Виктор Степанычев - Бежать с острова

– Докладывать?

Тот отрицательно покачал головой и задал только один вопрос:

– Физическая подготовка как пошла?

Седой, заглянув на последний листок, непонятно и коротко доложил:

– Развитие восемнадцать баллов, прогресс – семь.

Николай Владимирович удивленно хмыкнул:

– Отрадно!

Немного помолчав, Осколов начал говорить:

– Вадим, ты, конечно, удивлен нашей встречей здесь. Я в свое время взял на себя определенную ответственность за твою судьбу и даже назвал своим крестником в наше первое знакомство. За четыре года, что мы с тобой общались, я понял, что не ошибся в тебе. Ты знаешь о профиле моей работы и представляешь, что я занимаюсь серьезными делами. Так вот и наша встреча носит очень серьезный характер для обоих, и в первую очередь для тебя. Сегодня мы должны решить очень важную проблему. От этого решения будет зависеть твоя дальнейшая жизнь. Скажу откровенно, мы почти два года наблюдали за тобой. Более того, мы проверяли тебя и помогали в некоторых вопросах. Сам ты об этом, естественно, не знал и не мог догадываться. Наши наблюдения подтвердили предположения, что ты по своим качествам подходишь нашей конторе, как ее иногда называют. Поэтому и решили пригласить тебя пройти стажировку, а в дальнейшем и работать здесь. Это решение не только мое, но и всех, кто стоит за моей спиной, приглашение целой системы.

Осколов сделал паузу и внимательно посмотрел на Вадима.

– Раскрывать характер будущей работы до того, как ты дашь свое согласие, я не имею права. Более того, ты сразу сейчас можешь отказаться от моего предложения. От этого отказа ничего не изменится ни в наших лично с тобой отношениях, ни в плане твоей дальнейшей учебы или службы. Сегодня же ты вернешься в институт и поедешь на практику в другое место, довольно неплохое, я даже знаю куда. Но если ты согласишься с моим предложением, я могу сказать только одно: легко не будет. Судьба твоя повернется очень круто, но то, чем ты будешь заниматься, принесет огромную пользу нашей Родине. Может возникнуть вопрос, не зря ли потрачены время и силы на изучение иностранных языков. Могу ответить тебе с полной ответственностью: ты успешно окончишь институт, и твои знания будут обязательно востребованы в будущей работе. Как видишь, тебе раскрыто немного, можно сказать, почти ничего, но вспомни еще, что я не совсем чужой человек и плохого пожелать тебе я не могу. А теперь принимай решение. Из этого кабинета ведут две дороги, и, какую выбрать, зависит только от тебя.

Вадим задумался, и в это время две пары глаз внимательно следили за ним. В голове был сплошной сумбур. Тот минимум информации, что был получен, не говорил ни о чем. Нежданная встреча с Николаем Владимировичем в официальной обстановке вносила еще большую растерянность. От него требовалось принять решение, которое переворачивало хоть и не совсем определенный, но, в общем, понятный жизненный путь. Из немногого сказанного сознание рисовало некоторые картинки, но ответ требовался вполне однозначный. Решение надо было принимать.

Вадим поднял голову:

– Я согласен. Мне трудно судить, о чем идет речь и чем придется заниматься, но вы сами знаете, что в этом я могу советоваться только с вами, Николай Владимирович. А свой совет вы уже высказали. Поэтому я и согласен.

Осколов в ответ улыбнулся, обращаясь к мужчине за столом:

– Видишь, Петрович, я в нем не ошибся. Принимай пополнение. А мне уже пора выезжать, спешу. – Он встал с кресла, пожал руку седому.

Повернувшись к Вадиму, он крепко сжал его ладонь и добавил:

– Успехов тебе, сынок.

Дверь за ним закрылась, и в кабинете воцарилась тишина. Молчал седой, думая о чем-то своем. Сидел тихо и курсант Веклемишев, переживая случившееся. Будущее рисовалось ему туманным и совершенно непостижимым.

