Анатолий Ромов - Алмазы Шаха

Легким рывком вскочил с кресла. Тут же в дверном проеме возникло лицо садовника Али — сухонького старичка, все эти дни ухаживавшего за домом и участком. Увидев его, Али приложил руку к сердцу:

— Салям алейкум, баши… Салям алейкум…

— Алейкум салям, Али… Что-то нужно?

Поклонившись, Али протянул сложенную вчетверо бумажку:

— Язмат[Язамат (тур.) — записка.]… Язмат Истанбул… Бабур-бей пиросил… Бабур пиросил Истанбул… Язмат…

Развернув бумажку, оказавшуюся листком с почтовым знаком в углу, Миша прочел написанную неровным почерком по-русски записку: «Миша, помня просьбу, подобрал для Вас отличную тачку последней модели, за полцены. Такого случая больше не будет. Подъезжайте сегодня в 14.00 к Зираат-банку. Буду ждать на своей машине. Бабур».

Молодец Бабур, подумал Миша. Вообще, все пока складывается отлично. Мало того, что он давно мечтает иметь здесь, в Европе, собственную тачку — записка, присланная Бабуром, пришлась как нельзя кстати. Покупка новой машины, о которой сообщает Бабур, станет отличным поводом смотаться отсюда в Стамбул.

Как он и ожидал, Галя, узнав о покупке новой машины, тут же изъявила желание поехать вместе с ним. К такому же выводу пришли узнавшие о поездке Лука и Лиза.

Успешно проведя «хонду» сначала по шоссе, а потом по лабиринту стамбульских улиц, Миша вырулил наконец к площади, на которой находился Зираат-банк. Еще издали он увидел «БМВ» Бабура, стоящий метрах в тридцати от банка. Поставив «хонду» сзади, перешел в «БМВ».

Усевшись рядом с Бабуром, захлопнул дверцу.

Бабур, как ему показалось, задержал на нем взгляд чуть дольше, чем того заслуживала ситуация. Наконец сказал:

— Привет. Как доехали?

— Привет. Доехали нормально. По-моему, мы не опоздали?

— Да нет, все в порядке.

— Отлично. Где тачка?

— Тачка… — Бабур постучал пальцами по баранке. — Тачки нет. Это была цинка[Цинка (вор. жарг.) — сообщение об опасности.].

— Цинка?

— Да. В нашу контору на вас двоих пришла новая наводка. Вас вяжут уже по-крутому.

— Точно? — Сказав это, Миша подумал: черт, все-таки ментовка до них докопалась.

— Точно. Интерпол всех поставил на уши. Не знаю, что за вами осталось там, в России… — Сделав вид, что изучает собственные ногти, Бабур усмехнулся. — Слушай, Миша, срочно бери камни. Срочно.

— Камни? — Вопрос вырвался сам собой.

— Да, камни. Иначе их возьмет легавка. Еще день-два они потянут. Но потом твоим камням конец.

Черт, подумал Миша, как Бабур и Юсиф могли просечь, что у него здесь камни? Впрочем, наверняка у этих ребят здесь, в Стамбуле, все схвачено. Но все равно, многое в словах Бабура ему неясно.

Заметив его заминку, Бабур повернулся к нему:

— Миша, кончай темнить, сейчас не до этого. Твой счет точно под колпаком. В сам банк даже не суйся, повяжут сразу. А вот насчет камней… — Бабур скривился. — По-мое-му, камни ты можешь взять.

Все правильно, подумал Миша, ведь счет у него именной, так что полиция запросто повяжет его — стоит ему только сунуться, чтобы снять деньги со счета. А вот сейф анонимный. Вряд ли служащие банка запомнили его в лицо. Да, Бабур прав, нужно срочно забирать камни. И сваливать. Куда, спрашивать не нужно, Юсиф и Бабур наверняка ему помогут.

