумать. Посоветоваться с руководством…

— Да я потому к Вам и обратился, что Степаныч лично Вас знает. И доверяет. Здесь большие деньги, и кому-то из полиции явно их отстегивают за прикрытие. Вы, один — двое Ваших надежных людей. Работа, конечно, сверхурочная. Но если все получится — это Вами разработанная и успешно проведенная операция. А победителей нигде не судят. Повышение по службе, премия… не знаю, что тут у Вас. Всего и нужно — диктофон в режиме «он-лайн» и минимальное прикрытие. Мне шкурой все равно придется рисковать, но тут для ее сохранности больше гарантий. А Вы ничего не теряете при любом исходе. Уговорил?

— Ну… почти. Завтра подберу пару надежных ребят. А вот это возьмите, — он достал из ящика письменного стола миниатюрный брелок, — включается нажатием на эту кнопку.

— Не обнаружат?

— Не должны. Да… а это правда?

Они со Степанычем переглянулись

— Правда — что? — спросил Степаныч.

— Ну… насчет препарата… Что повышает потенцию, мышечную массу?

— Правда. Но не вся. Организм прекращает выработку собственных гормонов при их поступлении извне. То есть, организм становится импотентом, зависимым от иньекций клеток, продуцирующих гормоны. И обязательно наступают всякие побочные эффекты. О них можно долго говорить.

— Но ведь соглашаются!

— Они сделали свой выбор. А я сделал свой, — ответил Виктор Сергеевич.

— Ну, теперь развлекательная программа? — спросил Степаныч.

— Я чувствую, что мне ее устроят завтра. Сейчас — просто отдохнем.

- Дамы уже ждут.

— Местные?

— Местные кто? Эфиопы? Арабы? Аргентинцы? Израильтяне? Или русские?

— Что-то многовато. Сейчас, значит, русские?

— И сейчас, и раньше, и потом. Все, кто приехал из Союза, России и СНГ — здесь русские.

— А с израильтянами общаешься?

— Куда деться! Насколько мой иврит позволяет. А вообще — закупаюсь в «русском» магазине. Ну, знаешь… «Докторская» колбаса… Водка «Столичная»… Огурчики соленые… Хлеб черный. Да и в шабат работает. А для души… У них — своя свадьба, у нас — своя.

— Ясно. Поехали к дамам. Да, как на иврите «полиция»?

— Миштара.

— А «о’кей»?

— «О’кей» — и в Израиле «о’кей». А вообще, есть такое слово в иврите — «беседэр». Ну… «все в порядке… порядок…»

— Беседэр…

— Ну, что? Поехали?

— А куда? В клуб, ресторан, или к ним на хату?

— На хату. Ко мне.

— Значит…

— Да ничего не значит… Здесь многие так. Хавер, хавера. Друг, подруга. Выгодно — налоги, квартплата поменьше. А не срастется — разбежались, и все… Вот, мы и дома.