Сергей Соболев - Шах нефтяному королю

Но этот второй Протасова не очень занимал. Промелькнул перед глазами как картинка из прошлого, ну и черт с ним! Что же касается другого вайнаха, спутника «юной леди»…

Ахмад, конечно, признал его сразу, еще у того злополучного озерца. Это было заметно по его реакции, по всему его поведению. Такое впечатление складывалось, что он хотел сказать «задержанному» нечто важное, но передумал в последний момент… Протасов же находился под «прессом» – на тебя нацелен ствол, да еще сама ситуация возникла крайне неожиданно, – поэтому в памяти «щелкнуло» не сразу, а спустя пару часов.

Наверное, ему все же следует переговорить с Ахмадом (в том, что Протасов принял предложение Тамары доставить его «до места», сыграло важную роль и присутствие рядом с ней этого человека). Желательно один на один – вряд ли чеченец захочет затрагивать некоторые детали своего прошлого в присутствии молодой женщины, на которую он, кажется, сейчас работает в качестве телохранителя…

Миновало уже четверть часа, но Тамара и ее двое кавказцев все не возвращались. Протасов не стал бы переживать по этому поводу – мало ли какие проблемы решает эта троица с местным персоналом, – но тут вдруг стали происходить кое-какие события, которые не могли не привлечь его внимания.

К примеру, то, что в модуль вошло сразу несколько человек в камуфляже – они прошли от расположенного метрах в двухстах от терминалов блокпоста, чей гарнизон, очевидно, призван прикрывать КПП. И другое: возле «траков» появилась уже более многочисленная группа людей, частью в «брониках», с автоматами… Невзирая на негативную, кажется, реакцию водителей, они уже взялись курочить пломбы и вскрывать крепления задних дверец грузовиков «Вольво»…

Но не успел он осмыслить, в чем причина поднявшегося переполоха, как возле джипа объявилась пара погранцов.

– Выходите из машины! – скомандовал один из них. – Документы при вас?

Добро… Возьмите свои личные вещи и следуйте за мной!

В сравнительно небольшой комнате с единственным зарешеченным окном, обставленной по-казенному просто и функционально, находились трое мужчин. По возрасту они были примерно ровесниками Протасова. Один из них, мужик средней комплекции, одетый в форму ФПС, сидел в кресле за столом. На погонах – четыре звездочки. Остальные двое, судя по деталям экипировки, офицеры внутренних войск: один, рослый, сухощавый, с обветренным загорелым лицом, также был в звании капитана, другой, плотный, кряжистый, с борцовской шеей и короткой стрижкой, смахивающий обличьем на типичного «братка»«N»,«197» старлей. Очевидно, оба они из состава оперотряда временного базирования, призванного осуществлять силовое прикрытие действий пограничников и сотрудников таможни.

Когда Протасова ввели в помещение – молодой пограничник с лычками сержанта сразу вышел, плотно прикрыв за собой дверь, – присутствующие, лениво скользнув по нему рассеянным взглядом, тут же возобновили свой разговор. Судя по репликам, которыми они перебрасывались, эти трое обсуждали детали сегодняшнего ЧП. Протасов толком так и не врубился, что за инцидент произошел на магистрали неподалеку от погранперехода.

Понял одно: этот вэвэшный капитан вместе со своим подразделением участвовал в прочесывании близлежащей местности, они попали под обстрел, кого-то там ранило, и теперь он был зол, кажется, на весь мир, поочередно матеря то осетинов с ингушами, то чеченов вперемешку с арабами.

Пограничник, на бледном лице которого лежала печать усталости, цедил слова редко и через силу. А вот старлей, наоборот, был бодр и энергичен. Рукава закатаны выше локтей, могучие запястья сплошь расписаны татуировками. По ходу дела он извлек из шкафчика початую бутылку водки «Абсолют» и три пластиковых стаканчика.

– Водяра теплая, блин, – сказал он недовольным тоном. – В следующий раз, когда будут взятку предлагать, просите холодильник…

Протасов, до которого, кажется, никому здесь не было дела, кашлянул в кулак, надеясь таким образом привлечь внимание к своей скромной персоне.

– Водку будешь пить? – неожиданно спросил у него качок, обряженный в форму вэвэшника. – Счас я еще один стакан достану.

– Ты што, Коляныч, офуел?! – капитан бросил на своего сослуживца косой взгляд. – Он же с этими… с чеченами!

Мрачно покачав головой, он вновь повернулся к пограничнику.

– Водка часом у тебя не паленая?

– Говна не держим, – флегматично заметил тот. – Что-то у меня, мужики, с желудком… не того… Может, язва открылась?

– Тем более надо выпить! – веско сказал вэвэшник. – Наипервейшее лекарство…

Они выпили, запив поочередно минералкой. Капитан-вэвэшник закурил, затем остро, почти ненавидяще посмотрел на Протасова и медленно процедил:

– Ну?! Кто такой? Что ты за гусь и почему снюхался с этими вонючими чеченцами?!

Хорошего, конечно, в происходящем было мало. Протасов давно приучил себя не расстраиваться по пустякам и ничему особо не удивляться. Он и сейчас решил следовать этому правилу, тем более что ничего иного ему не оставалось.

Пограничник, лицо которого после принятия «допинга» слегка порозовело, пролистав протасовский загранпаспорт, удивленно присвистнул:

– Ог-го! Где ж это, голуба, ты столько времени шлялся?!

– Мы разве знакомы с вами, капитан? – сухо поинтересовался Протасов. – Я что-то такого факта не припомню.

– Закрой пасть! – рявкнул качок, всего минуту назад предлагавший ему выпить за компанию водки. – Встать лицом к стене!! А теперь замри, бля!!

Уже во второй раз за столь короткий отрезок времени Протасов подвергся процедуре обыска. Старлей, изъяв у него барсетку, передал ее своему командиру, а сам, присев на корточки, стал рыться в протасовской сумке.

– Вы только поглядите, что за фрукт к нам пожаловал. – Капитан внутренних войск продемонстрировал двум остальным удостоверение французского Иностранного легиона. – Так… Ни черта не понять…

Ага… Вот и звание – субалтерн-офицер…

– Это как по-нашему будет? – спросил погранец.

– Младший офицер, – не слишком уверенно произнес вэвэшник. – Летеха, наверное? А может, и старлей…

Его более младший по званию сослуживец тем временем выложил на стол «ладанку», которую он обнаружил в боковом кармашке сумки. Завладев документом, подтверждающим тот факт, что стоящий перед ними человек в недавнем прошлом занимал офицерскую должность в Легионе, качок вначале сверился с фоткой, затем растянул свои толстые губы в недобрую ухмылку:

– Ксива у тебя, конечно, крутая… Ну и где ты, хмырь, этот документик прикупил?

Продолжая ухмыляться, он вытянул перед собой испещренную наколками руку и, разжав пальцы, демонстративно выронил удостоверение Легиона на пол.