Джесс Уолтер - Гражданин Винс

Пираты уходят с крыльца Д. Грина. Чарлз сворачивает табличку «Бёрк» и вскидывает ее, как меч, но дети проходят мимо. Он одергивает куртку и поднимается по ступенькам.

Дюпри берет револьвер в левую руку, а правой хватается за ручку дверцы.

Чарлз стучит в дверь Д. Грина, отходит и гладит собаку. Тощий чернокожий мужчина выглядывает снова и опускает глаза, ожидая увидеть детей. Чарлз выпрямляется, подходит и останавливается в шаге от хозяина дома. Д. Грин приоткрывает дверь и слушает. Дюпри напрягается. Он никогда не стрелял за пределами стрельбища. Надо представить, что он на тренировке. Мысленно нарисовать круглую бумажную мишень точно на спине Чарлза. Нажать.

Будто смотришь телевизор, отключив звук. Чарлз размахивает табличкой и обувной коробкой. Д. Грин слушает. Чарлз протягивает ему табличку, наклоняет голову к левому плечу, потом к правому, будто рассматривая два возможных варианта. Потом запрокидывает голову и смеется. Д. Грин не смеется. Чарлз обводит окрестности рукой и что-то говорит.

Д. Грин указывает трясущимся пальцем Чарлзу в лицо. Тот пожимает плечами, словно говоря: «Алё, притормози. Никто тут никому не угрожает». Опять смеется и машет обувной коробкой перед носом Д. Грина. Разводит руками, изображая безобидность. Потом подходит ближе и открывает коробку. Д. Грин не заглядывает внутрь. Что-то коротко отвечает, трет виски, пятится в дом, несколько раз кивает, закрывает дверь и выключает фонарь на крыльце.

Дюпри расслабляется, отпускает ручку дверцы и прячет револьвер в куртку. Он дышит еще шумно и напряженно, когда Чарлз бодро идет к машине, открывает заднюю дверцу и бросает обувную коробку.

— Приятный мужик, — говорит он. — Но оказалось, у него двенадцатый размер. Не зря ведь говорят.

Он смеется собственной шутке, берет другую коробку, захлопывает дверцу и идет назад к крыльцу. Приваливает коробку к двери, подходит к терьеру и, прежде чем Дюпри успевает сообразить, в чем дело, придавливает собаку ногой и опускает большой камень ей на голову. Потом еще раз. И еще. Собака не издает ни звука.

— О, Господи, — бормочет Дюпри.

Детектив Чарлз несет окровавленный камень к двери, открывает ногой коробку и бросает в нее камень. Возвращаясь к машине, Чарлз впервые выглядит расслабленным с той минуты, как встретил Дюпри в аэропорту.

— Всегда выбирай «угощение», — говорит Чарлз. Он делает глоток виски и протягивает бутылку Дюпри. — Ну что, Сиэтл? Теперь займемся твоими делами.

О Джонни-Малыше. Клиент Бенни точно описал его. Черная рубашка, натянутая на животе. Толстые мускулистые руки, на одном запястье крупная золотая цепь, на другом — «Ролекс». Хорош собой для этого типа людей, а принадлежит он именно к этому типу. Волосы пугающе-черные, седеющие на баках и редеющие по обеим сторонам головы, большой круглый черный пучок в центре. Его ухмылка похлеще ухмылки Винса.

Винс опускается на свободное место — напротив Джонни-Малыша. У него десять тысяч (больше половины всех его денег) в фишках — взнос за второй раунд этой игры. Они сидят в столовой пустой квартиры за овальным столом. Девять человек с разными кучками фишек и полными стаканами виски. Горы окурков тлеют в пепельницах. Парень слева от Джонни поднимает стакан и бутылку «Краун Роял». Винс кивает, хотя не любит пить, когда выигрывает. Рядом в гостиной несколько человек в молчании смотрят телевизор.

Парень справа от Джонни тучный и приветливый, одет в бежевую рубашку и бежевые брюки. Похоже на комбинезон парашютиста: рубашка заправлена в самом широком месте брюк. Пояс напоминает экватор.

— Кармин говорит, ты тот стол очистил за два часа. Все до цента забрал. Правда?

Винс пожимает плечами.

— Правда.

— А сюда пришел, чтобы отдать нам деньги?

Винс улыбается.

— Посмотрим.

— Я Андж.

— Винс.

Андж, знакомя, обводит рукой сидящих за столом.

— Тоддо. