Сергей Зверев - Встречная полоса

Дрогнули стены, жалобно зазвенела подвесками люстра. Огарков вытаращил глаза и захохотал, из глаз чиновника полились слезы. Из коридора в кабинет влетело облако пыли, что-то со звоном упало и разбилось, раздался топот. Огарков стал биться лбом о ковер, Роман схватил его за волосы и надавил коленом в спину, прижимая олигарха к полу. Стас выскочил в коридор – белоснежный потолок был покрыт копотью, вазоны с цветами разбиты, на полу земля и осколки, пахло порохом, повсюду летала пыль. И сквозь нее видны силуэты четверых, за ними бегут еще двое, что дальше – не видно, все в дыму. Все, их время истекло, им с Романом надо уходить, но из них двоих сегодня умрет только один.

Стас бросился в кабинет, помог Роману поднять с ковра рыдающего в истерике олигарха. Вдвоем они проволокли чиновника по коридору. Огарков то ржал, то лаял, его трясло, рубашка на спине вымокла от пота, короткие волосы на голове поднялись, как иглы дикобраза. Ноги чиновника подгибались, он норовил упасть.

– Стоять, урод! – Стас вздернул олигарха на ноги, приставил дуло «беретты» к его виску. – Всем стоять, шакалы! Или я ему башку разнесу. И вас с собой прихвачу, скольких успею.

Пороховой дым рассеивался, в сизых клубах Стас увидел низколобые перекошенные морды охранников. Все, как по команде, опустили оружие и, скрипя зубами, расступились. За их спинами Стас ничего не видел, противно скрипели под ногами осколки мрамора, вырванные взрывом из ступеней лестницы. В стене рядом образовалась огромная дыра, был виден красный кирпич и обрывки деревянной дранки. Дверь в крайнюю комнату оказалась выбитой, покореженная коробка в щепках. Огарков замычал, повалился на колени, и под полными бешенства взглядами, под ругань на примитивном языке и отборный мат Стас и Роман проволокли чиновника по коридору, втолкнули в ванную и захлопнули дверь.

– На что вы рассчитывали? Чем думали, каким местом?! – бесновался олигарх, прижавшись спиной к джакузи и поджав к груди обтянутые грязной синей джинсой колени.

– Не твое собачье дело! – Стас повернул кран, набрал в горсть воды и плеснул Огаркову в лицо.

Тот зажмурился и отшатнулся, приложившись затылком к чугунному монолиту. Глаза олигарха закатились, он повалился на пол. Стас перетащил чиновника, прислонил его спиной к закрытой двери и обернулся к Роману. Тот, сев на край огромной емкости, вытирал лицо полотенцем.

– Уходи, – крикнул Стас, – иди отсюда! Все закончилось, про квартиру никто не знает, забери деньги и проваливай в свой город, или за границу, или на Луну! Куда хочешь, только быстро!

Роман словно не слышал криков, он аккуратно сложил полотенце и бросил его в раковину. Через вытянутые ноги чиновника Стас шагнул к Роману, но в это время Огарков пришел в себя. Он снова засмеялся, но уже не громко, а тонко, взахлеб, как удачно напакостивший соседям старикашка.

– Там, – показал он себе за спину, – там сейчас соберется вся стая моих волкодавов. И я отдам им вас, обоих сразу. Как и того, патлатого. Дурак дураком, а ведь я предлагал ему неплохие деньги, предложил, чтобы он сам назвал сумму…

От удара в грудь и живот чиновник задохнулся и завалился на бок.

– Сидеть, урод, сын урода! – Стас схватил Огаркова за волосы и грохнул затылком о плитку стены.

Чиновник заорал от боли, за дверью раздались крики и грохот. Деревянная створка дрожала, Стас выстрелил в нее, и над головой чиновника появились две дырки. Ухмыльнулся, услышав короткий вопль, и повернулся к бледному Роману.

– Все, некогда. Уходи! – Он толкнул его к дыре за осколками стекла, но Роман уперся, схватился обеими руками за край раковины.

