Иван Сербин - Скальп врага

А Паня уже рванул из кобуры пистолет, распахнул ногой дверцу, одновременно откидываясь назад. Сержант бросил сигарету, передвинул автомат на живот и, не целясь, дал длинную очередь вдоль всего корпуса «Вольво». Грохот стоял такой, словно били в барабан. На кожаные сиденья посыпались осколки стекол. Тонко взвизгнул Гравер, всхрапнул изумленно Борик.

Пестрый обернулся на шум. Мгновенно оценив ситуацию, сунул руку под куртку, и тут же упал, срезанный очередью старлея.

Из «Форда» выбрались еще двое. В руках у обоих были ружья. Владелец «Форда» тоже вытащил из салона помповик. Паня перевернулся на спину, увидел в распахнутом проеме согнутую фигуру сержанта, выстрелил дважды и, похоже, попал — тот повалился куда-то вбок.

— Папа, ты цел?

Ответа не было. Пули клацали по металлу, выбивая искры, оставляя после себя рваные дыры с острыми краями. Часть пуль принимали на себя спинки кресел. По всему салону порхали клочья синтетического наполнителя.

Бах! — на заднем сиденье раскрылся мешок безопасности и тут же лопнул, пробитый пулей.

Паня, скрючившись, прикрывая рукой голову, попытался перебраться на место водителя. Одновременно он поднял руку, направил ствол пистолета в сторону «Форда» и принялся раз за разом нажимать на курок. Паня не старался ни в кого попасть, хотя было бы неплохо, он просто пытался заставить противников залечь, прекратить огонь. Гильзы сыпались в салон. От выстрелов Паня словно оглох. Наконец затвор пистолета застопорился в крайнем положении. На перезарядку времени не было, и Паня просто швырнул «ствол» на пол.

С той стороны пальба поутихла. То ли стрелки попрятались, опасаясь шальной пули, то ли, что вероятнее, дозаряжали оружие.

Паня ухватился за край водительского сиденья, подтянулся, втискиваясь между спинкой кресла и баранкой. На секунду приподнял голову. Владелец «Форда», старлей и еще какой-то хмырь осторожно приближались к изрешеченному «Вольво». Четвертый стоял, укрывшись за распахнутой дверцей иномарки. Наивняк. Будь у Пани возможность вести прицельный огонь, снял бы, как два пальца.

А сержанта-то он, похоже, все-таки достал всерьез. Тот валялся в луже, скрестив ноги. Это Паня давно заметил, мертвяки, когда падают, почти всегда так вот, по-особому, ноги скрещивают. Не спутаешь. Китель на боку сержанта стал темный от крови. Ну да, вон какая туша. В таком кровищи должно быть, как в борове.

Паня сполз под приборную панель, извернувшись, снял машину с ручника, вцепился обеими руками в баранку и что бы сил надавил на педаль газа, утопив ее до самого пола. Хорошо еще, что у «Вольво» коробка автоматическая, а то бы заглох, не проехав и пяти метров. Иномарка резво рванула вперед. В движке что-то застучало, задребезжало жутко, но Пане было плевать на тачку. Главное, ноги унести.

Нападавшие снова открыли огонь. Беспорядочно, навскидку. Когда «Вольво» проезжал мимо, попрыгали в разные стороны. Паня заметил одного. Потом его сильно толкнуло в спину. Он едва не врубился физиономией в баранку. Послышался страшной силы удар и громкий скрежет. Пане звук показался просто оглушающим. Приподнявшись над рулем, он увидел, что «Вольво» задела «Форд», смяла тому заднее крыло и развернула поперек трассы. И ладненько. Не до погонь будет. Им еще труп сержанта куда-то девать надо. В любой момент ведь могут появиться ненужные свидетели.

Паня даже не мог посмотреть, что происходит позади — зеркала на «Вольво» отсутствовали. От них остались лишь изуродованные стойки.

— Что, суки, взяли? — пробормотал он зло.

«Вольво» летел по трассе, надсадно воя двигателем. Разумеется, о том, чтобы ехать на такой раздолбанной тачке по городу, не могло быть и речи. В лучшем случае до первого поста докатишься. А Пане нужно было срочно сделать две вещи: сообщить своим о засаде и найти врача. Он не знал, остался ли кто-нибудь живой на заднем сиденье, но, если остались, каждая минута могла стоить им жизни.

Поэтому Паня свернул на ближайшую проселочную дорогу — две едва приметные колеи, уводящие куда-то в глухую чащу, загнал «Вольво» в кусты и заглушил двигатель.

Спина ныла. Между лопаток было горячо и липко.

Выбравшись из машины, Паня открыл заднюю дверцу. Гравер был мертв. Сержант поделился с ним тремя пулями. Борик взял куда больше — одну в голову, вторую в шею. В теле тоже имелись дыры. Паня наверняка видел не все, но и того, что видел, было достаточно. У Крохи спина оказалась измочалена так, словно по ней прошлись газонокосилкой. Пиджак разорвало в клочья. За те несколько минут, что Паня потратил на дорогу, одежда Крохи пропиталась кровью настолько, что ее можно было отжимать.

Паня попытался нащупать у Крохи пульс, но не сумел, потому что у самого руки были в крови. Текло из-под рубашки. Тогда он достал из кармана мобильник, набрал номер.

— Бокс? Это Паня. Гравер сказал, он «рыла» людям Манилы делал. Ты не перебивай только, ладно? Косяк мы спороли конкретный. Эти волки нас выпасли и устроили засаду на шоссе, под ментов. Тачку папину… разнесли в куски. Пестрого и Борика замочили. Папу вроде тоже. Я тут… в лес какой-то заехал. Километра два от кольца, наверное. Ты пришли кого-нибудь, ладно? Только поскорее, братан, а то мне что-то совсем хреново.

Паня закрыл телефон, бросил на землю и сел прямо на влажный мох, привалившись плечом к дырявому крылу «Вольво».

Дерзкое поведение нападавших объяснилось быстро. У въезда на трассу с одной стороны и на пятом километре, у обводной дороги, с другой, до сих пор еще стояли знаки: «Внимание! Объезд! Ведутся дорожные работы». Поднятые Боксером тревожные группы обнаружили место перестрелки и подобрали труп Пестрого. С «Вольво» оказалось сложнее. Поисковики обшаривали все съезды шоссе один за другим. Часа через полтора, прочесав практически всю округу, они все-таки отыскали расстрелянную машину. Только Паня к тому моменту был уже мертв. Впрочем, на пути в рай у него оказалась неплохая компания: из пятерых пассажиров иномарки в живых не осталось никого.

У дежурки их окликнул сержант.

Лемехов круто изменил курс, подошел к окошку.

— Слушаю тебя, сержант.

— Насчет женщины вы просили… В первой городской она. В травматологии. Светлая Екатерина Михайловна. Доставили сегодня утром, в районе девяти. У нее это… — он тщательно вчитался в бумажку. — Ушиб височной доли головы, подозрение на сотрясение мозга. Состояние стабильное, жизнь вне опасности, причин для волнений нет.

— У кого причин нет? У них, может, и нет. Кстати, ты не спросил, почему они нам не сообщили, если документы при ней были? — возмутился Лемехов. — Они же обязаны сообщать, если сотрудника с ранением привозят.

— Так она же не сама приехала, ее родственники привезли.