Сергей Зверев - Остров флотской чести

Негра Томпсон знал плохо – видел несколько раз на прогулках да в столовой. Возможно, и в спортивном зале, где эта туша потела и пыхтела, тягая железо и истязая тренажеры. А вот о жилистом, пожалуй, знал каждый, кто сидел в Форт-Ливенуорте: этот немногословный мужик, по слухам, служил где-то там в «зеленых беретах» или в чем-то подобном и сел вроде бы за убийство – не то четверых, не то пятерых прикончил. Причем не расстрелял, а именно угробил голыми руками. Может быть, помогал себе ножом – кто знает… За что – толком никто не знал. Зато вся тюрьма знала, что бывший спецназовец по кличке Тихий Джек является кем-то вроде местного теневого короля и без его ведома не упадет ни один волос с головы любого зэка. И наоборот: если ты вызвал недовольство Тихого Джека каким-либо косяком, то можешь смело бежать в сортир и намыливать веревку…

Еще не прозвучала устрашающая тирада про задницу и скунса, а Стив уже все прекрасно понял. Значит, господин адвокат оказался действительно не простой пешкой, если ради него администрация устроила прогулку всего лишь для троих. Заплатили кому или просто был звонок от какой-то важной шишки – какая разница, если важен результат: сейчас эти двое будут его, Стива Томпсона, если и не убивать, то основательно учить хорошим манерам – точно!

Черный здоровяк изрыгнул свое «эй ты…» и небрежно махнул ладонью, приглашая жертву подойти поближе, после чего картинно начал разминаться, с шумом ударяя кулаками по воздуху и по-боксерски подпрыгивая на носках. Стив, несмотря на всю серьезность ситуации, едва не прыснул издевательским смехом – тоже мне, Мохаммед Али нашелся!

Спешить под массивные кулаки Томпсон не стал – наоборот, мягко ступая, отошел в дальний конец площадки, высвобождая место для возможного маневра. Хуже нет, когда у тебя в драке открыта спина или ты зажат в угол.

– Ты, урод, плохо слышишь? Хорошо, я сам подойду, – темнокожий легко двинулся в сторону бывшего боевого пловца, недвусмысленно ударяя правым кулаком в открытую ладонь левой…

То, что парень никогда всерьез не занимался рукопашным боем, Стив понял сразу и мысленно облегченно вздохнул. Но и расслабляться не стоило: одного пропущенного удара со стороны этой глыбы тренированных мышц вполне достаточно, чтобы лишиться нескольких зубов и отключиться на часок-другой. Черный со свистом молотил воздух мощными кулаками, старательно наседал на оказавшегося неожиданно таким увертливым мужика, пытаясь загнать жертву в угол и там одним-двумя ударами закончить всю эту явно затянувшуюся возню.

Томпсон упорно избегал ближнего боя, с ловкостью хорька увертывался и ускользал из-под самых, казалось, верных и точных ударов – просто ждал, когда противник окончательно выдохнется, разозлится и подставится под удар. Удар должен быть всего один, но он будет точным, сильным и завершающим…

Темнокожий с шумом и хрипом выдохнул, нанес еще один размашистый удар – такой резкий и сильный, что с его мокрого лба веером брызнули капли пота – и тут же дико взвыл от боли. Вместо наглой рожи этого самоуверенного хорька, скунса поганого, кулак со всего маху врезался в бетонную стену. В глазах здоровяка потемнело от боли и непонимания случившегося, и он уже не видел, как Стив сильным и точно выверенным ударом по коленному сгибу сбил его с ног и, уже падающего, добил коротким ударом в висок…

– Аут! – удовлетворенно кивнул невозмутимо наблюдавший за боем Тихий Джек и без особого интереса спросил: – Ты же не убил его, надеюсь? Если да, то ты меня здорово разочаруешь.

– Мне лишние проблемы не нужны, – на всякий случай не выпуская из виду ни Тихого, ни поверженного, уже начинавшего потихоньку шевелиться противника, настороженно ответил Томпсон, хотя уже было понятно, что Джек на него нападать и не собирался.

– Скоро оклемается. Кости тоже, думаю, целы. Разве что кулак у него здорово распухнет и станет еще больше.

– Закуришь? – Джек протянул собеседнику открытую пачку очень приличных сигарет.

Видя, что Стив все еще опасается какого-нибудь подвоха, усмехнулся и сухо пояснил: – Много чести для тебя, паренек, чтобы я дрался с тобой. Бери сигарету и присаживайся…

Прошло минут пять, прежде чем мужчина вдавил в бетон догоревший до фильтра окурок, неторопливо отряхнул ладони и негромко произнес:

– Вот что, парень… Я твоих дел не знаю, да и знать не хочу. И против тебя лично ничего не имею. Но нашлись довольно серьезные люди, которые заплатили мне за то, чтобы мы тебя немножечко попугали. Сегодня ты показал, что постоять за себя можешь… А завтра? Они ведь могут предложить еще более серьезные деньги. Чем все закончится, догадываешься? Вот именно: рано или поздно тебя найдут с перерезанным горлом. Даже самый крутой и подготовленный боец имеет слабое место – он должен хотя бы немного, но спать… А во сне любой дохляк без труда проткнет тебя самой обычной заточенной железякой. Хочешь совет? Ты подумай еще разок и соглашайся на все, что тебе предлагают эти люди. А дальше – жизнь покажет… И помни: живая собака все-таки счастливее мертвого льва.

– Наверное, ты прав – я подумаю об этом, – прижимаясь затылком к нагретой стене, рассеянно пообещал Томпсон, поглядывая на охранника, маячившего на галерее, окружавшей площадку для прогулок. На фоне голубовато-серого неба темная фигура, заштрихованная нитями стальной сетки, выглядела совсем безобидной и мирной – даже при том, что на плече крепкого паренька висел на широком ремне короткоствольный автомат. Да и знал Стив, на что способны эти безобидные парни, если их хорошенько рассердить… А этот прогуливается, старательно в сторону отворачивается – убивайте, кого и сколько захотите… – Я подумаю. И как ты там сказал? Живая собака? Точно – только у живой собаки клыки что-то да значат…

После столь занимательной, да и познавательной тоже, как оказалось, прогулки Томпсон, сопровождаемый охранником, прошел в обратном порядке все коридоры, переходы и локальные зоны и вернулся в свою камеру. Несколько минут тупо вышагивал по диагонали из угла в угол – особенно не разгуляешься, поскольку получалось шага три в одну сторону и столько же в другую. Затем остановился и после недолгих раздумий решительно шагнул к крохотному столику и выдернул из стопки дешевеньких книжек и журналов обычную ученическую тетрадь. Развернул, взял в давно отвыкшие от любой писанины пальцы ручку и вывел на белом листе аккуратную единицу.

Подчеркнул цифру и быстро начал писать…

«Так, парни, раз вы так стремитесь заполучить меня, значит, есть у вас на то веские причины… Какие, хотел бы я знать. Итак, начнем, пожалуй, с самого начала…