Гарольд Роббинс - Босс

Бетси легонько поцеловала Джека в щеку.

— Кимберли. По отношению к ней мы поступаем нехорошо.

Пальцы Джека скользнули в трусики Бетси и пробежались по ее повлажневшей «дырочке».

— У меня мелькала мысль не приглашать тебя. По той же причине.

— И?..

Джек убрал руку из трусиков Бетси.

— А какой вред я причиняю этой поездкой Кимберли? И вообще, не пора ли мне задаться вопросом, а как по отношению ко мне ведет себя Кимберли?

— Так вот почему…

— Нет, пригласил я тебя не поэтому. И не поэтому стараюсь бывать с тобой, когда появляется такая возможность. Я не использую тебя, Бетси. Ты мне нужна. Мне нужна женщина, которая не думает, что я… Ну, не думает, что я… Ты понимаешь, что я хочу сказать.

Она коснулась пальцами его щеки.

— Неужели все так плохо?

— А ты как думала? Ты же видела…

Бетси закивала:

— Видела. И слышала. Меня это просто бесит!

— То, что ты не можешь видеть и слышать, куда хуже. Когда мы остаемся наедине. Я не Уолкотт. Я не Бейярд. Я внук Йоханна Лерера, раввина. Харрисон Уолкотт принимает меня таким, какой я есть, и не кривится. Но Кимберли…

— На днях она жаловалось мне и Конни, что, наверное, никогда не сможет научить тебя складывать платок, который кладется в нагрудный кармашек, — перебила его Бетси. — «Он по натуре варвар, — сказала она. — Как бы я ни старалась, мне не удастся превратить его в цивилизованного человека». Конни согласна со мной в том, что Кимберли должна гордиться тобой. Кстати, тебе надо оттрахать и Конни. Если Кимберли узнает, что ты долбил нас обеих, это ее проймет.

— Почему она пошла за меня, Бетс?

— Я думаю, по двум причинам. Во-первых, Кимберли панически боялась того, что парни ухлестывают не за ней, а за ее деньгами, то есть деньгами ее отца. Когда появился ты, она знала, что тут другой случай, поскольку у тебя были свои деньги. Она даже знала сколько, Джек. Во всяком случае, говорила, что знает. Кимберли сказала мне, что у тебя есть полмиллиона долларов, а в перспективе будет еще больше.

— Она говорила с тобой об этом?

— Но есть и другая причина, по которой Кимберли пошла за тебя, Джек. Я не знаю, когда она впервые увидела или пощупала ту самую штучку, что болтается у тебя между ног, но, думаю, произошло это до свадьбы. Она лишилась девственности не в первую брачную ночь, не так ли, Джек?

Он кивнул.

— Кимберли любила поболтать о сексе. Пожалуй, мы все любили, но она была смелее многих. Если уж мне вставят, говорила она, так до самого пупка.

— Значит, она получила что хотела. — В голосе Джека слышалась горечь. — Хоть в этом я ее не разочаровал.

— Джек, почему ты женился на ней?

— А что тут удивительного? Я… Бетс, я думал, лучшего мне не найти, Кимберли будет мне идеальной женой. Красивая. Умная. Элегантная. Возможно, еврей из Калифорнии рассчитывал, что он сможет подняться на вершину мира, женившись на Кимберли Бейярд Уолкотт. О, прости меня, Господи, но я казался себе котом, проглотившим канарейку. Беда в том, что это Кимберли полагает себя кошкой, слопавшей кенара.

— Я же развелась, Джек.

— Да. Но у меня двое детей. Старо как мир, не так ли? Людям не следует заводить детей, пока они не проживут вместе лет пять.

В отеле Уайт-Плейнса они сняли не «люкс», а обычный номер. Над дверью висел динамик, соединенный с радио, настроенным на волну, которую выбирал управляющий отелем. Едва Бетси прибавила звук, как они услышали сюсюканье:

Куда, о, куда

Подевался мой маленький песик?

Где, о, где, он может быть?

С коротким хвостиком и длинными ушками,

Где, о, где он может быть?

Джек позвонил портье и попросил принести им радиоприемник. Ему сказали, что радиоприемника нет. Тогда он велел купить радиоприемник и внести стоимость в его счет. Через час радиоприемник стоял в номере.

Перед обедом Джек и Бетси послушали передачи WHPL. Потом, пока он принимал душ, она переключалась на другие станции, главным образом нью-йоркские. Когда Джек вышел из ванной, Бетси слушала выпуск новостей.

Джек сначала нахмурился, а потом сам заслушался. И не без причины. Великолепная дикция, ласкающий слух голос:

— Мистер Энтони Иден… Британский министр по делам Лиги Наций… прибыл сегодня в Рим для серии встреч с синьором Муссолини. Ожидается, что они обсудят ситуацию в… Эфиопии. Известно, что синьор Муссолини надеется добавить королевство Эфиопия к империи, которую он намерен создать в Африке.

Тем временем в Вашингтоне президент Рузвельт вновь обратился к конгрессу с просьбой быстрее рассмотреть законопроект о социальном страховании. Полагая этот законопроект самым важным из всех, что рассматривались конгрессом за последние десять лет…

— Господи, ты только послушай его! — воскликнул Джек. — Кто это?

Они дослушали выпуск до конца, потом рекламу и наконец дождались желаемого: «С новостями из Нью-Йорка познакомил вас Кертис Фредерик. Доброй вам ночи».

— Вот как надо подавать новости! Боже мой, Бетс, сравни это с тем, что мы имеем от Уолтера Уинчелла. Да, этот человек заставляет себя слушать. Господи, я многое отдам, чтобы перетащить его в Бостон!

Джек подрядил Микки Салливана выяснить все, что возможно, о Кертисе Фредерике. Микки доложил, что прежде Фредерик работал в газете, по праву считался одним из ведущих журналистов в «Кливленд плейн дилер». Потом перебрался в Нью-Йорк, стал политическим обозревателем в «Геральд трибюн». Когда в газете решили передавать основные статьи по радио, это задание, спасибо его сочному баритону, поручили Фредерику. Не прошло и шести месяцев, как он перешел на WQXR, радиостанцию «Таймс», отличающуюся, по его мнению, более высоким уровнем подбора информации. Микки сказал Джеку, что у того есть шанс переманить Кертиса Фредерика в Бостон.

Джек договорился встретиться с Фредериком за обедом в «люксе» «Уолдорфа». Исходил он из тех соображений, что диктор, возможно, не захочет появляться на публике в компании владельца другой радиостанции.

На эту встречу Джек взял с собой Кимберли. Поехал и Микки Салливан, но обед прошел без него.

— Я, возможно, знаю о Кертисе Фредерике то, что не известно тебе, — заметила Кимберли, когда они одевались к обеду.

— Что же?

— Один момент. — Она наклонилась, закрепляя чулок на резинке пояса. — Фредерик учился в Йельском университете. Выпускник 1921 года. А муж моей подруги Брит Лоуэри окончил Йель в 1922 году. Я подумала, что он может знать этого Фредерика, поэтому сегодня встретилась с ней и ее мужем. Он действительно знает Фредерика и иногда с ним видится.

— Ты не перестаешь изумлять меня, — вырвалось у Джека.

— Возможно, потому, что это не так уж трудно, дорогой. Короче, Фредерику тридцать восемь лет, а это означает, что по возрасту он подлежал призыву в армию в 1917 году. И он отправился на войну.