Иван Сербин - Скальп врага

Из-за ее спины вдруг высунулся давешний Катин замшевопиджачный знакомец. Тот самый, который едва не пригласил ее в ресторан. А за ним маячило джинсовое, худющее и нескладное.

— Спасибо, Галочка, — сказал «пиджачный» Глыбище, и Катя едва не открыла от изумления рот.

После пяти минут знакомства — и «Галочка»? Это что же за суперменистый мужик такой, что так запросто называет Глыбищу Галочкой и не получает с ходу по физиономии? Гипнотизер, не иначе. Или колдун. «Замшевопиджачный» улыбнулся Глыбище ну просто чертовски обаятельно.

«Вот после таких улыбок женщины и бросают семьи», — подумала Катя. И почему-то почувствовала неприязнь к незнакомцу.

— Товарищ Гукин, мне необходимо срочно с вами поговорить, — сообщил тем временем мужчина и протиснулся в кабинет, а следом за ним просочился и паренек в джинсе. — Тут, знаете ли, такое дело…

К немалому удивлению Кати, Гукин не рявкнул и не затопал на посетителя ногами. Напротив, он махнул Глыбище:

— Галочка, идите.

Та вышла, тщательно прикрыв за собой дверь. К еще большему удивлению Кати, Никита Степанович и тут не стал топать ногами. Напротив, он поднялся, оправил топорщащийся на животе китель и указал посетителям на стулья:

— Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста.

Областные, почувствовав подвох, переглянулись. Гукин, отдуваясь, опустился в свое законное кресло и пояснил для всех присутствующих:

— Товарищи, знакомьтесь. Полковник Америдзе Руслан Рубенович. — «Замшевый» наклонил голову. — Капитан Вдовин Аркадий Васильевич. — Молодой обвел присутствующих взглядом. — Товарищи из ФСБ.

— Из областного управления? — раскатистым басом уточнил Петрусенко.

— Из главного, — ответил Америдзе просто и улыбнулся.

Спокойствия и обаяния у полковника оказалось хоть отбавляй. Чувствовалась в нем сила и уверенность.

Зато Вдовин остался серьезен. Он вообще все больше молчал, только вглядывался в собеседников, словно бы надеялся разгадать тайный смысл, кроющийся за их вопросами.

— Неужто из самой Москвы пожаловали? — Казин криво усмехнулся.

— Из самой, — подтвердил Америдзе.

— Интересно.

Казин сцепил пальцы в кулак и сразу налился тяжестью. Не хватало только реплики помрежа: «Сцена вторая — „герой-следователь обличает наймита заокеанской разведки“. Впрочем, Катя Казина понимала. Никто не любит, когда в его огороде появляются чужие. Судя же по тому, что полковник приехал из самой Москвы, у ФСБ в здешних краях появился какой-то свой интерес. Да это бы еще полбеды. Беда в том, что вызвали областное начальство, стало быть, интерес „большого брата“ выходил за рамки городского масштаба. Ну и, наконец, если уж этот полковник соблаговолил добраться до провинциального, в сущности, городка лично, именно ему и надлежало играть первую скрипку в предстоящем деле.

Гукин молчал. И Катя молчала. Да и что тут было говорить? Если уж в столице что-то надумали — пускаться в разговоры бесполезно.

— Видать, что-то важное случилось в нашем тихом городке, раз уж из самой Москвы к нам человек пожаловал? — вроде как с улыбкой, но вполне серьезно поинтересовался Головин.

— Очень важное, — подтвердил Амервдзе.

И в подтверждение его слов Вдовин кивнул.

Катя вдруг вспомнила странное поведение чужаков. Один валял дурака перед Костей в дежурке, второй слонялся по ГУВД, делая вид, что попал сюда по повестке. Да и в приемной вел себя более чем странно. А от кроткой овцы в этом Америдзе сейчас осталось не больше, чем, скажем, в крокодиле. Обознатушки вышли, как говаривал в таких случаях Лемехов.

