Александр Чернобук - По ком воют сирены

— Может, и правда завязать? Мысль правильная. По этому поводу нужно накатить. За все хорошее! — провозгласил тост и залпом выпил.

Крымов, с легкой подачи Вячеслава Фурсова названный гением программирования, действительно был хорошим специалистом в этой области. А страх за двоих детей, жену и прочих близких заставил его шевелить мозгами еще интенсивнее. Все, что было ему поручено бригадой Фрола, он выполнил. И выполнил качественно и быстро.

Осталось сделать последнее — по команде бандитов перевести весь ресурс ЗАО «Гаммателеком» на интернет–счет по реквизитам, которые они укажут. Сделают они это, безусловно, в последний момент. В том, что это произойдет уже скоро, Евгений не сомневался.

Вдобавок к способностям в области программирования Крымов имел довольно хороший аналитический ум. Внимательно наблюдая за происходящим вокруг, он прекрасно видел метаморфозы, произошедшие с главным бухгалтером Соловьевым.

Его осунувшееся лицо, красные глаза, устойчивый запах перегара, отсутствие джипа, с которым Миша раньше не расставался. Чуть ли не в киоск за сигаретами ездил на своем «Мерседесе».

К тому же, вопрос громил о максимальной сумме, которая аккумулируется на расчетном счете ЗАО «Гаммателеком», объяснял поведение бухгалтера в полной мере. Соловьев был у них на крючке. Крымов видел это невооруженным взглядом. В любой момент бандиты дадут команду на слив денег с расчетного счета Мише, потом подойдет и его черед…

Что последует за этим, угадать несложно. За дело возьмется Ковалев, и их обоих, как нашкодивших котят, извлекут из‑под кровати на яркий солнечный свет…

От таких мыслей Евгению стало не по себе, он закрыл компьютер личным паролем и вышел перекурить. Пройдя по длинному коридору, расположился в отведенном для курения месте и начал жадно поглощать никотин.

Из кабинета Пернача вышел Ковалев и, заметив курившего в конце коридора Крымова, резко изменил свое движение к выходу на противоположеное и направился в сторону программиста:

— Привет, Евгений!

— Здравствуйте, Сергей Петрович.

— Ты никуда не собираешься после обеда?

— Нет, вроде бы.

— Тогда я к тебе зайду. Разговор есть. — Ковалев улыбнулся, хлопнул программиста по плечу и направился к выходу из офиса.

— Хорошо.

Евгений потушил окурок дрожащей рукой. «Неужели началось? — обреченно подумал он. — Неужели Ковалев уже как‑то до меня добрался?»

Сигизмунд Альбертович сумел и порадовать, и огорчить оперативников. Время уже шло к одиннадцати, когда Серегин поставил перед заслуженным криминалистом предпенсионного возраста бутылку коньяка.

— Сигизмунд Альбертович, вы уж простите нас. Дело срочное. Сами знаете, начальство в шею гонит, — пояснил капитан — Что там на наших палочках?

— Знаю, знаю. Все знаю. Ваш полковник Смирнов, который ко мне еще пацаном при двух маленьких звездочках бегал, те же тогда слова говорил. В точности. И про начальство, и про сроки, и про шею. — Криминалист сидел за своим столом, заполняя типовые бланки осмотра вещдоков. — Ничего у вас, неприкаянных, не меняется.

— Вы хотите сказать, что… — Удивленно начал Карпов, с трудом представляя полковника Смирнова лейтенантом, еще и бегающим, но вовремя исправился и задал совсем другой вопрос: — Что, и при КГБ могли дать двое суток на раскрытие убийства?

— Ну, во–первых, молодой человек, во времена КГБ, то есть в мои времена, заказных убийств, равно как проституции, наркотиков и прочих непотребств у нас в стране не было.

— Конечно, откуда такие вещи? — Серегин с нарочито серьезным выражением лица подмигнул лейтенанту.

— Вы меня абсолютно правильно понимаете, Виктор. — Сигизмунд Альбертович перестал писать, отложил ручку и, поводив курсором «мышки» по монитору, выключил компьютер. — А во–вторых, на убийство, разумеется, громкое, зачастую давали сутки.

— Сутки? — переспросил Карпов.

— Сутки. Всего–навсего. И если не было в течение этих двадцати четырех часов результата, работающие по данному делу сотрудники почитали за редкую удачу простое увольнение на гражданку. Обычно меры, применяемые к ним, были гораздо жестче. Поэтому нераскрытых дел практически не было. Вот так вот, молодые люди. Вернее, господа офицеры.

— Сигизмунд Альбертович, что там с нашими делами? — направил разговор в нужное русло Серегин. — Мы сгораем от любопытства. Вы нашли на битах отпечатки? Если да, то кому они принадлежат?

— Что мне сказать? Материала много. И материал качественный. Отпечатки на обоих предметах четкие. Для идентификации они вполне пригодны. Но не в одной из баз данных, увы, ни тех, ни других пальчиков нет.

— Блин, — вырвалось у Никиты.

— Увы. Чем могу, как говорится. — Криминалист протянул бланк с приколотыми скрепкой листами с укрупненными отпечатками пальцев преступников Карпову, который стоял ближе. — О чем и свидетельствует эта, заверенная мной, бумага.

— Не повезло! — резюмировал Никита, механически принимая документ. Его тут же забрал капитан и, бегло просмотрев, положил в папку с делом журналиста Кивалова.

— Это как на это дело посмотреть. С какой стороны. Отпечатков могло б вообще не быть. Они могли быть размазаны, стерты, убийцы могли, наконец, просто работать в перчатках. А так полдела сделано. Пальцы для идентификации есть. Осталось сравнить их с отпечатками нужных субъектов. Спасибо большое, Сигизмунд Альбертович! — Капитан пожал криминалисту руку. — Вы нам очень помогли. Очень. Еще раз извините, что в такое время попросили приехать на работу. Всего доброго.

— Успехов вам, молодые…. офицеры.

— Всего доброго! — попрощался Карпов и первым выскочил из кабинета. Вытащил сигарету, вспомнил, что в коридорах управления категорически запрещено курить, сунул ее за поломанное борцовское ухо.

— Что теперь, Витя? Где будем искать нужных субъектов?

— У тебя есть сомнения? Боишься, что они от нас уйдут?

— Нет. Но хотелось бы быстрее с ними познакомиться.

— Быстро только… Сам знаешь, что происходит быстро. Идем в кабинет, перекурим!

Они поднялись на два этажа, Серегин отпер дверь, и они расположились в креслах, жадно поглощая никотин.

— Так что теперь будем делать, Витя? Почти двенадцать. Без двадцати. Похоже, что все кроме нас или уже спят или отходят ко сну. Перекимарим и мы до утра? Часиков пять–шесть? — расширил свой вопрос Никита и, демонстративно потянувшись, зевнул.

— Сейчас. Как раз наступил момент для команды: «отбой!» — саркастически отозвался Серегин. — Цитирую нашего начальника, полковника Смирнова: «В вашем возрасте и при вашем звании, лейтенант, сон — роскошь непозволительная». Работать надо.

— Да? Вот оно как? — сделал «круглые» глаза Никита. — Я готов. С чем или кем будем работать?