Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

Пытаясь унять волнение, Жаба продолжал смотреть в окно. И вдруг заметил двух чуваков. Один тащил чемоданы, которые вор только что видел у американцев, второй, с револьвером, прикрывал ему спину.

Этот второй и стал мишенью осатаневшего Жабы. Тихо хлопнул глушитель. Словно споткнувшись, Север упал. Но сознания не потерял. Перевернувшись в падении, он уже с земли трижды выстрелил по окну, откуда вылетела настигшая его пуля. Жаба отскочил в глубь комнаты.

С другой стороны улицы к парням спешили девчонки.

— Хватайте чемоданы — и в тот конец улицы, за угол! — крикнул им Чекан. — Я подберу Севера!

Он вскинул на плечо раненого Белова, подхватил его револьвер. Слава Богу, раннее утро, все еще спят, подумал Витька.

Девчонки ждали за углом.

— Вот машина! — Витька указал на красный джип. — Все туда!

Уложив друга на заднее сиденье, Чекан прыгнул за руль. Рядом с раненым присела Мила. Она сжимала руку мужа, и слезы непрерывно бежали по ее щекам.

— Витька, останови у телефона-автомата! — вдруг простонал Север. — Надо позвонить в милицию…

— Ты охренел?! — заорал Витька. — Какая милиция?! Нам надо рвать когти из города, пока та же милиция нас не загрудала!

— Я не могу допустить утраты национального достояния России! — захрипел Белов бешено. — Тормози, а то я на месте сдохну, понимаешь?!

Матерясь, Чекан затормозил.

— Милка, иди звони, знаешь куда! — приказал Север.

Мила выскочила из машины, кинулась к будке телефона-автомата. Сняла трубку, набрала номер железнодорожного отделения милиции.

— Алло, мне оперуполномоченного Лобанова… Василий? Слава Богу, вы на месте! Кто я, не важно! Слышали о краже уникальной коллекции монет? Да, да, о ней! Вы найдете ее по адресу… — Она назвала адрес. — Да не важно, кто я! Поднимайте опергруппу и спешите! Все! — Мила бросила трубку.

— А теперь быстрее из города! — крикнула она, прыгая в машину. Джип рванул с места.

Поняв, что случилось непоправимое, Жаба начал судорожно соображать, как ему действовать дальше. Тут некстати подал голос Розовский.

— Ой, без руки я остался и без денег, — запричитал он.

— Молчи, гнида! — прошипел Жаба.

— Ой, карает меня Бог, карает… — на одной ноте тянул Эльдар. Его нытье причиняло Жабе почти физическую боль. Как бы избавиться от него? Стоп! А ведь этот придурок больше не нужен, даже опасен. Он-то знает про коллекцию, а она все еще на руках…

Раздумывал Жаба недолго. Тихий хлопок оснащенного глушителем револьвера — и бизнесмен переселился в мир иной. Пуля пробила сердце.

Затем вор кинулся развязывать Толика.

— Ты должен помочь мне, парень, должен помочь, — бормотал он.

— Я готов, босс, — согласился Урод, сильно опасавшийся, что авторитет просто прикончит его.

— Прежде всего — на лестницу! — скомандовал Жаба.

«Американцы наверняка решили, что ограбление — моя работа, — лихорадочно думал вор. — Если они живые, конечно. Но если мертвые, трупы все равно нужно спрятать…»

Звездно-полосатые как раз приходили в себя. Жаба опять раздумывал недолго. Револьвер он успел перезарядить. Несколько выстрелов — и трое бывших советских евреев, бывших солдат «великого» Израиля, а ныне граждан США — точнее, вольной бандитской республики «Западной Одессы», официально именуемой Брайтон-Бич, — переселились вслед за Розовским в тот мир, где деньги им уже не понадобятся.

— Тащи трупы в квартиру! — приказал Жаба Уроду.

Прямо не квартира, а морг какой-то… — бормотал Толик, возясь с мертвецами.

— Слушай сюда, парень! — сказал Жаба, пока они складывали трупы в одной из комнат. — Сейчас ты немедленно отправишься к Столетнику и расскажешь ему про коллекцию и про то, что здесь произошло. Короче, мне нужна помощь Федора! Пусть поможет вывезти и продать коллекцию. Поможет, как вор вору, как брат брату. Хотя ладно, это тебя не касается. Столетнику я сам сейчас позвоню. Ты должен только подтвердить мои слова…

Но внезапно, видимо оттого, что квартира и впрямь теперь напоминала морг, кровавый туман застлал Жабе глаза. «А может, парня тоже… того… — подумал он. Револьвер вор не выпускал. — Больно много ему известно, еще наболтает лишнего… А с Федором я, пожалуй, сам договорюсь. Даже лучше, если Столетник не будет знать всех моих карт».

Урод словно почувствовал перемену в настроении авторитета. Он выпрямился, затравленно взглянул на Жабу.

— Я — человек Столетника, — проговорил он в который раз.

— Почему Федор не предупредил меня о прибытии своего гонца? — как бы задумчиво пробормотал вор. — Ведь обязан был, все-таки «смотрящий» [3] «Смотрящий» — вор в законе, отвечающий за исполнение блатных правил и порядков на территории, которую он контролирует. здесь — я…

— У меня была частная миссия! — взвизгнул Урод.

— Не уважает Федор… И ограбить моего человека тебе разрешил… Не уважает… — продолжал Жаба, поднимая ствол.

— Не-ет! — заорал Толик, бросаясь вперед. Пуля откинула его на пару шагов.

«Нет человека — нет проблемы, — подумал Жаба. — Я за этого козла не отвечаю. В конце концов, меня действительно не оповестили, что он приезжает. Если спросят, куда делся, — откуда я знаю? Я чист. Так и скажу Федору, если спросит».

Жаба схватил телефон. Дозвониться Столетнику в Москву было непросто — тот жил по конспиративным адресам. Но дозвониться надо было срочно, прежде чем вызывать своих бойцов убирать трупы из этой чертовой квартиры…

Когда Василий Лобанов подошел к нужной двери, один из сопровождавших его оперативников спросил:

— Что, Василий, будем звонить? У нас ни ордера, ничего…

— Это квартира Розовского, официального компаньона нашего драгоценного «теневого мэра» — Жабы. Если переданная мне информация верна — а я почему-то уверен, что она верна, — звонить просто нельзя. Нарвемся на пулю. Так что, как в том анекдоте, будем ломать, Феликс Эдмундович…

— Собровцев бы сюда, — посетовал третий оперативник. — А то как мы втроем-то…

— Ага! — возразил Лобанов. — Пока докажешь необходимость их вызова начальству, пока они приедут… Коллекции к тому моменту здесь уже не будет. Так что давайте под мою ответственность. — Он вытащил табельный «Макаров».

— Рискуешь! — усомнился опер, который раньше говорил об ордере.

— Под мою ответственность! — повторил Лобанов и поднял ствол.

Несколькими выстрелами он вышиб замки. Когда оперативники ворвались внутрь, то сразу поняли — пришли они не зря. Шесть трупов, чемоданчик-сейф… Жабу обезоружили и скрутили в две секунды.

— Ну, теперь ты у меня посидишь, вор в законе! — ликовал Василий.

— Мент поганый! — только и смог ответить Жаба.

— Вор поганый! — в тон ему отозвался Лобанов. — Вряд ли ты теперь отвертишься от расстрела! Саша, ищи понятых, Григорий, вызывай цугундер!