Энди Макнаб - Браво_Два_Ноль

Мы еще пару раз проверили содержимое наших рюкзаков и постарались устроиться поудобнее на тот случай, если ждать нам придется долго. Мы натянули маскировочные сети – не в целях маскировки, поскольку весь район аэродрома надежно охранялся, – а просто чтобы чуточку защититься от ветра и обеспечить хоть какуюто тень. Когда сверху тебя чтото прикрывает, создается иллюзия надежной защиты. Устроившись таким образом, мы стали носиться по лагерю на ЛУМ (легких ударных машинах) и «мизинчиках», ища, чего бы стырить. Воистину мы попали в настоящий рай для клептоманов.

Еще мы совершили несколько выгодных обменов с янки. Наша кормежка во много раз превосходит американские БГУ (блюда, готовые к употреблению), однако в их составе есть коекакие приятные мелочи – например, пакетики шоколадных конфет «ЭмэндЭмс» и маленькие бутылочки с острым соусом, придающим новый вкус обычному бифштексу и клецкам. Еще одна прекрасная вещичка в американском наборе – прочная пластмассовая ложка, которая придается к каждому БГУ. Можно прожечь маленькое отверстие в рукоятке, пропустить через него шнурок и держать ложку в кармане – получится великолепная, практически идеальная «гоночная ложка».

Поскольку во время нашего прерванного полета коврики из пенополиуретана перешли в мир иной, мы попытались раздобыть у американцев удобные походные койки. Такого добра у них навалом, оно только что из ушей не лезет, и, благослови господи их хлопчатобумажные носки, янки с радостью готовы махнуть койку на пару коробок сухих пайков.

«Маленькая Америка» располагалась с противоположной стороны аэродрома. Там можно было найти все: от микроволновых печей и автоматов по выпечке пончиков до видеомагнитофонов, крутящих по двадцать четыре часа в сутки мультсериал про семейку Симпсонов. А почему бы и нет – определенно, янки знают, как воевать со вкусом. Американские школьники присылают солдатам большие коробки всякой всячины: рисунки, выполненные шестилетними малышами, на которых изображены хороший парень со звезднополосатым флагом и плохой – с иракским, а также горы мыла, зубной пасты, пишущих принадлежностей, расчесок и дезодорантов. Эти коробки просто вскрывают и оставляют в столовой, чтобы каждый мог взять себе все что нужно. О более радушном приеме мы не могли и мечтать; завалившись к янки в гости, мы попивали пенистый капуччино, роясь в коробках. Можно не добавлять, что мы забрали с собой большую часть содержимого этих посылок.

Среди янки было много выдающихся личностей, разговаривать с которыми – одно удовольствие. Особенно это относилось к американским летчикам, которых я принял за членов Национальной гвардии. [8] Добровольческие вооруженные формирования, создаваемые в штатах, входят в состав Сухопутных сил и ВВС, могут быть в любой момент мобилизованы на федеральную службу. Во время войны в Персидском заливе на действительную службу было призвано свыше 72 тыс. резервистов Национальной гвардии – рекордное количество со времени войны в Корее. Все они на гражданке были адвокатами и управляющими лесопилками – здоровенные ребята лет сорокапятидесяти, увешанные значками и нашивками, пыхтящие огромными сигарами, летающие на штурмовиках «Тандерболт» и вопящих на все небо: «Вот здорово!» Для некоторых из них это была уже третья война. Это были замечательные ребята, и им было что рассказать. Слушать их было очень полезно с познавательной точки зрения.

В течение следующих дней мы снова прорабатывали наш план. Теперь, когда у нас появилось еще немного времени, нельзя ли чтолибо усовершенствовать? Мы говорили и говорили, но в итоге оставили все без изменений.

Это действовало очень изматывающе – ожидание в полном безделье; мы словно заняли места на стартовой позиции, а судья с пистолетом впал в транс. Лично я смотрел на отправку за линию фронта, как на облегчение.

Мы потрепались с летчиком «Ягуара», чей самолет вот уже несколько дней торчал на аэродроме. Ему пришлось вернуться с первого же боевого задания изза неполадок генератора.

– Мне бы не хотелось провести здесь весь остаток войны, – сокрушался летчик. – Когда я вернусь к своим, мне прохода не будет от насмешек.

Мы ему сочувствовали. Понимая, что он должен чувствовать.

Наконец двадцать первого числа нам было дано «добро» на вылет в следующую ночь.

Утром двадцать второго января мы проснулись с первыми проблесками света. Динджер тотчас же сунул в рот сигарету.

Стэн, Динджер, Марк и я лежали под одной маскировочной сетью, в окружении всевозможных коробок и пластиковых пакетов с едой. Посреди было место для небольшого костра для готовки.

Стэн приготовил чай, не покидая уюта своего спального мешка. Вставать никому не хотелось, потому что снаружи было чертовски холодно. Мы лежали, потягивая чай, болтая ни о чем и уплетая шоколад из сухих пайков. Ночью наш сон дважды прерывался тревогами обстрела «СКАДами». Впрочем, мы все равно спали, практически не раздеваясь и не снимая с себя снаряжение, однако нас очень раздражала необходимость натягивать башмаки, куртки и каски и топать к щелям укрытия. Оба раза ждать сигнала отбоя приходилось не больше десяти минут.

Динджер открыл пакетики с сосисками и бобами и пустил их по кругу. Три или четыре кружки чая спустя, а в случае с Динджером три сигареты спустя, мы настроились на всемирную службу новостей. В каком бы уголке земного шара ты ни находился, о том, что происходит в мире, узнаёшь именно из выпусков новостей, если не хочешь, чтобы о них рассказал какойнибудь другой обормот. На все операции и учения мы обязательно берем с собой маленькие коротковолновые приемники, потому что если застрянешь гденибудь в джунглях, служба новостей Бибиси остается единственной связью с внешним миром. Куда бы ты ни попал, рядом обязательно окажется ктонибудь, склонившийся над приемником и настраивающийся на нужную волну, потому что частоты меняются в зависимости от времени суток. Вот и сейчас мы намеревались взять с собой на задание приемники, так как была высока вероятность, что именно из выпусков новостей мы впервые услышим об окончании войны. Никто не сможет нас ни о чем предупредить до тех пор, пока мы сами не выйдем на связь, а это, возможно, произойдет уже после того, как Саддам признает свое поражение. Мы все уссывались над приемником Динджера, потому что он был скреплен бечевкой и кусками изоленты. У всех остальных были цифровые приемники, а Динджер попрежнему таскал с собой свой древний ящик на паровой тяге, который приходилось настраивать целую вечность.

До нас дошли слухи, что сегодня прибудет почта, первая с тех пор, как нас перебросили в Саудовскую Аравию. Было бы очень неплохо перед отправкой на задание узнать последние новости из дома. Мы с Джилли как раз находились в процессе покупки дома, и я должен был подписать доверенность, которая уполномочивала бы ее действовать от моего имени. Я надеялся, что доверенность как раз прибудет с этой почтой; в противном случае, если меня убьют, Джилли не оберется хлопот.