Ричард Сэпир - Старомодная война

После этого обучения он стал каким-то другим. Он стал синанджу, питаемым солнечной энергией и знанием всей мощи человечества. В его сознании всплыла маленькая рыбацкая деревушка на побережье Западно-Корейского залива, и он, каким он был, — Ремо Вильямс, экс-коп, Америка.

Он ещё думал об этом, когда специальный вертолёт, замаскированный и предназначенный для ночных полётов, приземлился на базе. У пилота было распоряжение командира о мягкой посадке, а командир был предупреждён о том, что он не должен ни с кем обсуждать цели своего прибытия.

— Мы на самом краю Кубы, приятель. Никто нe может попасть сюда или выбраться отсюда без установления личности, — сказал командир.

— Я говорю, что он выйдет сюда.

— Почему?

— Не могу сказать.

— Хорошо, ты расскажешь это Си-Ай-Эй, или Эн-Си-Эй, или каким-нибудь ещё изданиям, в которых занимаются скрытым шпионажем и остальными гадостями. Это место охраняется моряками США. Никто не может проскользнуть мимо них.

— Извините меня, — сказал Ремо, вплотную приблизившись к командиру вертолёта.

— Вы голубой ангел?

— Может быть. Нечто похожее на это, — сказал Ремо. — Я не знаю.

— Вы один. Они сказали, что вы не должны знать кода.

— Кто они? — воскликнул командир вертолёта.

— Они не сказали, — крикнул пилот, взлетая в ночь. Навстречу появились огни истребителей, охраняющих флот и базу от возможного нападения.

Ремо откинулся на спинку своего кресла, скрестил руки и устроился поудобнее, чтобы немного вздремнуть. Он ощущал запах топлива и новых заклёпок вертолёта, но сконцентрировался на звёздах и редких просветах чистого пространства и на своей собственной кровеносной системе. А поскольку они были в порядке, то и всё остальное было в порядке.

Когда вертолёт начал снижаться, уже занимался кроваво-красный рассвет, обычный для Карибов, позволявший разглядеть маленькие оштукатуренные виллы пуэрториканского курорта Флора дель Мар. Ремо мог различить площадки для гольфа, теннисные корты и плавательные бассейны. Он показал пилоту на маленькую виллу, стоящую на канале. Лодки для спортивной рыбной ловли, с их высокими капитанскими мостиками, покачивались на канале, похожие на больших белых чаек, сидящих на воде.

Ремо выпрыгнул из вертолёта раньше, чем тот коснулся земли. Он прошёл мимо местных собак — собак, больше похожих на грызунов, — бродивших кругом.

Ремо знал, куда ему надо идти. Он даже знал пароль. Его, должно быть, ждали, потому что, несмотря на ранний час, едва он вошёл на виллу, как раздался звук шагов.

— Ты привёз рису? — раздался скрипучий голос.

— Я забыл, Маленький Отец, — сказал Ремо. — Я работал над одной проблемой в электронике.

— Лучше бы ты изучал синанджу, чем эти провода и лампочки. Это занятие для белых и японцев.

— Я белый. Кроме того, корейцы сейчас тоже занимаются электроникой.

В жилой комнате появился мужчина с седыми волосами, падающими на глаза при каждом покачивании головой. Он был одет в великолепное кимоно с блёстками и драгоценными золотыми нитями, напоминавшими великолепные рассветы на Корейских холмах.

— Такими вещами должен заниматься специалист. Но правда и то, что один из синанджу может сделать это лучше всех остальных, — проговорил Чиун, нынешний учитель синанджу. Ремо, который когда-то был его учеником, сейчас тоже стал Мастером.

— Я не собираюсь снова читать истории синанджу, — сказал Ремо.

— А почему нет, могу я спросить?

— Потому что я совершил последний переход. Я уже Мастер. Я люблю тебя, Маленький Отец. Ты величайший учитель в мире, но я не собираюсь читать этот вздор о том, как синанджу спасли мир, потому что мы обыкновенные убийцы.

— Не убийцы. Наёмные убийцы. Самый худший вирус — это вирус убийства. Убийство — это просто несчастный случай. Солдат применяет оружие и убивает. Но наёмный убийца применяет свою силу для того, чтобы установить мир и справедливость.

— Как же можно применять силу, чтобы добиться справедливости, Маленький Отец?

— Мы получаем плату и поддерживаем этими деньгами деревню Синанджу, не требуя благодарности, но это наш народ.

— При чём тогда справедливость? Мы просто своего рода покупщики.

— Разве быть покупщиком более унизительно? — спросил Чиун с восхитительным кудахтаньем.

— Это именно то, что я сказал. Убийцы или наёмники.

— Это, — сказал Чиун, — наглая ложь. Если ты почитаешь историю синанджу, ты увидишь и это. Но нет. Ты изучил пути явлений, но не знаешь причин.

— Ты думаешь, что Иван Грозный в России был справедливым? Он убивал людей, чтобы завладеть их имуществом.

— Клеветники с вашего Запада очернили его имя и разрушили его прекрасную репутацию. Это был наиболее справедливый царь.

— Да? Почему?

— Он платил за время и платил золотом. Но ни один из синанджу не голодал, потому что он платил своим наёмникам.

— Никто из них не голодал. Вы никогда не платили дани. Они складывали все в том большом прекрасном здании на холме. Это было просто оправданием бессмысленного накопления.

— Сокровища синанджу, ты слышал о них? — Чиун издал крик боли, достигший небес. Мастер синанджу, белый человек, которого он обучал, считает сокровища синанджу, собранные за четыре тысячелетия, запасами!

— Кроме того, — сказал Чиун, — все они были украдены.

— Не воспитывай меня снова. Америка более чем в тройном размере вернула это золото.

— И оно никогда не вернётся ко мне или в дом синанджу. Несмотря на то, что ты был не самым бережливым человеком в мире — в мире, который ничего не сделал для тебя, — ты должен помочь мне вернуть сокровища.

— Да, хорошо, но где будут синанджу, если мир рухнет? — сказал Ремо.

— Мир всегда стремится к концу света то из-за одной вещи, то из-за другой, как видишь. Но конец света всё время приближается, — сказал Чиун.

— И так поступают синанджу, — огрызнулся Ремо.

— Потому что мы делаем только правильные вещи. Мы уважаем сокровища. Были потеряны монеты и драгоценности Александра — белого человека, но определённо великого, — статуи замечательного фарфора, так изысканно выполненные, что императоры Минг передавали их только своим сыновьям и конечно нам, синанджу, их верным наёмным убийцам, геммы с изображением великих фараонов — словом, сокровища всех возрастов. Идём.

— А как насчёт золота, которое будет платой за мои услуги моей стране? — спросил Ремо.

— Да. Золото. Это всё, что Америка может предложить. Больше. Но ничуть не лучше. И это всё, что им известно. Больше и больше, но никогда ничего такого, что делает цивилизацию прекрасной.

— Это дадут мне синанджу, Маленький Отец.

— Я дам тебе это, — сказал Чиун.

Ремо, проигнорировав замечание, вышел, чтобы принести рис, а когда он вернулся, то обнаружил, что Гарольд В. Смит ждал его у Чиуна.