Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— Это меня не касается. Хотя, если рассчитаетесь, буду рад. У вас машина где?

— Во дворе.

— Надо ехать на больничной, там есть все необходимое для операции. Ведь он не в клинике лежит?

— Не в клинике.

— Вот видите! Кроме того, понадобится ассистент, — он нажал кнопку селектора. — Ирочка, найди мне Лизу!

Вскоре появилась Лиза.

— Паш, звал? — спросила она и осеклась, заметив постороннего. — Звали, Павел Михайлович?

— Да, Лизочка, — улыбнулся Павел. — Собирайся, едем на операцию. Далеко. Огнестрельное ранение.

Лиза, озабоченно кивнув, заторопилась из кабинета.

— Наверно, шофера брать не следует? — спросил врач и сам же ответил: — Конечно, не следует. Придется нашу машину вести вам, молодой человек. Как, кстати, вас зовут?

— Виктор.

— Вы можете свой автомобиль оставить здесь, Виктор?

— Могу. Потом приеду, отгоню.

— Вот и хорошо. А то, сами понимаете, мне перед работой садиться за руль…

Некоторое время спустя спецмашина «скорой помощи», ревя сиреной, неслась по улицам Москвы.

Север умирал. Мила металась по комнате из угла в угол. Лида, чувствуя, что ее присутствие тяготит подругу, оставила Милу наедине с мужем. И теперь Мила, задыхаясь от бессилия и отчаяния, закусив губы, слушала Севера, который в бреду постоянно повторял ее имя.

«Что я наделала! — думала Мила. — Что я наделала! Единственный любимый, по-настоящему желанный, боготворимый человек гибнет! И виновата в этом я! Почему, ну почему я не согласилась уехать с ним сразу, еще тогда, когда он предлагал в первый раз?! Струсила… Побоялась, что предам его… А теперь?! Предаю на каждом шагу! Тварь, проститутка!.. Боже, спаси его! Только бы не умер, только бы не умер!..»

— Мила! — вдруг позвал Север слабым, но совершенно осмысленным голосом. — Мила, подойди ко мне!

Она метнулась к его постели, судорожно схватила руку, глядя умоляющими, полными слез глазами.

— Что?.. Что, родной?..

— Мила, я сейчас умру. Освобожу тебя. Видно, не судьба нам… Живи как хочешь, маленькая. Не знаю, кто наслал на тебя твою болезнь, но, поскольку она есть, я не осуждаю тебя… Просто жить с этим не могу. Я понимаю, что мешаю тебе… До того, как я появился, ты была счастлива. Ведь счастлива, верно? И проклинаешь меня в душе? Так будь счастлива дальше! Хорошо, что меня подстрелили… Прощай!

— Нет! — закричала Мила. — Не уходи, малыш! Не была я счастлива, не была, я презирала себя и сейчас презираю! Не бросай меня, мальчик мой! Я… клянусь тебе, больше ни о какой панели речи не пойдет! Только останься жив! Я буду только твоей, только с тобой, но живи! Не бросай меня!

— Это… правда? — Север с трудом приподнялся. — Я тебе не в тягость, не мешаю тебе жить? Ты действительно хочешь, чтобы я остался, ты действительно победишь нимфоманию?

— Клянусь тебе! Никто мне не нужен, кроме тебя, никто! Только живи! — Мила сама верила в то, что выкрикивала. — Без тебя мне никогда не выбраться, а с тобой!.. Да мне сейчас даже думать противно о своем прошлом!

— Не верю…

— А ты поверь! Поверь и сам убедишься! Только для этого надо жить!

— Что ж… — Север сжал ладонь жены. — Попробуем… Попробуем заново… Но один Бог знает, как я устал!

— У вашего мужа стальной организм, деточка! — говорил Павел Михайлович Миле, моя руки после операции. — Столько часов прождать врача и не умереть… Феноменально!

— Как он сейчас, доктор? — спросила Мила, подавая полотенце.

— Спит. Проснется — пойдет на поправку.

— Вы пока не уедете?

— Нет. Дождусь его пробуждения, проверю состояние… Мы же с Лизой оформили отпуск за свой счет на три дня.

Север проспал двое суток. Очнувшись, он увидел над собой склоненные лица Павла Михайловича и Милы.

— Ну что, будем жить, дружок? — спросил врач весело.

— Будем… — тихо ответил Белов. — Скажите, доктор, я транспортабелен?

— А куда ты собрался?

— Нам надо срочно уезжать отсюда… Если об ограблении узнает Столетник, мы подставим Светку и вас… Федя догадается, что грабил я…

— Он бредит? — озабоченно обратился Павел Михайлович к Миле.

— Нет… Но ты зря волнуешься, малыш! — успокоила она мужа. — Вчера по телевизору передали репортаж о возвращении государству уникальной коллекции золотых монет. Так вот, при ее захвате милицией погиб вор в законе по кличке Жаба. В квартире, где обнаружилась коллекция, нашли еще шесть трупов, в том числе троих граждан Америки, беглого уголовника по кличке Рыло, известного вора-домушника по кличке Урод и самого хозяина квартиры. Так что все, кто мог знать об ограблении, мертвы. Никого мы не подставим, Север, не волнуйся. Столетнику не от кого узнать, где мы…

— Слава Богу! — вздохнул Север. — Павел Михайлович, вы когда в Москву?

— Наверно, сегодня и поеду. Тебя вот осмотрю, и Витя нас отвезет. Ему ваш джип забрать надо.

— У меня к вам просьба. Помните, вы говорили, что у вас есть друг на Петровке? Он все еще там работает?

— Работает, куда денется. Опер остается опером всегда. Это как болезнь.

— Пожалуйста, узнайте у него, находятся ли в розыске такие люди: Север Белов, Мила Белова, Виктор Чеканов, Лидия Чеканова. Сможете?

— Попробую.

— И еще. По-моему, Мила тоже не оставляет отпечатков пальцев, как и я. По крайней мере, ее остальные способности полностью соответствуют моим.

— Ого! — поразился Павел. — Пара нечистых!

— Проверить сможете… насчет отпечатков?

— Сделаем! — увлеченно воскликнул врач. — Пусть сходит со мной к машине, потрогает кое-что!

…Когда Витька вернулся из Москвы, он ввалился в комнату и радостно выпалил:

— Нет нас ни в каком розыске! И отпечатки пальцев Милка не оставляет! Можешь выздоравливать спокойно, Север!

Выздоравливал Север быстро. Во многом этому способствовала Мила, которая не отходила от мужа и оставляла его одного, только когда он спал. А спал Север много: этого требовал восстанавливающийся организм.

На деньги, полученные от компании Белова, Павел Михайлович обновил свою клинику. Теперь с помощью новейшей аппаратуры за бешеную плату лечил богачей, а выручку пускал на лечение обычных людей, которых по-прежнему обслуживал либо даром, либо за умеренную плату, но уровень обслуживания вырос стократно.

Сергей, жених Светы, тоже получил от своих неожиданных постояльцев круглую сумму, благодаря чему так наладил хозяйство своей фермы, что она обещала приносить приличный доход уже в ближайшем будущем.

Через три недели, когда Север почти окончательно выздоровел, к нему в комнату вошел Чекан. Белов уже засыпал — дневной сон ему все еще был нужен — и очень удивился: обычно в такие часы его не беспокоили.

— Мне надо поговорить с тобой, — буркнул Витька.