Станислав Олейник - Тени прошлого

Лустенко откинулся в кресле, и с улыбкой наблюдал, как вытягивается и бледнеет лицо его друга, каким ошарашенными становятся его глаза, как неожиданно давится сигаретным дымом и надрывно кашляет Васьков.

— Я ожидал такую реакцию, — сдержанно усмехнулся Лустенко, — наблюдая, с каким трудом приходят в себя гости. — Иначе быть и не могло. Какой-то бывший кэгэбист, да еще и гражданин другого государства, вдруг проявляет интерес к убийству одного, и самоубийству другого, — граждан сопредельного государства. Разве это нормальное явление? Конечно же, нет. Лустенко поднялся с кресла и подошел к серванту.

Вернувшись, протянул Павлу какую-то книжечку. Он с улыбкой наблюдал, какими глазами изучал ее Павел, с какой растерянностью рассматривал, принявший ее из его рук Васьков.

— Вот так, друзья мои, — снова улыбнулся Лустенко, пряча книжечку в карман.

— И давно ты в Интерполе? — прочистив горло, подал, наконец, голос Павел. — А как же твой концерн? Он что, «крыша»?

— В Интерполе, ребята, я уже три года. Тебе не нужно рассказывать, Паша, что такое действующий резерв…

Павел кивнул.

— Так вот. Я действительно действующий резерв ФСБ, и являюсь сотрудником восточно-европейского регионального управления. А отдел, в котором я нахожусь, занимается борьбой с наркобизнесом…. Работа в концерне, тут ты, Паша, прав, — «крыша». Эта «крыша» дает большие преимущества пребывания, как в ближнем, так и дальнем зарубежье, исключая почти все, возникающие по отношению к себе, вопросы. — И усмехнувшись, добавил: «Бизнес, есть бизнес».

— Простите, Виктор Иванович, — подал голос Васьков. — А какое к вашей работе имеет отношение убийство Петрова, и самоубийство Мухина?

— Какое отношение? — Лустенко внимательно посмотрел на Васькова. — Прямое…

— Не так давно региональное управление получило информацию, что в вашем городе проживает профессор химии, бывший сотрудник, простите, — поправился Лустенко, — не сотрудник, а руководитель одной закрытой лаборатории, которая после развала СССР, переехала в Москву. Профессор от переезда отказался. Как стало известно много позднее, профессор помимо основной работы, проводил самостоятельные исследования по созданию препарата, позволяющего делать «невидимым» для таможни и пограничной службы, транспортировку через границу наркотических веществ…. Вот поэтому у него тогда и появилась такса, которую почему-то убийца тоже не пожалел. Собака, по ее собачьему возрасту, давно перевалила свой рубеж, и абсолютно никакой ценности не представляла…. Ну ладно, это так, к слову…

Павел с Васьковым переглянулись.

— У вас возникнет вопрос: «Чем занималась лаборатория? — Отвечу, — наркотиками…. Почему этим всем заинтересовался Интерпол? Так же отвечу. Руководители одной мощной корпорации вдруг проявили интерес к этим «самостоятельным» исследованиям профессора. Не буду тратить время, рассказывая, откуда им стало про них известно…. Мы установили контакт с его сыном, в настоящее время проживающим в Москве. Сын подтвердил «левые» исследования отца и наличие у него записей по ним, которые хранились у него дома. С убийством Петрова, исчезает тетрадь. Об этом хорошо известно и нашему молодому другу, но который почему-то не отметил этого в материалах расследования…. И может быть к лучшему, Потому что прокуратуре, которая взяла в свое производство оба дела, про эту тетрадь давно все известно». — Лустенко посмотрел на красного от растерянности и смущения Васькова, и улыбнулся.

— И еще, — сын рассказал, что записи в тетради может расшифровать только лаборант профессора, Мухин…. Но тот вдруг совершает самоубийство, и в посмертном послании признается в убийстве Петрова…. Однако тетради нет и у него. Вот и возникает вопрос, — а не принимает ли участие во всей этой кутерьме с тетрадью, третье лицо.

— Я ничего не упустил, Михаил Федорович? — Лустенко снова улыбнулся своей обаятельной улыбкой, вконец растерявшемуся Васькову.

— А теперь, — улыбка слетела с его лица, — предметно поговорим, что мне нужно от каждого из вас. О конфиденциальности нашего разговора, я думаю, предупреждать излишне…

— Виктор Иванович, — с трудом проглотив стоявший в горле комок, — обратился к Лустенко Васьков. — А если вам подключить прокуратуру. Они наверняка располагают той информацией, которая вас интересует. Тем более я сейчас не имею права заниматься этим делом…. Если только неофициально…

— Я понял тебя, Михаил, — Лустенко впервые обратился к Васькову на «ты» и по имени. — Попробую объяснить, почему туда не обращаюсь: Во-первых, я здесь, как представитель концерна, имеющего контрольный пакет акций известного вам автопредприятия. И в городе нахожусь по делам именно его. Раскрывать свое второе «я», я получил разрешение только перед вами, и то, после того, как дал на вас соответствующую характеристику. Почему запрещено обращаться в прокуратуру, потому, что есть основания не доверять ее руководству. Вопрос настолько серьезен, что любая утечка информации может повлечь за собой непредсказуемые последствия.

Лустенко взял сигарету и прикурил.

— Скажем, к примеру, — продолжил он, затягиваясь сигаретой, — какая-то правоохранительная структура, после определенной «наработки», незаконно изымает у какой-то коммерческой структуры, довольно редкие, но нужные обывателю товары. Затем эти изъятые товары, без всяких судебных решений, реализует опять же, через «свои» фирмы своим родным, близким и прочее, значительно ниже их фактической стоимости. А чтобы все выглядело законно, аресту, и довольно часто, подвергаются руководили этих коммерческих структур. И хотя, возбуждаемые при этом уголовные дела вскоре прекращаются, но дело уже сделано. И еще, — Лустенко щелкнул зажигалкой, прикуривая потухшую сигарету. — Вы слышали когда-нибудь о конфискованных на таможне, как контрабанда, иномарках, десятках вагонов с сахаром, пищевым спиртом, а потом реализованных опять же, через «свои» фирмы? Или, как изъятые у преступников наркотические вещества, вдруг исчезают из охраняемых помещений правоохранительных органов, а вместо них, по акту и в присутствии специально созданной комиссии, уничтожаются или обыкновенный картофельный крахмал, или сахарная пудра.

— Вот вам и мой ответ, друзья, почему сейчас стало опасно, без соответствующей проверки, обращаться в правоохранительные структуры.

Видя, как играет желваками нахмурившийся Васьков, — Лустенко улыбнулся:

— Поверьте, друзья, — вдруг подчеркнул он, — я далек от мысли, что вся правоохранительная система стран СНГ коррумпирована. Я на сто процентов уверен, что это не так. Как показывает проверка, коррумпированными являются только отдельные сотрудники и, к сожалению, иногда, и их руководители. А поэтому, Михаил, — Лустенко посмотрел на Васькова, — не принимай мои слова буквально…. Сказанным я хотел подчеркнуть, как необходима в наших делах осторожность. И еще, Паша, — Лустенко положил руку на плечо друга, — есть один вопрос: В принадлежащем концерну автохозяйстве требуется начальник отдела кадров, и он же, по совместительству, руководитель службы безопасности. Тебе не предлагаю. Все равно откажешься. Подыщи, пожалуйста, надежного и, хорошо знающего оперативную работу, человека.