– Я не могу, не могу, – твердил он, глядя в стену, – я не пойду, не получится…

Стас наотмашь ударил его по лицу, Роман зажмурился и отшатнулся. От следующего удара в живот он согнулся и ослабил хватку.

– Вали отсюда, кому говорят! – Стас поволок его к дыре в стене. – Не лезь! Это мое личное дело! Тебя это не касается! Катись!

Роман уперся ладонями в плитку вокруг разбитого стекла и едва не провалился внутрь. У двери снова заржал пьяный Огарков, послышались крики из коридора. Стас на мгновение обернулся. Роману хватило этих секунд, он шагнул назад, но от удара отлетел обратно, споткнулся и рухнул на пол, на груду битого стекла.

– Не лезь, не мешай мне! – Стас запихнул «беретту» за пояс джинсов, перевернул Романа на живот и потащил к стене. Поднял на ноги, встряхнул и толкнул к лазу.

– Погоди, – прошептал Роман трясущимися губами, – подожди еще секунду… Я скажу тебе кое-что. Ты знаешь, что такое саркома? Саркома кости? Нет? А я знаю, очень хорошо, – шептал он, не обращая внимания на то, что по его виску течет кровь. Стало очень тихо. Роман развернулся и заговорил, глядя Стасу в глаза:

– Эту дрянь невозможно диагностировать на ранних стадиях, она проявляет себя уже ближе к концу, к самому концу, когда уже поздно. Когда метастазы уже проникли в печень и легкие, когда… Ладно, это неважно. У меня прогноз всего год или полтора, и я не хочу все это время гнить заживо в больничном коридоре среди таких же обреченных. Дай мне умереть как человеку, а не как скотине. Я помог тебе, теперь твоя очередь. Мне анальгетики не помогают, мне наркота нужна. – На лице Романа появилась чудовищная улыбка, ее увидел Огарков и заткнулся, пополз от двери к раковине, но Стас пинком по ребрам вернул олигарха на место.

– А операция? – Он не знал, что говорить, и задал первый пришедший в голову вопрос, и Роман немедленно отозвался:

– Не поможет. Уже тогда, осенью, было поздно, метастазы в позвоночник пошли. Я в Москву не работу искать, а лечиться приехал. Меня из онкоцентра умирать выписали, никто оперировать не брался. Работы нет, жена ушла, с квартирой кинули… Я жизнь самоубийством покончить хотел, и мимо школы тогда к рельсам шел, где тебя потом двое убить пытались. Место заранее выбрал, время – чтобы ночь и без свидетелей. Но ты все изменил, все… Уходи! – Роман отошел от стены и сел на край джакузи. Взял из раковины полотенце, намочил его и вытер бледное лицо.

– Уходи, тебе еще не время. – Улыбка, взгляд и голос не оставили шансов на раздумье. Стас, как под наркозом, вытащил из-за ремня «беретту», подал ее Роману.

Огарков, следивший за обоими, поперхнулся и заорал, увидев направленный на него ствол, забился затылком о дверь.

– Тихо, тихо, – проговорил Роман и поднялся. – Не ори! Тебе тоже еще не время, здесь я решаю, кому когда умирать. Сначала от Лешки тебе надо привет передать, от Михи, от…

Два выстрела слились в один, Огарков завыл, джинса вокруг простреленных коленей пропиталась кровью. Роман глянул на Стаса и отвернулся. Тот подтянулся, перевалился через кирпичный «подоконник» за разбитым стеклом и полетел вниз. Еще выстрел, за ним второй, третий, дальше жуткий утробный вой, и все заглушили автоматные очереди. На голову посыпалась кирпичная крошка, свалился сплющенный о стену комок свинца. Стас рухнул на груду мусора и сам едва не заорал от боли. Руку ниже локтя обожгло чем-то острым. Стас перекатился по крошке и обломкам, кое-как поднялся на ноги, сел на битом кирпиче и досках. Голова кружилась, глаза разъедала пыль, руку продолжало жечь. Стас хлопнул себя по рукаву толстовки, выдернул впившийся острием в кожу предплечья острый предмет и в тусклом свете, падавшем из «дымохода», разглядел складень Михаила.