Седой откашлялся, взял со стола папку, повертел в руках и снова бросил ее назад на стол.

– Для начала давай познакомимся. Меня зовут Оюшминальдом Петровичем. Чтобы не было вопросов, докладываю, что родился я в год спасения челюскинцев и мой родитель, вдохновленный этой эпопеей, в патриотическом маразме назвал меня таким дурацким именем. Расшифровка имени простая: Отто Юльевич Шмидт на льдине. Для простоты звать меня нужно Олегом Петровичем. А так как от моих балбесов все равно это узнаешь, прозвище мое Дед. Место, куда ты попал, называется отделом боевой подготовки при Управлении внешней разведки КГБ. Если говорить более откровенно, это специальное подразделение по проведению боевых операций за рубежом. Еще проще: мы диверсанты. – Лицо Деда начало неожиданно резко краснеть, он схватил трубку телефона и уже почти прорычал Вадиму: – А ежели совсем внимательно присмотреться, то мы банда. Натуральная махновская банда из Гуляйполя…

Нажав кнопку на аппарате, Дед громко проорал в телефон:

– Где группа Терехина?… Ах, они реабилитируются? Квасят они – вторая неделя уже пошла. Совести нет никакой. Мне послезавтра отчет сдавать, а они в дымину… Да мне плевать на их выход из стресса. Лапин со своими за пять дней выходит из любого штопора, а эти разнежились. Как были почти год договорной бандой, так ею и остались. Я вот птенцу здесь сижу объясняю, кто мы такие, и от стыда на старости лет готов сквозь землю провалиться… Еще раз повторяю: плевать. Завтра ровно в десять все должны стоять у меня около кабинета. Если хоть один не «реабилитируется», ты знаешь, о чем я говорю, лично займусь их воспитанием. Они у меня будут… – Дед на секунду задумался, – строевой подготовкой будут заниматься за первым забором.

Мысль эта явно пришлась ему по душе.

– Точно. Строевая подготовка на плацу, причем вместе с салагами. И песня всей группой, так, чтобы рот разевали на ширину приклада: «Несокрушимая и легендарная, в боях познавшая радость побед…» Они у меня познают радость!

Было видно, что он представил в уме эту картину и она ему черезвычайно понравилась. Уже более миролюбиво, но не менее грозно Дед сообщил невидимому собеседнику в трубку:

– Ты все понял, милый? Завтра ровно в десять вся банда Терехина стоит перед моим кабинетом в наиприличнейшем виде.

Закончив телефонный разговор, Олег Петрович обратил наконец внимание на стажера. Вадим находился в легком шоке от происходящего.

– Усек, курсант, что детский сад для тебя закончился? – назидательно поднял палец Дед. – Запомни: с сегодняшнего дня ты находишься в серьезной организации и твоя судьба связана с нами. Мы, в свою очередь, ответственны за тебя. По документам и тому, что нам известно, ты нам подходишь. Остальное будет зависеть от тебя. В первое время главное – работа до пота, до крови. Только так ты сможешь стать профессионалом. Стажировку проходишь у нас. Затем возвращаешься доучиваться в институт. По окончании будешь направлен на спецкурсы – так положено для приходящих в органы безопасности. Основное, чем будешь заниматься в это время, – боевая подготовка, вооружение и, естественно, языки. Твоим куратором будет Василий Васильевич Ремизов – ты его уже знаешь. Да, не удивляйся, именно он. Преподавать к вам в институт послали его мы, чтобы заранее поработать с кандидатом. Кстати, Васильич доволен твоей подготовкой. Он будет тренировать здесь, на базе, продолжит в институте и на спецкурсах, чтобы времени зря не терять. Я думаю, что годика за два мы сделаем из тебя человека. Кстати, я здесь начальник, и звание у меня генерал-майор. Вопросы ко мне есть?