Сергей Зверев - Поднебесные убийцы

– Хм… – многозначительно обронил Дёмин, кивнув в ее сторону. – Тебя уже и здесь успели заметить. Ишь, как снайперски стреляет в твою сторону! Кстати, а Ларису перед выгрузкой из вагона не видел?

– Нет… – совершенно нейтрально ответил Лавров, не отрываясь от еды. – Вы же помните, что, когда выходили, дверь открывала ее напарница. Да, собственно говоря, какое могло иметь значение, видел я ее или нет? Между нами ничего не было, да и быть не могло. Мы расстались с ней так же, как и с любым другим членом поездной бригады. И если у нее, предположим, на меня были какие-то виды, то теперь это вообще можно отнести к категории мимолетных, уже забытых симпатий. Как кто-то сказал, мы странно встретились и странно разошлись…

Перейдя ко второму блюду, Лавров чисто механически отметил в памяти, что за время их пребывания в ресторане зал покинули двое типичных европейцев и появились трое молодых людей восточного этнотипа.

– Судя по твоему – уж извини старого зануду за прямоту – многословию, она все равно каким-то краем тебя зацепила. – Петр Михайлович усмехнулся. – Я почему упомянул о Ларисе? Мне нужно было оценить твою реакцию. Если бы ты остался к ней абсолютно индифферентен, то, возможно, спросил бы даже: а кто это такая? Но ты отреагировал несколько иначе, и поэтому я выполняю просьбу этой девушки. Вот, возьми.

Он протянул сложенный вчетверо листочек из блокнота в клеточку. Андрей, уже догадываясь, что там может быть, развернул бумагу и увидел номер сотового телефона.

– Вчера вечером она к нам зашла – ты в это время ходил проверять, как твои орлы несут дежурство, и попросила передать тебе, но только когда будем уже в Барнауле. Краснела при этом и заикалась, как гимназистка на первом свидании. Ну, как я мог ей отказать? – с сокрушенным видом Дёмин развел руками. – А теперь – все, моя совесть чиста. Свое обещание я выполнил, а с номером поступай как знаешь.

– А как бы поступили вы? – С некоторым даже вызовом, чуть заметно улыбаясь, Лавров еще раз пробежал взглядом по строчке цифр, написанных красивым, круглым, женственным почерком.

– Я? Скорее всего, оставил бы на память… – академик с мечтательностью во взгляде негромко вздохнул. – Да, давно мне уже не оставляли телефонов молодые и красивые. Знаешь, исходя из того, что жизнь – штука весьма непредсказуемая и выкинуть может такие фортеля, что только держись, надо запомнить одно важное правило: в ней ничего не надо абсолютизировать. Никогда не говори «никогда». Кстати, какие планы на сегодня?

– Если позволите, отвечу вопросом: а у вас?

– Сейчас хочу ненадолго встретиться со своими здешними коллегами, обсудить кое-какие вопросы. Заодно надо организовать транспорт до Горно-Алтайска. Ну¸ вообще-то, с этим делом вполне успешно справится и Григорий Семенович, мой помощник. А потом хотел бы показать Барнаул тем, кто его еще не видел, но желал бы познакомиться поближе. Надо сказать, город очень красивый и, я бы особо отметил, по-сибирски гостеприимный.

– Замечательно! Именно знакомству с городом я и планировал посвятить весь сегодняшний день, – отодвигая тарелки, уведомил Андрей. – Где, во сколько?

– Ну, сейчас уже около семи… – Дёмин посмотрел на часы. – Часов до десяти я думаю со всеми своими делами управиться. Так что встречаемся в десять у входа в гостиницу. Ладно, иду приводить себя в божеский вид, а то он у меня вовсе не столичный. А марку держать все-таки надо!..

…В компании с еще полутора десятками человек академик Дёмин отправился в вояж по городу на специально арендованном для этого автобусе. Примерно половина членов «археобанды» решила или отлежаться в номере пред экраном телевизора, или «продолжить банкет», как это сделал «квартет» из крайнего купе, или, как лаборантка Катя и спецназовец Костя Усатов, отправиться прогуляться в индивидуальном порядке.

Автобус неспешно катил по Барнаулу, а Пётр Михайлович, подсказывая шоферу маршрут движения, повествовал о тех или иных достопримечательностях, оказавшихся по пути. Экскурсионное путешествие по городу, прерываемое остановками, продлилось несколько часов.

Обладая сильно развитой зрительной и слуховой памятью, Лавров, что называется, на лету схватывал увиденное и услышанное, не забывая постоянно отслеживать окружающую обстановку. Их компания побывала на Демидовской площади у четырнадцатиметровой гранитной стелы, именующейся Демидовским столпом, которая была воздвигнута более полутора веков назад в честь столетия горного дела на Алтае.

– …После революции столп было решено разрушить как символ царизма. Но памятник, построенный на совесть, выстоял, и вандалам от власти этого сделать не удалось, – стоя перед стелой под порывами легкого ветерка, увлеченно рассказывал академик. – Вот как строили в прошлые века! – с назиданием добавил он.

– Нет, Пётр Михайлович! – дослушав его, Дрожкин категорично помотал головой. – На достопримечательность этот столп никак не тянет. А где традиционные петроглифы типа «Здесь был Вася», «Гога плюс Нюра – любофф»? Такое ощущение, что люди тут вообще не бывают. Так что есть предложение восполнить этот вопиющий недостаток, написав: «Тут был Эдя из Москвы».

– Я тебе напишу! – возвращаясь к автобусу, погрозил ему кулаком академик.

– Ну, ладно, ладно! Манией величия я не страдаю, поэтому согласен на другой текст: «Здесь был академик Дёмин. И Эдя». А что? По-моему, отпадно…

Смеясь Эдиным «инновациям», экскурсанты начали загружаться в автобус, чтобы ехать дальше. Еще раз оглядевшись, Андрей неожиданно увидел идущую к колонне компанию каких-то дальневосточных граждан, увешанных фотокамерами, которыми они без конца снимали направо и налево. «Похоже, японцы…» – входя в автобус, с некоторым облегчением мысленно отметил он.

Когда они проезжали мимо одной из четырехэтажек с высоченным шпилем над крышей, построенной в духе «сталинок» тридцатых-сороковых годов, Петр Михайлович огорченно отметил:

– …Ветшающий символ Барнаула – «Дом под шпилем». Ну, такого и у нас в Москве более чем достаточно. Не умеем мы хранить свое историческое достояние.

– Який гарный будынок! Шкода, не знае, на який бик завалытыся! – неожиданно Светуська по-украински прокомментировала увиденное.

– Сей ит ижейн, ледиз! (Повторите ещё раз, леди!) – под общий смех по-английски откликнулся кто-то из аспирантов.

Побывали они в нескольких десятках мест, повидав и помпезно-колоннадную Алтайскую академию культуры, и самые разные памятники всевозможных стилей и эпох, среди которых оказались изваяния не только уроженцев этих краев, но и людей, которые здесь, скорее всего, никогда не бывали, но, следовало полагать, пользовались у барнаульчан особой популярностью – Пушкина и Высоцкого.