Джесс Уолтер - Гражданин Винс

Джонни поднимается и наклоняется над столом.

— Пойду отолью. — На его губах пузырятся слюни. Винс сидит молча, разглядывая свои карты.

Это конец. Надо бежать. Скажем, в Канаду? Отлично. Открыть там ресторан, например, ресторан-пикник. Как по-французски пикник?

Винс пятится от стола, благодарит остальных и поворачивается, чтобы уйти. Но к собственному удивлению следует за Джонни-Малышом в туалет. Он пытается сделать вид, что просто ждет своей очереди. Стоит у двери в узком коридоре, слушая журчание. Что ты делаешь? Беги! Если побежишь сейчас, уже никогда не остановишься. Может быть, это место ничем не хуже, чтобы проявить твердость.

Он чувствует, как сердцебиение отдается в ушах. В коридоре стоит столик, на котором стопкой лежат журналы — «Ридерз Дайджест» и «Сатердей Ивнинг Пост». Они так странно выглядят здесь. Винс открывает «Ридерз Дайджест» и находит любимую рубрику «Драма из реальной жизни», удивительные истории о терпении и счастливом конце. В этом номере рассказывается о человеке, чья машина упала с берега в реку. Он провел два дня по шею в воде, прежде чем его нашли. Винс читает первую его реплику: «Я знал, что умру». Герои «Драмы из реальной жизни» всегда так говорят. Люди всегда знают, что умрут.

Винс закрывает журнал. Уже в третий раз за неделю он знает, что умрет. Впрочем… он всегда это знал, не так ли? Люди всегда знают. Что еще может случиться? И все равно люди каждый раз удивляются. Винс думает: если выпутаюсь из этого, напишу обо всем и отправлю «Драму из реальной жизни» в «Ридерз Дайджест». «Я играл в покер за одним столом с тем самым человеком, который хотел меня убить. Потом я пошел за ним в туалет. И вот я стоял там, листая журнал… Я знал, что умру».

Джонни не выходит довольно долго. Журчание стихает. Он кашляет. Потом раздаются странные звуки, словно он разговаривает сам с собой. Винс снова решает, что нужно забыть обо всем этом, уйти — привет, Канада! — но тут дверь открывается, и Джонни выходит, натыкаясь на Винса.

Он немного ниже Винса, которого поражает его тучность. Сидя напротив Джонни за столом, не можешь полностью оценить его размеры, плотность рук и ширину грудной клетки. Кажется, что он вот-вот взорвется. Его глаза прикрыты, он выглядит изможденным. У Винса возникает чувство, что человек, весь вечер отпускавший шутки за покерным столом, был ролью, шумным персонажем. Ему приходит в голову, что всем нам время от времени приходится оставаться наедине с собой. Смотреть в зеркало и видеть того, кто на самом деле там отражается. Даже чудовища ложатся в постель.

Собственный голос молкнет в его голове. Винс говорит:

— Прошу прощения, — и проскальзывает в туалет.

«Канада! В Канаде своя футбольная лига. Я просто пытаюсь попасть в туалет. В Канаде холодно».

Джонни смотрит на него выжидательно, потом сердито. Винса так и подмывает спросить: «Сколько умерших ты знаешь?»

Он не может отделаться от вопроса: кого этот здоровяк назовет первым — мальчика, сбитого машиной, или того, кто сбил. Что на первом месте: горе или месть? Чье лицо он видит, ложась спать вечером, просыпаясь утром? Какое лицо преследует его в ночных кошмарах? Но не об этом Винс пришел спросить. Поэтому он сдерживается и заставляет себя выдержать бесстрастный взгляд холодных глаз. И перед тем как заговорить, он — вот ведь ирония судьбы — вспоминает слова Джонни: «Проявляешь твердость и что-то предпринимаешь».

Винс делает глубокий вдох.

— Мистер Готти, — начинает он. — Я должен вам некоторую сумму.

Джонни молчит, и Винс продолжает.

— Я тот, кого вы заказали.

Никто не отвечает в квартире Бенни Девриса. Дюпри вешает трубку телефона-автомата и возвращается к машине Чарлза. Садится.

— Тишина, — говорит Дюпри. — Слушай, поезжай домой. Нет смысла вдвоем тут торчать.

Чарлз качает головой, пожевывая зубочистку и глядя в пространство.

— Я в порядке.

Их машина стоит у дома Бенни, который вполне по сердцу Дюпри. Однако Чарлз заявил, что это весьма опасный район. Адвокат не ночевал дома. Дюпри понимает: самонадеянно предполагать, что он встречался с Винсом Камденом, иначе говоря Марти Хейгеном, но решает подождать его на всякий случай. Он уже неоднократно пытался уговорить Чарлза отправиться домой. Но тот всякий раз отмахивается и говорит, что не хочет нажить себе неприятностей, когда Дюпри нарвется на пулю.

Все же Дюпри рад видеть, что здоровяк постепенно трезвеет и выходит из того состояния, в котором встретил его в аэропорту, — взбешенный и раздраженный, с влажными затуманенными глазами. Сейчас Чарлз, не моргая, смотрит в окно.

— Я вообще люблю сидеть в наблюдении, — говорит он. — Хорошо. Спокойно.

Улица блестит от пара, поднимающегося из коллектора. Количество машин поражает. Мимо проносятся такси. Парочки, пошатываясь, бредут по тротуарам.

— Утром я первым делом достану тебе данные по Хейгену, которые у нас есть, — обещает Чарлз. — В выходные у нас бардак, но я достану.

— Спасибо. — Дюпри устраивается на сиденье «Краун-Вика» Чарлза. Сидеть у дома подозреваемого и ждать — это неплохо, наводит на новые мысли, как дети, собирающие угощения на Хэллоуин. Он даже ловит себя на том, что думает о Чарлзе с некоторым участием, как о любом другом напарнике. — Так у тебя проблемы?

Чарлз переводит взгляд на него, потом обратно в ветровое стекло.

— Ага. — Он трет свою мощную шею. — Херня, конечно, но то, о чем мы с Майком говорили… все было не так. Я ту девицу ни к чему не принуждал. Так, пошутили, поржали. Она захотела сесть в мою машину. Это была ее идея. Она на меня набросилась, буквально умоляла. Мамой клянусь, я дал ей шанс. Спас от тюряги. Подумаешь, всего-то один минет. Кому от этого хуже?

Дюпри смотрит в окно на дом Бенни Девриса.

— Сейчас я тебе кое-что покажу. — Чарлз открывает бумажник и вытаскивает листок с номером. — Смотри. У меня и телефон ее есть. Мне показалось, я ей понравился. Я даже, бля, собирался позвонить ей. Думал, у нас все на мази. — Чарлз пожимает плечами, отмахиваясь от собственных объяснений. — Оказалось, номер не ее. — Однако Дюпри замечает, что, несмотря на это, Чарлз убирает листок назад в бумажник.

Оба смотрят в окно. Молчат. Вскоре к дому Девриса подъезжает такси. Выходят двое. Один — кудрявый блондин. Второй крупный седой мужчина, старше и тучнее первого, с бесстрастным хмурым взглядом. Даже Дюпри догадывается: этот человек под кайфом. Они стоят перед домом, разговаривают и озираются. Такси ждет.

— Кудрявый. — Чарлз выпрямляется. — Не твой ли клиент?

— Это не Камден, нет. Может, Бенни.

— Второго-то я знаю. Пит Джардано. Ростовщик, ставки принимает.