Изучая открывающийся впереди, за окном машины, вход в банк, Бабур процедил:

— Миша, тянуть нельзя, бери камни. Бери своего кента. И пересаживайтесь ко мне. Я отвезу вас в надежное место — пока.

— Пока?

— Да. Это место мы подобрали с хозяином. Потом подберем другое. Может быть, спасем и счет.

— Д-да? — Помедлив, Миша оглянулся. — А девчонки?

— Девчонки должны пока слинять в другое место, чтобы не наводить на вас.

— В какое?

— Кто-нибудь из них водит машину?

— Галя.

— Пусть возвращается с подругой в Кара-гель и ждет там. Мы за ними заедем.

— А Карагель не засвечен?

— Пока нет. Да и вообще, пока ничего не засвечено. Единственное уязвимое место — вот это. — Бабур кивнул в сторону банка. — Из-за твоего счета.

Все правильно, подумал Миша. Открыв именной счет, он явно сглупил, понадеялся, что сюда, в Стамбул, ментовка в ближайшие несколько недель добраться не успеет. Теперь думать об этом поздно. Ладно, насчет счета он что-нибудь придумает. Камни же нужно спасать, Бабур прав.

Еще раз все взвесив, посмотрел на Бабура:

— Пойду.

— Давай. Я посижу здесь.

Выйдя из машины, Миша посмотрел в сторону «хонды». Сидящая впереди Галя кивнула: что? Показав жестом «скоро буду» и послав воздушный поцелуй, Миша повернулся. Прогулочным шагом двинулся к банку. Затем, таким же прогулочным шагом войдя в операционный зал, прошел к двери, ведущей к сейфам. Здесь, у спуска вниз, был установлен колпак из пуленепробиваемого стекла. Под колпаком сидел служащий, рядом, заложив руки за спину, стоял полицейский.

Достав из кармана ключ с прикрепленной к нему пластиковой пластинкой, Миша пригнулся к крохотному окошечку. Протянул ключ служащему:

— Плииз.

Не глядя на Мишу, служащий взял ключ. Заученным движением сунул конец пластинки в щель контрольного устройства. Затем, мельком взглянув на экран дисплея, вытащил пластинку. Протянул ключ:

— О’кей, миста. Плииз.

Нет, подумал Миша, кажется, пока его не засекли. Служащий нажал кнопку, дверь открылась. Стараясь не обращать внимания на полицейского, Мита спустился вниз.

Здесь, в коридоре, по обе стороны которого тянулись забранные решетками сектора, было пусто. Двинувшись к своему сектору, решетка которого была предупредительно поднята, Миша еще раз повторил про себя набор цифр, с помощью которого можно было открыть сейф. Эту комбинацию он давно выучил наизусть.

Войдя в отдел, встал у сейфа. Поднял ключ. И вдруг понял: открывать сейф пока нельзя. Нельзя, потому что всю свою жизнь, всегда, во всех случаях, и особенно когда дело касалось серьезных вещей, он старался придерживаться одного золотого правила: не верить на слово. Если же в крайне редких случаях он кому-то верил, то всегда проверял. Сейчас же, подняв ключ, он вдруг понял: он этому правилу изменяет. Причем изменяет в момент, когда дело касается самого важного: камней.

Постояв у сейфа, Миша< раздраженно хмыкнул. Черт, конечно же, все, что сказал ему сейчас Бабур об Интерполе, верно. Верно также и то, что Бабур сказал о речке за его счетом. И о возможности спасти камни. Непонятно только, зачем ему сейчас нужно доставать камни из сейфа. Да и с какой стати он должен делать это сам? Ведь сейф анонимный. И камни из его сейфа может взять кто угодно. Потом, даже если допустить, что легавка действует здесь так же в наглую, как в Одессе или в Москве — вряд ли все же банк даст взять под колпак анонимный сейф. Конечно, в принципе возможно и это. И все же он будет последним фраером, если не попробует проверить: что стоит за приколом Бабура. Почему бы не предположить, что Юсиф и Бабур хотят его кинуть? Всего-навсего?