Сергей Самаров - Тридцать первый выстрел

Я промолчал, опасаясь сказать что-то не то, что может вызвать у генерала следующий приступ ярости. Молчал и он, ожидая моей реакции. Но не дождался и вынужден был продолжить.

– Через час прошел снег с дождем, и дорога снова стала проходимой. Но комиссия, приехавшая разбираться, нашла на гусеницах разбившихся БМП не смытые полностью реагенты. И характеризовала их как суперлубриканты. Знаешь, что это такое?

– Никак нет, товарищ генерал, – как честный человек, я не старался казаться умнее, чем есть, хотя что-то о суперлубрикантах слышал.

– Это химические вещества, полностью уничтожающие трение. Остатков было слишком мало, чтобы полностью классифицировать их. То есть определить производителя невозможно.

– А перечень производителей известен?

– Россия, США, Великобритания, Германия, Франция, Израиль и Япония. Последняя в отличие от остальных разрабатывает и использует суперлубриканты не как боевое вещество несмертельного действия, а как промышленную смазку для особых условий работы механизмов. Снимают такой смазкой трение в различных механизмах, на монорельсовых железных дорогах, еще где-то в технике. Все остальные разрабатывают суперлубриканты пока только как оружие несмертельного действия, но производство предельно ограничено, поскольку область применения еще не определена конкретно. Дело в том, что практически все суперлубриканты после применения вызывают тяжелые экологические последствия. И никто не афиширует своих разработок, хотя разведки тоже не спят и многое друг о друге знают. Но пока производство предельно ограничено, и потому есть возможность строгого учета.

– Я понял, товарищ генерал. Значит, моя задача…

– Мы развернули систему поиска по всем каналам, подключили всех своих информаторов. Твоя задача состоит в том, чтобы влиться в эту систему и, используя в том числе и наши данные, найти и, естественно, уничтожить. Но перед уничтожением хотелось бы кое-что узнать. Понимаешь меня? Ты же, Тридцать Первый, военный разведчик, а не просто диверсант. И потому узнавать, наверное, умеешь, как и другие офицеры твоей группы.

– Задачу понял, товарищ генерал.

– Тогда приступим к более конкретной разработке. Полковник!

Полковник на сей раз поднес генералу не зажигалку, а конверт с CD-диском, который генерал сразу вставил в дисковод стоящего на столе компьютера. И монитор развернул так, чтобы мне было видно изображение и текст.

– Для начала полюбуйся картой, – сказал он и ткнул в монитор пальцем. – Вот здесь где-то все и произошло. На этом участке дороги.

– Скорее всего, товарищ генерал, на следующем повороте, – подсказал я. – Дорога знакомая. На следующем повороте под асфальтом большой слой глины. Зимой его поднимает водой, и образуется уклон во внешнюю сторону поворота, в сторону пропасти.

– Надо же, – удивился генерал. – Ты что, весь Северный Кавказ знаешь?

– Только те участки, где бывать доводилось.

Я проявил скромность и не стал уточнять, что в действительности бывал почти на всех опасных участках Северного Кавказа, а что касается Чечни, то я ее ночью знаю даже лучше, чем днем, потому что ночью, например, практически весь Грозный на брюхе проползал. Так что в темное время суток хорошо ориентируюсь, а днем некоторые места узнаю с трудом.

– Да, наверное, ты именно тот человек, который нам нужен для этой операции, – сделал вывод генерал.

И опять я не стал вслух произносить фразу о том, что полностью с ним согласен. Я с детства был скромным…

Мне и моей группе повезло даже в том, что ФСБ в наше время, хоть при всем своем старании и не приобрела такое же влияние, какое в свое время имел КГБ, все же кое на что тоже способна. И год от года работает все наглее, что говорит об осознании собственного авторитета и – частично – собственной безнаказанности. Одно неплохо, второе похуже, но вместе это все способно дать результат. И генерал ФСБ расстарался для меня. Уже на следующее утро мне позвонили, попросили встретить и разгрузить машину. Для меня отправили двухместный мотодельтаплан. Я, говоря честно, не просил. Но если генерал постарался, то мне грех было отказываться. Тем более что в каких-то запыленных генеральских планах, возможно, и плавала мысль об использовании в операции летательного аппарата. А ближе к обеду должна была прийти вторая машина. Вернее, даже две. Одна, микроавтобус, везла бригаду ученых специалистов; вторая – стандартный армейский «кунг» [1] «Кунг» – общеупотребимое в армии понятие, производное от аббревиатуры КУНГ (кузов унифицированный нормального габарита). По сути дела, этим словом обозначается обыкновенная будка, поставленная на шасси грузовика. Может иметь любое предназначение – от штабной до научной машины. – оборудование этой бригады. Что за оборудование, я понятия не имел. Но генерал предупредил, что бригада будет не только вести исследование всего, что я со своей группой для нее добуду, но и активно помогать мне.

Честно говоря, как мне показалось, задачу моей отдельной мобильной офицерской группе поставили не самую сложную. Конечно, мы имели и собственную агентурную сеть, и могли бы пользоваться ее услугами, как обычно. Однако в этот раз нам не пришлось начинать поиск с нуля. Агентурные сети ФСБ и антитеррористического комитета для нас постаралась, и данных было собрано немало. Работать ФСБ тоже уже, кажется, чуть-чуть научилась. Тем более что учились они по методическим разработкам КГБ, которые вовремя не успели уничтожить; следовательно, традиции старой школы сохранили. И даже начали поиск правильно, определив главенствующие величины, от которых и стоило плясать. Во-первых, сразу попытались установить возможную связь местных событий с событиями у побережья Ирана. Во-вторых, одновременно стали искать самые заметные проявления, связанные с ЧП на дороге. То есть искали дельтаплан. А последний – не такое уж частое явление в здешних горах, чтобы на пролетающего дельтапланериста никто не обратил бы внимание. Невозможно летать по воздуху на сравнительно небольшой высоте и оставаться при этом невидимым для местных жителей, которые привыкли видеть в небе только птиц и военные вертолеты. И если первого результата предстояло ждать еще долго, потому что из-за границы информация не всегда поступает со скоростью телеграммы, то по второму направлению уже появился результат. И нам этот результат предоставили.

Подобная оперативность радовала, хотя это, наверное, была даже не оперативность. Просто мою группу включили в операцию лишь на необходимом этапе после получения предварительных данных. Тем не менее, все равно было приятно. Нам эту информацию уже не нужно было искать, поскольку диск с данными я получил в свое распоряжение из рук генерала в момент первой встречи. Места, где видели дельтаплан, были обозначены на карте с приблизительным указанием даты и времени. Точные время и дату указать, наверное, не мог никто, потому что опросы осведомителями проводились, что называется, постфактум. Но нам и этого было достаточно, даже при том, что неувязки наводили на определенные мысли. Три полета из девяти зарегистрированных совмещались во времени, но только два из них проводились на расстояние, которое позволяло предположить, учитывая расплывчатые временные характеристики, что дельтаплан мог преодолеть путь от одной точки наблюдения до другой. Относительно третьего из этих полетов разногласия определялись, скорее всего, человеческой памятью – вернее, ее отсутствием у кого-то, кто дал информацию. Вероятно, был перепутан день. Но для нас главное было не во времени, а в районах. Это позволяло вести целенаправленный поиск…