Чингиз Абдуллаев - Мизантроп

Один из экспертов включил записанный разговор. Были слышны разговоры Савушкина с Алимовой. Они смеялись, шутили. Он рассказывал ей о своем первом полете на кукурузнике. Ему пришлось обрабатывать химикатами какое-то поле, а там в этом время оказались руководитель района и его заместители. Второй пилот весело смеялась.

– Шутят, – мрачно сказал вице-премьер. – Им еще и весело было!..

– Самолет может лететь на автопилоте, – пояснил Теняков. – Пилоты имеют право разговаривать во время полетов. В этом нет ничего предосудительного.

– Когда летчики перевозят столько людей, они должны думать только о них! – отрезал вице-премьер. – Неужели у нас на всех самолетах такой бардак? Нужно проверить пилотов.

– У нас прекрасные пилоты, – сказал представитель «Аэрофлота». – Господин Теняков прав. Они могут нормально общаться во время полетов.

– Вы готовы покрывать ваших пилотов только для того, чтобы свалить все аварии на технические неполадки самолетов, – строго сказал Пермитин, желая поддержать вице-премьера.

– А вы хотите свалить все на экипаж, как это обычно и бывает? – спросил Астахов.

– Хватит! – прервал их вице-премьер. – Здесь не базар. Послушаем дальше.

Было слышно, как вошедшая стюардесса сообщила, что одной пассажирке стало плохо, и сказала, что эту женщину зовут Анаит Парсанян.

– Все-таки кавказцы, – заметил губернатор.

Капитан передал диспетчеру, что ему нужно срочно садиться, и добавил, обращаясь ко второму пилоту, что пассажирке наверняка стало плохо из-за перепада температур в салоне самолета.

«Почему ты не говоришь им о нашей пассажирке?» – спросила Земфира Алимова.

«Не разрешат садиться, – ответил Савушкин. – У нас уже однажды был такой случай. Умирал немец, и мы его не смогли спасти. Ему было за восемьдесят. Мы получили замечание за то, что допустили большой перерасход топлива. А сейчас у нас начались проблемы с кондиционерами, и мы формально можем попросить разрешения на аварийную посадку».

Вице-премьер посмотрел на представителя компании «Аэромир». Тот опустил голову. Все частные фирмы пытались сэкономить топливо. Летчики получали специальную надбавку за достижения такого рода.

– Вот так у нас всегда, – сказал Пермитин. – Я помню, как над Донецком разбился наш самолет, когда летчик хотел пересечь грозовой фронт. Он пошел напролом, чтобы сэкономить топливо.

В кабину пилотов снова вошла стюардесса и заявила:

«Они говорят, что ей плохо, но нужно садиться в Перми. Там уже ждут родственники. Ее племянник просит не приземляться в другом месте».

«Черт бы их всех побрал! – выругался Савушкин. – Сейчас передам, что будем садиться в Перми. Пусть готовят полосу. Прибудем немного раньше расписания».

«У тебя всегда так. Раньше расписания», – сказала Алимова.

«Иди и передай им, что мы садимся в Перми», – попросил Савушкин стюардессу.

После недолгого молчания Алимова сказала:

«Что-то не так. Ты замечаешь, как резко падает давление?»

«Система кондиционирования барахлит, – сказал Савушкин. – Все как обычно. Я переключился на ручное управление, чтобы посадить самолет».

«Врубай автомат, – посоветовала Земфира. – Или опять возникнут проблемы. Ты звонил вчера Макару, разговаривал с ним?»

«Конечно, звонил. Он сказал, что сможет помочь нам с квартирой. Иначе мы в твоей комнатке скоро задохнемся».

«А мне казалось, что тебе нравится в моей комнатушке».

«Нравится. Но ты уже давно должна была получить нормальную квартиру и не жить в этой однокомнатной хрущевке. Макар твердо обещал».

– Разговаривая со вторым пилотом, командир переключил режим управления, – сообщила Лина Борисовна. – Самописцы указывают, что автомат, естественно, сразу начал менять положение самолета, так как до этого машина уже отклонилась от заданного курса.

«Что у тебя происходит? – спросила Алимова. – Неужто сам не чувствуешь?»

«Черт возьми! – выругался Савушкин. – Я и не заметил, как перевел самолет на автомат. Сейчас отключу. Ты следи за давлением. Если оно резко упадет, то нашей бабушке в салоне может стать совсем плохо. Почему они никак не могут наладить систему кондиционирования?»

«Это ты спроси у них», – посоветовала Алимова.

– Сейчас он снова механически отключает автопилот и заодно систему предупреждения о сближении с землей. Типичная ошибка пилотов, когда они идут на посадку и видят полосу. Он перешел на ручное управление, но автопилот уже изменил маршрут с учетом захода с другой стороны. Теперь до столкновения остаются минуты, – пояснила Лина Борисовна.

«Опять что-то происходит, – проговорила Алимова. – Мы не попадаем на полосу».

«Вижу, – ответил Савушкин. – Я уже выпускаю шасси. Сейчас пойду на разворот, чтобы сделать второй круг».

«Нет, – возразила Алимова. – Мы слишком низко. Не сумеем уйти, нужно садиться. Полоса рядом. Постарайся дотянуть. Шасси уже вышло, нельзя уходить на второй круг.

«Попытаюсь», – процедил Савушкин.

– Это снова ошибка пилота, – бесстрастно прокомментировала Лина Борисовна. – Он уже не успевал уходить на второй круг. Диспетчер предупреждал об опасности. Но рядом Алимова, которая тоже не верит в возможность увести самолет. Командир решается и идет на посадку, хотя явно не попадает на полосу.

Через минуту слышен крик Алимовой:

«Мы не успеваем!..»

«Попытаюсь…»

«Не успеваем. Бери левее».

«Держись!»

«Там деревья. Осторожнее…»

«Все нор…»

Запись оборвалась. Повисло долгое молчание.

Потом вице-премьер оглядел всех, покачал головой и спросил:

– Почему все молчите? Может, кто-то расскажет нам, что именно произошло? Или не будет никаких комментариев?

– Разрешите? – снова проговорила Сафиуллина.

– Конечно.

– Если совместить показания приборов и записи диспетчеров, то получается, что при подлете к городу кому-то из пассажиров стало плохо. Командир корабля попросил разрешения посадить самолет, не сообщив о том, что у него есть больной, однако затем поменял свое решение. Он перешел на ручное управление, а затем снова включил автопилот. В результате система предупреждения о сближении с землей не работала. Самолет сел не на полосу, а рядом и разбился. Считаю, что вина летчиков однозначно имеется, однако техническое состояние машины также вызывает вопросы. Налицо отказ системы кондиционирования. Все эти проблемы наложились на требование кого-то из пассажиров срочно посадить самолет.

Опять наступило долгое и очень неприятное молчание.

– Снова виноваты летчики, – негромко произнес Астахов, но его все услышали.

– А вы хотели бы свалить всю вину на техническое состояние самолета? – встрепенулся Пермитин. – Это ведь наша новейшая машина. Остальные мы пока не можем запустить в полноценные серии. Если сами будем все время утверждать, что это плохой самолет, то, естественно, никто не захочет на нем летать.