Сергей Зверев - Другие

А сколько их будет еще, этих долларов, если он уйдет? Слишком велик был, видно, кус. Проглотить его целиком оказалось невозможным. Хорош был план, не менее оригинальны были перспективы, однако кус… Он оказался не по зубам.

Алхоев вскочил и помчался по лесу. Сзади слышалось тяжелое дыхание Стольникова. По лицу больно хлестали ветки, но он не обращал на них внимания. Два или три раза он со всего маху падал на усыпанную влажной листвой землю, и тогда баул давил его своей тяжестью. Отдать бы баул Стольникову, пусть тащит, но капитан не понесет – Алхоев знал это. И полевой командир тут же вставал и бежал дальше. И в тот момент, когда выстрелы за спиной стихли, а впереди показалась светлая полоска проступающего сквозь деревья сапфирового неба, полевой командир Алхоев вдруг сбился с ритма бега, потерял дыхание и, подогнув ноги, рухнул сначала на колени, а после, не в силах удержаться, несколько раз перекатился.

«Что за ерунда?» – пронеслось в его воспаленной голове, и он, опершись рукой в корень стоящей рядом сосны, поднялся на ноги. И тут же почувствовал сильнейшую боль в печени. Неужели задохнулся от бега? И в это мгновение в глазах у Алхоева потемнело, и он упал. Открывая глаза уже на земле, он услышал частое прерывистое дыхание, раздающееся где-то в стороне и над ним. Повернув голову, он увидел черный силуэт.

– Быстро бегаешь, Магомед, – переводя дыхание, сказал Стольников.

– Ах ты, – прокряхтел Алхоев, вставая сначала на колено, а после и на ноги, – гад… Лицо…

– Ну, лица твоего я, предположим, не вижу, однако точно могу сказать, что с носом у тебя полный беспорядок.

Потрогав распухшее лицо, Магомед убедился в том, что он не сломан, хотя разбит основательно.

– Нехорошо на людей в темноте нападать, капитан…

– Это кто мне говорит такое?

И Алхоев, ощутив в груди боль, снова полетел на землю, но теперь уже спиной. Ремень соскочил с плеча, и баул упал на землю. От только что восстановленного дыхания снова не осталось и следа. Ощущение было такое, словно его сбил паровоз.

– Может, решим вопрос по-хорошему, Сашья? – приподнимаясь и нащупывая за голенищем «финку», полюбопытствовал Алхоев. – Ты ведь не представляешь, какие люди стоят за мной…

Если глаза не могли привыкнуть к темноте тогда, когда он бежал – пейзажи постоянно менялись с темных на светлые, то теперь Алхоеву, стоящему во мраке со спрятанным в рукаве ножом, были хорошо видны не только очертания силуэта разведчика, но и его белое, слегка покрасневшее от быстрого бега лицо.

– Я сейчас спрошу в последний раз, Магомед. Вопрос ты знаешь. Если я не получу ответа, ты умрешь. Потому что дальше расспрашивать тебя нет смысла.

– Интересно, как ты меня убивать будешь? Голыми руками?

– Я убил бы голыми руками, но уже и без этого не уверен, что отмою их.

Алхоев опустил взгляд и рассмотрел руки капитана. Они были пусты.

– Здесь – двадцать миллионов. Пять забери себе. Проведи меня мимо своих.

– Во-первых, я им уже не свой. Во-вторых, чего это так мало?

– Хорошо! – забирая в ладонь «финку» все дальше и дальше, заторопился Алхоев. – Пятьдесят на пятьдесят! Десять – твои! Это твоя зарплата за триста лет службы!

– Я теряю терпение, Магомед…

– Хорошо, хорошо, – рукоять «финки» удобно легла в ладонь Алхоева. – Твои неверные под землей. Если от лаборатории, в которой ты побывал, идти по коридору с навигатором в руке, то дорога приведет тебя к запертому стальному сейфу размером с трехкомнатную квартиру. Там Костычев планировал складировать керий. Только я не знаю, зачем ФСБ столько керия. Из одного килограмма этого металла можно сделать взрывное устройство, способное стереть Грозный с лица земли. Видимо, у вас в правительстве большие планы, Сашья.

– Кстати, керий радиоактивен?

– Разве я нес бы его на себе, если было бы так? – Алхоев, вставая, рассмеялся. – Я бы дал тебе поносить.

– На складе, где мои люди, есть вентиляция?

– Нет, Сашья. Ее там нет.

– Скотина!

Алхоев бросился на Стольникова, оскалив зубы. Напоролся на кулак капитана и отлетел назад.

– Знаешь, Алхоев, о чем я подумал… Страшнее для тебя не смерть, а плен. Верно? Сидеть до конца жизни в камере «Черного лебедя», хлебать баланду и унижаться перед вертухаями. Поэтому вот что я решил…

Отойдя на шаг назад, Стольников поднял руку с «ПСМ» и нажал на спуск. В лесу раздался сухой треск выстрела, еще раз.

Изумленно выпрямившись, Алхоев прижал руку к ноге, отнял и стал рассматривать кровь.

– Ты?.. Ты меня… ранил?..

– Конечно. Побегай теперь с простреленной ногой. Если сможешь. А это я возьму… – пинком повалив полевого командира на землю, Саша сорвал с него жилет. – И это.

Взвалив на спину баул, Стольников в последний раз посмотрел на Алхоева.

– Ты сейчас похож на своего брата.

– Не оставляй меня здесь, сволочь!

Улыбаясь, Стольников повернулся и побежал. Промчавшись около трех километров на одном дыхании, он перешел на шаг, отдышался и остановился.

Забросав баул с долларами и ящик с керием землей, нарытой «финкой», Саша вынул из кармана жилета Алхоева навигатор, забрал автомат и, накинув на плечи жилет с магазинами, побежал в сторону бункера.

Где-то там, в двух километрах от него, под землей, задыхались его бойцы.

– Только бы успеть, только бы…

Атамана, чье настоящее имя узнать теперь было невозможно, закопали в трехстах шагах от кладбища, в овраге с растрескавшейся землей. Забросав яму с телом землей и притоптав, шестеро горожан выбрались из оврага и направились к крепости. И когда до ее ворот оставалось не больше ста метров, один из них различил среди залитой солнцем равнины фигуру человека. Как и они, в домотканой рубахе и с короткой бородой, мужчина бежал медленно, словно преодолевая последние метры марафонской дистанции.

– Это же Васильев! – узнал горожанина один из похоронной команды, и все шестеро бросились ему на встречу.

Через десять минут изнеможенный мужчина, имя которого почти стерлось из памяти горожан за почти три года его отсутствия, был введен в городские ворота и предстал перед Пловцовым. Выслушав его, штурман понял, что группа Стольникова добралась до завода. Предприятие Алхоева не разрушено, но сильно пострадало и работать в прежнем режиме уже не может. Что касается самих людей, то о них горожанин по фамилии Васильев, захваченный людьми полевого командира и уведенный для работ тридцать два месяца назад, имел более точную информацию.

– Ваших людей Алхоев захватил еще вчера, – рассказывал он. – А потом привели еще нескольких, троих или четверых. Они были в крови. Капитана и прапорщика, которых вы описываете, я с ними не видел. Их поместили в подземное хранилище, это недалеко от цеха по отделению материала от породы.