Сергей Донской - Арктическое вторжение

– Лично он – нет, допускаю, – легко согласился Грин. – А силовые ведомства, которые, как известно, любят всякого рода самодеятельность? Рыцари плаща и шпаги из Лэнгли? Вспомните свой последний визит в Соединенные Штаты, Анатолий Дмитриевич. Сегодня вы с Брауном пожимаете друг другу руки и запросто перекусываете гамбургерами, а назавтра, сразу после вашего отлета, американцы с помпой накрывают российских шпионов. Не Браун же был инициатором этого скандала?

– Не он, – подтвердил Астафьев непривычно низким и хриплым голосом, и стало ясно, что он до сих пор переживает из-за нанесенного России оскорбления.

– Вот я и говорю, – продолжил Грин, – значит, это парни из ЦРУ. И вам лучше, чем кому-либо, известны их повадки.

Астафьев поморщился.

– Методы, Глеб Георгиевич, методы. Впредь я просил бы вас избегать всяческих неуместных словечек, эпитетов и аллегорий. Предпочитаю профессиональный язык. Он точен и ясен, в отличие от эзопового. – Покосившись на примолкшего Грина, Астафьев нанес еще один, последний убийственный укол: – Эзоп, чтобы вы знали, был баснописец. Мастер своего дела. Однако не советник царей. Понимаете разницу?

– Виноват, – лаконично, по-военному покаялся Грин, а про себя подумал, что, наверное, таким же беспощадным и жестким умел быть доцент Астафьев со студентами, не желавшими учить латынь.

– Извинения принимаются, – смягчился президент, оценив смущенную мину собеседника.

А Грин мысленно поблагодарил своих инструкторов, обучивших его, в числе прочего, актерскому мастерству.

– Спасибо, Анатолий Дмитриевич, – скорее прошептал, чем промолвил он.

– Да ладно вам! – Астафьев махнул рукой. Как всякий по-настоящему сильный человек, он был снисходителен к побежденным. – Я сказал, вы услышали. Проехали.

Грин расслабил вытянутые по швам руки и позволил себе переступить с ноги на ногу. Несмотря на понурую позу, в глубине души он не испытывал ни ощущения вины, ни чувства страха. К черту сантименты, когда речь идет о безопасности России! Главное, чтобы его прогноз насчет прибалтов оказался верным, а остальное ерунда.

И снова, в который уже раз за этот вечер, Астафьев поразил его способностью считывать чужие мысли.

– А теперь по существу, – услышал Грин сквозь звон, неожиданно возникший в ушах. – Завтра в первой половине дня я рассчитываю узнать, насколько правильно вы проанализировали обстановку и насколько точны оказались в своих выводах. После того, как министр иностранных дел примет посла Соединенных Штатов Америки. Президент Браун пообещал мне сделать кое-какие разъяснения, и я уверен, что завеса тайны, наконец, приоткроется.

Услышав про завесу тайны, Грин изо всех сил напряг губы, чтобы не позволить им сложиться в улыбчивую дугу. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Вот вам и профессиональный язык, который точен и ясен, в отличие от эзопового! О боги, где же справедливость?

– Я тоже надеюсь, Анатолий Дмитриевич, – выдавил из себя Грин, потупившись.

– Ну что ж, – усмехнулся Астафьев, – в таком случае не будем желать друг другу спокойной ночи, поскольку вряд ли она состоится. И вообще, утро вечера мудренее, не так ли, Глеб Георгиевич? Поэтому я вас больше не задерживаю. До завтра.

– До завтра, Анатолий Дмитриевич.

Отвесив нечто вроде церемонного полупоклона, Грин направился к двери, когда был остановлен негромким, но властным окриком.

– Глеб Георгиевич!

– Да?

Грин обернулся.

– Вам ведь приходилось принимать участие в операциях по… м-м, ликвидации врагов государства?

Астафьев, переместившийся с темной террасы в освещенную комнату, прищурился, как бы оберегая глаза от ярких ламп, но человек опытный сразу бы понял, что он попросту не хочет выдать своих истинных чувств.

– Всякое бывало, – уклончиво ответил Грин.

– А если бы вам предложили опять проделать грязную работу?

Грязная работа! Как будто большая политика когда-нибудь была чиста!

– Все зависит от цели, – негромко произнес Грин, – и от заказчика.

– Ну а средства? – еще сильнее прищурился Астафьев.

– По обстоятельствам.

Последовала секундная пауза, после которой Грин услышал то, что и ожидал услышать:

– Ладно, ступайте. И не удивляйтесь, если завтра вам предложат выполнить одно небольшое дельце – не от моего имени, а так, в частном порядке. Мы ведь с вами все хорошо понимаем, верно?

– Мы с вами все хорошо понимаем, Анатолий Дмитриевич, – откликнулся эхом Грин и покинул президентские покои.

Оставшись один, он позволил себе мимолетную усмешку. Мало кто захотел бы увидеть подобную усмешку, адресованную лично ему, потому что она не сулила ничего хорошего никому, вставшему на пути Грина. Так могла бы улыбаться сама Смерть. Если только она когда-либо тратила на это время.

Хороший дипломат всегда помнит, что он должен забыть.

Гарольд Макмиллан

В настоящий момент параноидальное восприятие Россией намерений США проявляется в сопротивлении Москвы расширению НАТО, подозрениях в связи с «цветными революциями», а также в беспокойстве из-за присутствия Соединенных Штатов в арктическом регионе. Америке никак не удается развеять эти опасения, но она все меньше озабочена этой проблемой. Современная Россия – это «лишь наполовину» великая держава. В плане объема ВВП, численности населения и военной мощи она уже не «всемогущий» СССР. С 2010 года Россия медленно, но неуклонно будет превращаться в совершенно другую страну по сравнению с тем, чем она является на данный момент, и это очень хорошо.

Из тезисов лекции в МГИМО заместителя посла США в России

С того момента, когда Джон Бейли получил прямые указания из Вашингтона о том, что именно ему предстоит довести до сведения российского правительства, он не сомкнул глаз. Рядовых сотрудников посольства США тоже вытащили из своих постелей ни свет ни заря. Сонно хлопая глазами, они получали свои инструкции и распоряжения. К утру здание посольства в Москве превратилось в гудящий улей. Советники, посланники, атташе, их многочисленные помощники и секретари – все они лихорадочно занимались своими делами, едва успевая пригубить кофе из одноразовых стаканчиков.

Всех этих ответственных и безответственных государственных мужей и женщин бдительно охраняли пятеро сотрудников Департамента безопасности. Именно столько насчитали бы посторонние люди, не допущенные в секретные помещения. На самом деле охранников посольства было двадцать шесть человек, а все вместе они образовывали четыре группы силовой поддержки. Довольно скромное воинство для Москвы, входящей в число крупнейших городов мира. Капля в бурлящем море страстей, интриг, измен, террористических угроз, противостояния спецслужб, столкновений интересов большого бизнеса, тайных религиозных войн, азартных политических игр…