Тем временем Америдзе положил кейс на колени, открыл его и достал пухлую стопку бумаг, сцепленную стальными скрепками.

— Ознакомьтесь, пожалуйста.

Пухлая стопка распалась на несколько стопочек потоньше. Америдзе протягивал бумаги собеседникам, и они брали листы, просто потому что не могли их не взять, но с той плохо скрываемой настороженностью, с которой берут в руки незнакомое насекомое. Черт его знает, вдруг укусит?

Вдовин же серьезно и внимательно следил за их реакцией. Впитывал.

— Что это? — Петрусенко пробежал взглядом первую страницу, перелистнул. — Что это такое?

— Аналитическая записка, — пояснил Америдзе. — Данные общие. Каждый из вас уже сталкивался с ними в ежеквартальных отчетах. Но здесь вычленено и систематизировано главное. Прочтите. Довольно любопытно.

Катя тоже просмотрела бумаги. На первый взгляд самый обычный доклад. Похожие она сама озвучивала на совещаниях у Гукина или у „городского головы“. Единственное отличие заключалось в том, что в записке не было четкого разграничения по отрезкам времени. Общие цифры, графики. Именно поэтому Кате не сразу удалось понять, что же такого странного в этих цифрах. И лишь через пару минут она хмыкнула и вернулась на первую страницу.

— Постойте-ка, — пробормотала она. — А здесь нет ошибки?

И, наверное, потому, что Катя догадалась первой, Америдзе обратился именно к ней и в дальнейшем общался в основном через нее.

— Никаких ошибок. Наши оперативники и аналитики провели очень кропотливую работу по сбору и систематизации сведений. И мы, уж поверьте, весьма тщательно проверили результаты.

— Рост уличной преступности? — пробасил Петрусенко, бегло, исключительно из соображений субординации, пролистывая странички. — Ну и что? Уличная преступность растет по всей стране, не только у нас. Запросите в МВД данные за прошлый год, убедитесь сами.

— Уже запрашивали, — сказал Америдзе. — И даже провели ряд специальных исследований.

— В таком случае не пойму, из-за чего весь сыр-бор, — проворчал Казин. — Вы намекаете на то, что мы не справляемся со своими обязанностями?

— Сдается мне, что речь идет об очередном структурном преобразовании, — возразил Головин. — Опять в центре чудят. Или часть наших полномочий передадут ФСБ, или еще что-нибудь в этом духе. Им лишь бы на бумаге гладко было, а как уж там на местах дело обстоит, их не волнует. — Он закрыл папочку и положил на стол. — Имейте в виду, я буду категорически возражать. Думаю, что коллеги меня поддержат. У нас, в области, совсем иная специфика работы. Тут вообще другие нравы. И мы, кстати, делаем все возможное, чтобы снизить показатели уличной преступности. Ведем профилактическую работу с молодежью и сложным контингентом. С местными ОПС дело обстоит похуже, но и тут наши показатели не сильно отличаются от среднестатистических по стране.

— Вы не поняли, — Америдзе не стал собирать листы со стола, очевидно, подразумевая, что они еще понадобятся приглашенным. — Я вас ни в чем не обвиняю. Однако факты — вещь упрямая. В прошлом году рост уличной преступности — в основном это относится к грабежам и разбойным нападениям — составил сорок семь процентов по сравнению с показателями позапрошлого года, что, хотя и с некоторыми допущениями, все-таки худо-бедно вписывается в среднестатистические показатели по стране. Но за девять месяцев этого года рост составил уже сто двадцать процентов. Это данные по вашему городу, — полковник посмотрел на мрачного, как туча, Гукина. — В других же городах по области за те же девять месяцев рост составил от двадцати трех до шестидесяти восьми процентов. Картина вырисовывается довольно удручающая. Вы не находите?