Сергей Зверев - Талисман десанта

– Черт, Андрей, тебе не кажется, что этот «джинн» за нами наблюдает? – вдруг спросил Батяня.

– Не кажется. Потому что это не «джинн», а целая банда, – капитан Столяров встал на выступ и снял с плеча автомат.

– Откуда они взялись? – удивился Батяня.

Впереди один за другим скакали всадники – человек пятнадцать. Отряд объезжал гору с теневой стороны.

– Может, не заметят? – прошептал Батяня.

В это время одна из лошадей, оставленных русскими десантниками, громко фыркнула.

– Теперь уж точно заметят, – прошипел Столяров.

– Что ж, придется воевать, – злобно сказал Батяня. – А сверху нам их лучше видно. Пусть подойдут поближе, накроем из подствольников и перестреляем – патронов у нас на всех хватит.

Русские десантники уже было начали выбирать цель, как моджахеды остановились, а один из них поднял белый флаг и на чистом русском языке крикнул:

– Ребята, не стреляйте! Давайте лучше поговорим!

– Разговор лучше стрельбы! – крикнул в ответ Батяня.

– Ты что, Андрей? – удивился капитан Столяров. – С теми мы не разговаривали, а с этими будем?

– Этот говорит добрее. И голос его мне нравится.

Батяня первым сошел с откоса. За ним нехотя спустился и капитан Столяров. Человек с белым флагом соскочил с лошади и сам пошел навстречу русским десантникам.

– Меня зовут Мустафа, а они – мои люди. Это я вам стрелочки нарисовал.

– И подписал, – сказал Батяня.

– И коней дал, – добавил капитан Столяров.

– Андрей, – представился майор Лавров и протянул руку.

Абу-Бакр занервничал и пришпорил коня, чтобы быть поближе к своему командиру.

– Спокойно, – остановил своего телохранителя Мустафа и крепко пожал руку Батяне.

– Валерий, – представился капитан Столяров.

Мустафа и с ним поздоровался, как принято у европейцев.

– Мы ехали неподалеку от вас. И уж, извините, что без вашего согласия, за вами присматривали.

– Добрый «джинн», – улыбнулся капитан Столяров.

– Или добрый дух, – Батяня внимательно вгляделся в лицо полевого командира. – Неужели восставший дух Мустафы Муртазаева?

– Да, Андрей. Только обнимемся попозже, не на глазах у моих людей…

– Валера, ты хоть знаешь, кто это? – не смог сдержаться Батяня. – Это же мой пропавший боевой товарищ! И я его только что чуть было сам с этой горы не грохнул!..

– Я многое могу рассказать, – сказал Мустафа-Шурави. – Но сейчас вы выкладывайте, что делаете в этих краях?

– Двух своих товарищей ищем – врачей из Сербии. Они от своих отстали, вот мы и подписались их найти, – объяснил Батяня.

– Врачей? Ладно, – Мустафа-Шурави сделал вид, что поверил. – Но их поблизости нет. И мы никого не видели. Что будете делать?

– Что делать – ждать их здесь, наверное, – ответил Батяня.

– В общем, так: приглашаю вас сейчас к себе в гости. А мои люди пока все разузнают об этих ваших врачах. В селениях наверняка кто-нибудь что-нибудь да сболтнет.

Вместе с русскими десантниками люди Мустафы короткой дорогой – через перевал – вернулись в свой лагерь.

Ночь черным ковром, на котором серебром были вышиты звезды и месяц, накрыла горы. Муэдзин только-только окончил азан, призывающий на ночную молитву ишу. Как только отголоски звонкого пения затихли в далеких расселинах гор, люди Мустафы дружно спрыгнули с коней, стали все лицом в одну сторону и начали нестройными голосами читать молитву. Затем горные воины положили руки себе на колени и одновременно склонились. После трех минут такого чтения выпрямились и вместе опустились на колени, дотронулись лбом до земли.

Русские десантники были в замешательстве, они по инерции вместе со всеми соскочили с лошадей, но остались стоять. Посреди склонившихся на коленях афганцев десантники чувствовали себя неловко, поэтому даже не сразу заметили, что вместе с ними стоит Мустафа-Шурави и не молится.

Полевой командир кивком головы показал Батяне и капитану Столярову следовать за ним. Втроем они тихонько, так, чтобы не мешать молящимся, повели своих лошадей в стойло.

– Ты же правоверный мусульманин, – удивленно спросил Батяня, когда они отошли от места массовой молитвы, – почему ты не молишься?

– Иша – ночная молитва. Ее можно совершать и попозже, главное, успеть до полуночи. Просто люди очень устали. Помолятся – и спать пойдут. А я с вами поговорю и потом, перед сном, помолюсь.

Полевой командир предупредил своего телохранителя Абу-Бакра, чтобы его не тревожили, так как у него важный разговор с гостями.

Мустафа поведал десантникам свою историю. А Батяня в ответ рассказал ему о его Наташе. О том, что у нее родился сын. И что пошел он по следам отца – стал десантником.

– Значит, Мустафа, ты – отец, и у тебя сын, – завершил майор Лавров.

– Эх, выпить бы за встречу… За такую добрую весть, – не выдержал капитан Столяров.

– Ты что, Валера? – резко перебил его Батяня. – Здесь с этим строго.

– Я правоверный мусульманин, – сказал Мустафа, – а моя жена православная. И сын небось тоже в церковь ходит…

– А что, это грех? – простодушно спросил Столяров.

– В принципе, брать в жены христианку или иудейку у нас не приветствуется, но допускается. А вот язычницу, буддистку или индуистку – уже сложнее.

– Слава богу, что Наташа русская, а не индуска или японка какая-нибудь, – неловко пошутил Батяня.

– Да, – согласился Мустафа-Шурави. – И то правда.

За стенами дома уже совсем стемнело, десантники предались воспоминаниям о былых временах, а зеленый чай с восточными сладостями как нельзя лучше способствовал разговору.

По горной дороге, что черной змеей оплетала горы, шла колонна из четырех американских БМП М2 «Брэдли». Это был стандартный мотопехотный взвод, способный самостоятельно решать различные боевые задачи. В каждой машине находилось по семь хорошо обученных пехотинцев. Обычно в такое пехотное отделение включается командир отделения или его помощник, пулеметчик, три стрелка с автоматическими винтовками, оператор переносного комплекса ПТУР и стрелок-снайпер. Это группа ведения боя. Отделения действуют на некотором удалении от БМП. А командир машины, наводчик и механик-водитель являются группой боевой поддержки. Они ведут бой непосредственно с БМП, вооруженной пушкой, пулеметом и ракетной установкой.

Командование не поскупилось – выделило для выполнения задания полностью укомплектованный взвод. Машины, похожие на огромных черепах, двигались отнюдь не с черепашьей скоростью. На прямых участках они выдавали до семидесяти километров в час. Американцы явно спешили, было ясно, что это не просто патруль.

В средней машине на пассажирском сиденье находился человек с «серебряным орлом» на погонах. Это был полковник разведки Томас Уилкинсон. Местный полевой командир, который неожиданно вступил в контакт с американцами, настаивал именно на разговоре с представителем Западной коалиции, по званию не ниже полковника.