Олег Поддубный - Волчье племя

Для этого неподалеку от поселка на реке Вишпе он закинул в воду возле самого берега несколько медвежьих капканов, чтобы уж наверняка серые бродяги были пойманы и не смогли вырваться из могучих металлических клещей западни. Поверх капканов Тоцкий бросил шкуры коров и овец, которых недавно пустили под нож: мокрые шкуры издают сильный запах, привлекающий хищника, а капкана, замаскированного в воде, волк не чует.

Уже на следующий день охотники во главе с ветврачом обнаружили, что серые разбойники побывали в западне, но, к их изумлению, на месте оказались только шкуры животных, оставленные для приманки. Ни волков, ни медвежьих капканов не было. При более тщательном осмотре выяснилось, что волки ушли вместе с капканами, разорвав якорные цепи, которыми они были прикованы к земле. В одном случае капкан был прикреплен к якорю восьмимиллиметровым железным прутом, так, к большому удивлению охотников, они вместо него обнаружили разорванную тонкую железную нитку.

— Ну и как? — с усмешкой спросил Тоцкий своих коллег. — Будем искать воров или капканы ближе к поселку поставим?

Некоторое время охотники пребывали в замешательстве, они осознавали, что старым и одряхлевшим волкам не разорвать таких цепей и не уйти с десятикилограммовыми капканами на трех ногах далеко. Понемногу успокоившись, они пришли к выводу, что в поселке и в самом деле появляются только старые волки и что очень далеко от него капканы ставить невыгодно. В них попадаются молодые волки, разорвав цепи, они уносят дорогие приспособления с собой. И все-таки, немного поразмыслив, охотники решили не оставлять медвежьих «браслетов» волкам, а пойти по их следу, попытаться догнать и, убив, избавить от мучений.

Двадцать дней гонялись за ними по тайге одиннадцать человек, но так и не могли догнать. От волчьего воя по ночам, от таежных криков различных зверей, а также от неимоверной усталости у многих охотников начинались галлюцинации, и казалось, что они сходят с ума. На двадцать первый день, когда запасов пищи осталось лишь на обратный путь, охотники решили прекратить погоню и вернуться домой. Идти назад отказались только два человека: Тоцкий и его помощник Камил. Прекрасно приспособленный с детства к таежным условиям, ветеринар не боялся голода, а потому продолжил погоню за волками. Его «тень» Камил, которому за время отсидки не раз приходилось обходиться голодным пайком в камерах-одиночках, также не боялся провести без пищи несколько дней и, не раздумывая, последовал за своим покровителем.

Настигли они хищников лишь на двадцать пятый день погони, когда волки от голода выбились из сил, но и тут охотникам пришлось еще раз удивиться: волчица, для того чтобы спасти себя и своего спутника от гибели, на глазах у них отгрызла себе лапу и, освободившись от капкана, бесстрашно закрыла собой волка-самца, у которого, опять же к большому изумлению охотников, в капкане оказались обе лапы. Увидев такое, преследователи забыли о страхе перед этими серыми владыками леса.

Несколько минут они завороженно стояли перед ощетинившейся парой погибающих волков, а затем Тоцкий внезапно решил не убивать их, а спасти им жизнь. Зарядив карабин капсулами со снотворным, он выстрелил в них и, дождавшись, когда они уснут, обработал им раны, предварительно освободив спутника волчицы из капкана.

Ветврач решил забрать их с собой, так как они были слишком истощены, не могли добывать себе пищу и все равно погибли бы в тайге.

Здесь возникла небольшая трудность: как транспортировать животных на такое большое расстояние, но выход был найден. Смастерив силок, каким обычно ловят уличных собак (длинная палка с петлей на конце), и накинув его им на шею, Тоцкий со своим помощником буквально поволокли за собой животных, у которых от слабости уже не было сил сопротивляться. Рыча и оскаливая пасти, они еле ковыляли за теми, кто воспользовался их беспомощностью и пленил. Правда, врачу и Камилу удалось подстрелить несколько зайцев, косулю и кабаргу, которыми они потчевали пленников. Сначала волки отказывались принимать пищу из рук охотников, но в конце концов голод сделал свое дело.

Так они добрались до поселка — до вольеров, где разводили служебных собак для охраны заключенных. (В их отсутствие собаками занимались специально прикрепленные к ним солдаты внутренних войск, несшие службу при колонии.) Волка и волчицу определили в отдельные вольеры, разъединив их, и занялись их лечением. Хоть врач и знал, что нельзя приручить дикое животное, но все-таки решил испытать судьбу, а спустя полгода он отказался от этой затеи и, чтобы не портить собак, которые в присутствии волков бесновались, плохо поддавались дрессировке и отказывались слушаться хозяина, выпустил волчью супружескую пару на волю в тайгу, хотя прекрасно понимал, что с увечьями им не выжить на дикой природе.

Каково же было удивление Тоцкого, когда через три месяца, возвращаясь с работы домой, он увидел, что навстречу ему из леса вышла та же самая волчья чета. Вид у животных был изможденный, шерсть висела клочьями, бока впали, а взгляд потускнел. Остановившись неподалеку от человека, они стали смотреть на него выжидающе. Врач почувствовал, как у него рубашка прилипла к спине от страха. Оба волка вытянули вперед морды и, глядя на его сетку с продуктами, стали жадно втягивать носом воздух. И внезапно его осенило: из-за своих увечий они вернулись назад, так как не могли добыть себе пищу. Сомнений не было: эта пара не могла вернуться в стаю, где их сородичи, повинуясь законам природы, рано или поздно уничтожили бы их как самых слабых.

Тоцкий достал из сетки хлеб и, отломив два небольших куска, бросил изголодавшимся животным. Неторопливыми, степенными движениями оба волка подняли хлеб и съели.

— Так вот, оказывается, почему вы вернулись, — удрученно проговорил вслух ветврач, — и для вас голод не тетка…

Волки стояли не двигаясь и как будто ждали добавки. Когда врач полез в сетку вторично, животные осторожно приблизились к нему на несколько шагов.

— Не бойтесь, не бойтесь, — ласково бормотал он, — я вас не укушу!..

Третью пайку хлеба ветврач выдал волкам почти из рук. Скормив им все содержимое сетки, Тоцкий вернулся в вольеры за дополнительной едой, но, когда опять вышел на лесную дорогу, ведущую в поселок, волчьей четы на ней не оказалось: они ушли в тайгу.

После этого их встречи стали частыми. Чуть ли не каждый день волк и волчица поджидали ветеринара на дороге, когда он возвращался с работы домой, чтобы поесть из его рук. Они настолько привыкли к своему кормильцу, что давали себя погладить и даже сами иногда терлись мордами о его руки. Через месяц волки совсем поправились, и тут произошла неожиданность: Агата, как назвал волчицу Тоцкий, перестала приходить на кормежки, и по вечерам появлялся только Цезарь, но и он не съедал пищу полностью, а лишь частично; насколько позволяла пасть, он забивал ее до отказа и уходил в тайгу. Это вызвало у врача беспокойство: он подумал, что с волчицей приключилось что-то плохое, и решил отправиться вслед за Цезарем.