Сергей Зверев - Братство снайперов

– Что ж там такое? – негромко произнес он, и Локис понимал, что молодой боец обращается не к нему. – Почему они не подключают нашу группу?

– А что слышно в эфире?

Внимание Владимира было сосредоточено на «уазике» Абрамова. Лейтенант ждал. Не трогалась с места и стоящая впереди самоходка.

– Да ни черта не слышно, – паренек постучал указательным пальцем по прикрепленному к уху передатчику. – Сплошные помехи… У меня такое ощущение, что атака с юга совсем захлебнулась. Неужели лейтенант Купер скомандовал отступление? Это на него не похоже…

Локис тоже отчетливо уловил перемены в атакующих действиях израильских подразделений на южном направлении, но предпочел оставить свое мнение при себе. Многолетняя служба по контракту научила Владимира сохранять спокойствие в любой ситуации. Он посмотрел в окуляр. Северная дорога из Хулы выглядела совершенно пустынной.

– Попробую связаться сам, – решил паренек.

– Попробуй.

Он отошел немного в сторону, оставив Локиса одного лежать на песке. Российский боец-контрактник прислушался. Количество действующих пулеметов сократилось вдвое. Тому могло быть две причины. Либо Штурм планомерно выводил арабские расчеты из игры, либо израильтяне уже не так активно шли в наступление и неприятелю не было необходимости расходовать боеприпасы. Владимир искренне надеялся на то, что причина в первом. Однако ситуация на юге действительно настораживала…

Голова Абрамова вновь появилась над металлической рамой «уазика», лейтенант поднес к глазам бинокль. Видимо, его рация молчала точно так же, как и рация курносого паренька, отряженного Локису в напарники. Из самоходки выбрался коренастый боец в пятнистой форме и направился к Абрамову. Они заговорили о чем-то. Коренастый закурил. Лейтенант спрыгнул на песок, придерживая бинокль в левой руке.

Локис наблюдал за ними через окуляр оптической винтовки и отлично видел тот момент, когда Абрамов встрепенулся, прикрыл ладонью наушник и заговорил, уже обращаясь не к коренастому, а к невидимому собеседнику по рации. С их группой вышли на связь.

– Черт! – Курносый вернулся, нервно покусывая нижнюю губу. Вся гамма чувств была отражена на его юношеском лице. – Мы отступаем. Я только что получил приказ. Точно такой же приказ получит и лейтенант Абрамов. Вертолет опустится в двухстах метрах отсюда. Нужно сворачиваться.

Локис оторвался от винтовки. Значит, все-таки отступление. Прорыв у израильских коммандос не получился. Засевшие в Хуле арабы отбились.

– Что случилось?

– Я толком не знаю. – Паренек стянул с головы берет и вытер ладонью пот. Его жесткие непослушные волосы торчали в разные стороны. – Кажется, что-то с группой внешнего прикрытия.

– С группой Берковича?

Локис уже спокойно разбирал винтовку, но последние слова курносого напарника заставили его вскинуться. Легкая тень пробежала по лицу Владимира.

– Да. Они вроде как провалились…

– Что значит «провалились»?

Паренек коротко махнул рукой.

– Говорю же, подробностей я не знаю, – буркнул он. – Мне не сообщили. Майор Залинтайн скомандовал отступление. Без группы внешнего прикрытия они не могут расчистить доты этих ублюдков. Мы отходим…

– Дай мне рацию! – Локис шагнул к напарнику.

– Приказ уже получен…

– Дай мне рацию!

Владимир схватил паренька за грудки и сам сорвал с его головы наушник. Надевать не стал, просто поднес к губам микрофон. Затем забрал у курносого и бинокль.

– Вызываю группу Берковича, – коротко произнес Локис.

– Кто это? – донеслось в ответ сквозь треск статистических помех.

– Владимир Локис. Из группы лейтенанта Абрамова.

Глядя в бинокль, российский боец-контрактник видел, как «уазик» Абрамова развернулся на ухабах и двинулся прочь от Хулы. В хвост ему пристроилась и самоходка.

– Вы не получили приказ отступать?

Локис не знал, с кем он разговаривает.

– Получили. Я вызываю группу Берковича.

– Группы Берковича больше нет, – сухо проинформировал Владимира незримый собеседник. – Она ликвидирована. Отходим по плану «Б». Это приказ майора Залинтайна.

– Вся группа ликвидирована? – не унимался Локис.

– Выполняйте приказ, сержант. Все разъяснения вы получите на базе.

– Свяжите меня с майором! Прием! Прием…

Ему больше не отвечали. Рация умолкла. Локис теперь даже не слышал в эфире никаких посторонних шумов.

– Отдай, – курносый протянул руку. – Нужно отходить. Вертолет не станет ждать. Если они решат, что подбирать некого…

Локис швырнул пареньку наушник, еще раз посмотрел в бинокль. «Уазика» и самоходки на дороге уже не было. Группа Абрамова двинулась на базу.

– Идем!

Владимир первым зашагал вниз по песчаному косогору. В ушах бойца по-прежнему звучал сухой безликий голос, сообщивший о том, что группа Берковича ликвидирована. Но этой информации Локису было недостаточно…

Влад с трудом разлепил заплывшее левое веко. Правый глаз израильского бойца не открывался вовсе. Провел языком по вспухшей губе с запекшейся корочкой крови.

Он не смог сразу определить, где находится. В помещении было слишком сумрачно. Сумрачно и сыро. Это было все, что определил Влад в первые несколько секунд. Затем он понял, что сидит, привязанный к стулу. Руки завернуты за спину, тугие веревки надежно стягивают отекшие запястья.

Влад попытался пошевелиться, но не смог. Сковали его надежно.

– Очухался?

Неясная фигура выплыла откуда-то справа, приблизилась к пленнику и остановилась напротив. Обращались на арабском.

Штурм приподнял голову. Перед ним стоял тот самый человек, которого он видел на взгорье, когда арабы накрыли их расчет из трех бойцов. Не тот, с которым Влад сцепился в рукопашной схватке, а второй, пристреливший Маркыча из автомата. Из-за единственного заплывшего глаза лицо араба виделось снайперу смазанным, но он все равно узнал его. Латиф нагнулся, ухватил пленника за подбородок и задрал его голову кверху. Влад почувствовал боль в шее.

– Очухался.

Это уже был не вопрос, а констатация факта. Латиф усмехнулся и, не глядя себе за спину, по-хозяйски бросил:

– Малак, сходи за Захир-Наимом. Скажи, этот пес пришел в себя. Пора потолковать с ним.

Полумрак помещения, в котором он оказался не по собственной воле, не позволял Владу разглядеть еще кого-то, кроме Латифа. Он снова облизал губы.

– Хочешь попить? – милостиво предложил араб.

Штурм ничего не ответил. Латиф на мгновение скрылся из его поля зрения, а когда появился вновь, в его руке оказалась металлическая походная фляга размером с ладонь. Латиф свинтил крышку, приблизил горлышко к губам пленника, слегка наклонил флягу. Жидкость просочилась между разбитых губ Влада, обожгла гортань и спустилась ниже по пересохшему пищеводу. Плененный израильский снайпер закашлялся. Во фляге была не вода.