Кирилл Казанцев - Бандитский доктор

– Кто-то из ребятишек забыл, – пояснил Роберт, с мячом в руках усаживаясь на скамейку. – Может, еще с прошлого года.

– Да, – прошептала девушка, и на глаза ее навернулись слезы. – Я, наверное, никогда не смогу иметь детей…

– Лена, – он с мягкой укоризной посмотрел на нее, – перестань. Врачи сказали, что физиологически ты сможешь выносить и родить ребенка, нужно будет лишь круглосуточное наблюдение на период беременности. Твои репродуктивные функции в полном порядке и вообще…

– Откуда вы все такие грамотные?! – Голос девушки задрожал от отчаяния. – Много они знают о том, что я могу, а чего нет! Кому ты веришь – этим бездушным врачам или своим глазам?! Я же инвалид, ни на что не годная калека! Я даже до туалета не могу самостоятельно добраться! А ты говоришь, нормальные функции…

Маугли нахмурился, стиснул руки. Сказать ему было нечего. Он до сих пор чувствовал тяжкий груз вины, давящий на него и отравляющий жизнь.

– Роберт, – обратилась к молодому человеку девушка, – унеси обратно этот мяч, выкинь. Видеть его не хочу!

Он без промедления выполнил просьбу своей жены. Еще с полчаса они пробыли в парке, сидя в полном молчании каждый на своем месте – Лена в кресле-каталке, Роберт – рядом на скамейке. Потом он отвез ее домой.

Усадив жену в кресло перед телевизором, отправился на кухню готовить обед. Когда все было готово, вернулся за девушкой в комнату, заметил, что та выключила DVD-плеер и задумчиво уставилась в окно.

Он подошел к ней, сидящей в кресле с печальной улыбкой. Встал на колени, обнял ее ноги, казавшиеся теперь такими хрупкими и тоненькими. Склонил голову, прижавшись щекой к ее коленям.

– Милая моя, – прошептал Роберт и от острого чувства вины, жалости, сострадания, нежности и безмерной любви, пронзившего его насквозь, у него перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы. В висках пульсировала кровь, наливая голову свинцовой тяжестью, а с уст его сами собой срывались тихие, пронизанные болью и раскаянием слова: – Прости меня за все, родная моя! Самая дорогая, самая близкая, единственная на свете женщина! Ближе тебя у меня никого нет – только ты да Господь Бог!

Какое-то время он не двигался, обнимая ее, затем поднялся, взял на руки и перенес на кухню, где усадил за стол.

– Бедняжка. – Она устремила на него полный жалости взгляд. – Когда-то я сама готовила нам, а теперь вот ты вынужден возиться на кухне. Не мужское это дело.

– Глупости, – Роберт покачал головой. – Мне это доставляет удовольствие.

– И у тебя неплохо получается, – заметила Лена. – Ты мог бы стать хорошим поваром.

– Вот только этого мне еще и не хватало, – улыбнулся Роберт, расставляя тарелки.

После обеда он отнес жену на диван, а сам, перемыв посуду, уселся с газетой в руках в кресле. Читать не хотелось, ему вспоминалось былое. Почти полгода прошло с того дня, когда он узнал, что Лена жива. Послав все к черту – и свою работу на стройке, и этот захудалый городишко, – немедленно выехал в райцентр, а оттуда взял билет до Москвы. Позабыв об осторожности, ни о чем не заботясь, из аэропорта сразу же помчался в больницу. Нашел нужную палату и… замер, не решаясь войти. Сердце бешено колотилось в груди, Роберт весь покрылся потом, вперив горящий взгляд в окрашенную ослепительно белой краской дверь. Глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, протянул дрожащую руку к двери и, распахнув ее, вошел внутрь.

В помещении была занята лишь одна кровать, соседок накануне перевели в другую палату. Девушка лежала в постели, забывшись послеобеденным сном. Роберт стоял рядом и, боясь пошевелиться, молча смотрел на нее. При виде ее исхудавшей фигуры, накрытой простыней, он не смог сдержать слез.

Словно ощутив его присутствие, девушка встрепенулась и, повернувшись, открыла глаза.

– Ты… пришел… – слабым голосом прошептала она.

В следующее мгновение Роберт кинулся к ее кровати, упал на колени, прижался к ней лицом. Они снова были вместе.

Первое время Маугли жил одними лишь чувствами, да разве и могло быть иначе, но вскоре инстинкт самосохранения дал о себе знать. Судя по окружающей обстановке, он пока не успел засветиться перед вероятным противником. По предварительной договоренности с Ришаром у них имелся запасной канал связи – нужно было оставить сообщение в одном из почтовых отделений столицы. Чем Маугли и не преминул воспользоваться в ближайшие дни.

Вскоре тот откликнулся. Встретившись с «головастиком», бывший киллер рассказал ему без утайки обо всех произошедших событиях. Ришар лишь качал головой, выражая свое отношение к произошедшему смачными ругательствами.

– Ты все сделал правильно, братуха, – заявил он. – Я бы и сам при таком раскладе всех их порешил. А за подругу себя не вини. Чему быть, того не миновать. Главное, что не бросил ее. А теперь говори, какая помощь нужна?

После выписки Лены из больницы Маугли с помощью Ришара сумел перевезти ее на машине в один уральский город, который выбрал не случайно – именно там обосновался друг его детства Алексей Шуршин. Туда же переехал и Ришар. Они были уверены, что замели все следы и «хвост» за ними не тянется. Квартиру здесь Маугли приобрел заблаговременно, зарегистрировав на свое новое имя. Он имел при себе аж целых пять поддельных паспортов на разные фамилии с вклеенной своей фотокарточкой. Были у него паспорта и для Лены.

Маугли от нечего делать пристрастился к чтению – в основном остросюжетной беллетристики и прессы. Частенько сидел он и перед экраном телевизора, просматривая информационные программы, особенно его интересовала криминальная тема. Узнав из газет и теленовостей о взбудораживших весь город жутких преступлениях, совершаемых неизвестным маньяком, он крепко задумался.

Каково же было его удивление, когда в очередном газетном интервью с прокурорским сотрудником, курирующим следствие по делу Душителя, он наткнулся на фамилию Лыгина. Постепенно в голове у Роберта начал складываться план. Несколько дней спустя он подключил к этому делу Ришара и вскоре уже точно знал, что его приятель, Лыгин Николай Трофимович, живет с семьей в этом же городе и трудится в чине майора милиции старшим опером угро. «Вот это называется мир тесен», – присвистнул, узнав обо всем, Маугли. Но оперу он решил пока на глаза не показываться. Сначала выполнит задуманное, а там видно будет. А задумал он, ни много ни мало, найти и покарать убийцу. Возможно, это выглядело слишком самонадеянным, какой из него сыщик? Но Маугли убедил себя, что таким образом сумеет хоть как-то отблагодарить Лыгина, столько сделавшего для него, и к тому же хоть частично смыть с себя кровь.

Конечно, это было решением, что называется, принятым сгоряча. Через некоторое время, когда душевные страсти улеглись, Маугли уже начал сомневаться, а нужно ли ему ввязываться в очередную авантюру, не сулящую ни денег, ни славы, одно лишь моральное удовлетворение. Да еще, пожалуй, благодарность от Лыгина. Хотя и этого было не мало.