Александр Чернобук - По ком воют сирены

— Двадцати четырех лет, — криво усмехнулся Игорь.

— Ага, — повернулся к нему Виктор и продолжил: — Спустя сорок минут надо покормить его жену, Таню, серьезную деловую козу. Потом утренняя кашка сыночку Вадику, тое–сее…

— Дело молодое. Думаю, не ошибусь, если скажу, что задержала ее сегодня на эти двадцать минут ранняя гимнастика с молодым столичным плейбоем, ну, или, на худой конец, с гостем столицы. Он еще быстро справился. Третья часть часа. Я б с ней подольше покувыркался. А для Соловьевых не так это и страшно. Простят ее работодатели, верняк, особенно Миша… — оскалился Сека.

— Ну да, вполне может быть — если не ревнивый только. Может, он из собственников — ничего никому не трогать! Мое!

— Не зря же он домой обедать приезжает регулярно. Когда жена на работе. К юной домработнице. — Мечтательно продолжил развивать свою мысль, не слушая Виктора, Игорь.

— И не боится этот Соловьев! Вот так, с гувернанткой, втупую, у себя дома, почти каждый день. А ну, малый их ляпнет чего маме? Такие случаи были. Заложит дитя неразумное папашку своего ветреного ― только в путь…

— Зубов бояться — в рот не давать. Для чего ж он ее тогда нанимал? Только полы драить, посуду мыть, хавку готовить и за шкетом смотреть? Не думаю. Должна предоставлять весь комплекс услуг. Обязана. Согласно трудовому соглашению. Бабки отрабатывать надо. Халява партийных работников, советских начальничков, когда рассчитывались с любовницами из государственного бюджета рабочими местами, секретарш, например, или путевками, премиями и прочей дармовщиной, безвозвратно прошла. Сейчас признаются только наличные.

— И платят они так или иначе, в основном, из своего кармана, — согласно закивал Ключник.

— Тяжелые для них времена наступили, — Сека ухмыльнулся и подмигнул Ключнику.

— Беда просто. — Виктор моргнул обоими глазами в ответ и задал вопрос, который у него крутился на языке со времени последней сходки: — Слышь, Сека! А чего ты к хачику к этому прицепился?

— К какому? — не понял Игорь.

— Ну, к Игнату, в баре.

— А, к этому осетину! А что?

— Да так. Интересно мне просто. Типчила он вроде бы неплохой. К тому же собираемся мы у него на терки наши.

— Тоже мне блат–хата. Наши тусняки у него — совсем не повод, чтоб какой‑то барыга здесь нам «варганку крутил»!

— Да с чего ты взял, что он выдает себя за вора? — удивился Виктор. — Вполне нормальный трактирщик. Живет по своей масти. Понятия свои, барыжные, соблюдает.

— Ты что, решил за него мазу потянуть?

— Игорь! — Ключник шумно вздохнул и шлепнул ладонями по рулю. — Что я, вольтанулся? Против блатного кореша из‑за какого‑то «бажбана» переть?

— «Бажбан». Сказанул. Ты бы его еще в «бивни» зачислил. Осетин этот далеко не тупой. Фофан он просто голимый. А тянет на себя много… — уже спокойнее возразил Сека.

— Ладно, базар я затеял не в тему. Брякнул не подумавши. Хотел взять смехом на характер, — примирительно сказал Виктор, пытаясь свернуть разговор.

— Игнат этот все восьмерки крутит, падло батистовое, — задумчиво продолжал вслух рассуждать Игорь. — Сколько, интересно, тянет лавэ его рыгаловка?

— В баксах?

— Хоть в чем.

— Кто его знает. Немало, наверное. — Ключник покосился на подельника и пожал плечами, поняв, куда клонит Сека.

— Правилку надо ему устроить. Наказать лоха не западло. Вот… — мысли Игоря приняли вполне конкретную направленность.

Ключник подумал, что Сека как был всю жизнь, так и остался «один на льдине». Он понял это абсолютно четко. И внезапно очень испугался этого знания. Человек живущий только для своих интересов, не остановится ни перед чем и, тем более, ни перед кем. Вспомнилось ограбление пункта обмена валюты. Лежащий в луже крови охранник с проломленным черепом. Виктору сразу стало не по себе, он пожалел, что затеял этот разговор.

К счастью, дверь подъезда распахнулась и, появился Соловьев собственной персоной. Миша постоял секунду на верхней ступеньке, втянул в себя воздух и начал спускаться по лестнице. Желеобразное туловище заколыхалось волнами под его тонкой фирменной рубашкой, гоняя широкий галстук по груди и животу, как утлое суденышко при десятибалльном шторме по океанским просторам. Ключник толкнул локтем Секу:

— Наш Пончик отваливает на работу.

— Вижу. Мудило недоделанное. Это ж надо! В его‑то годы. Вот пуздро, — покачал презрительно головой Игорь.

— Жаль, что Фрол принял решение брать его семью, а не его самого. Вот бы мы с ним побазарили накоротке…

— Чисто конкретно. В натуре, — поддержал Сека.

— Фрол сам с ним перетирать будет.

— Я в курсе, — кивнул Игорь, — наше дело маленькое. Свою тему не запороть бы.

— Это да. А скрипка у нас не первая. Потянем.

— Куда денемся. Смотри, бухгалтер дернул.

— Шустро.

Соловьев вырулил на своем «Мерсе» со стоянки, примыкавшей к самому дому. Машина, нырнув в арку, выскочила на проспект и влилась в поток машин.

— Обычно он и жена выходят с разницей минут сорок. — Ключник постучал пальцем по циферблату часов на приборной панели. — Восемь пятьдесят пять. Это значит…

— Временные интервалы я прекрасно помню, — перебил его Сека. — Ей на работу в десять. Она должна появиться: девять тридцать–девять сорок.

— На место когда выдвигаемся? — Несмотря на то, что вопрос уже был неоднократно согласован, поинтересовался Виктор, опасаясь, что разговор вернется к теме по Игнату.

— Минут через двадцать пять–тридцать. Нечего нам в подъезде лишнее время жильцам глаза мозолить.

— А если она раньше выйдет?

— Тогда пойдет по второму варианту. Возьмем ее прямо на улице.

— Не хотелось бы. Стремная тема. Палевная…

— Ясное дело, — согласился Сека. — Ты что предлагаешь?

— Пораньше пойти. Лучше уж там малехо поторчать, чем цеплять ее прямо у стоянки. Мало ли кто там в этот момент лазить будет…

— Лады, — немного подумав, не стал спорить Игорь. — Так и решим.

Через пятнадцать минут они выскользнули из угнанной Ключником этим же утром машины. «УАЗ» был в недавнем прошлом медицинской «Скорой помощью». На ее помятых боках надписи были закрашены совсем недавно.

«Списали да продали за бесценок, кому‑то из своих», — решил для себя Виктор, без особого труда заводя «УАЗ», небрежно брошенный хозяином на ночь прямо у подъезда. Дело было в полшестого утра, одинокие прохожие, хмуро торопившиеся на метро, даже не посмотрели на отъезжающую рухлядь.

Эта столичная традиция — оставлять машины на ночь где попало, прямо на улице, давно уже не удивляла Виктора, а только радовала. В регионах такого не было уже много лет. Непозволительная роскошь подобной беспечности присуща только столице. В остальных населенных пунктах страны даже самый распоследний «Запорожец» каждый хозяин ставит под семь замков. Иначе от машины к утру останется, в лучшем случае, один покореженный остов кузова.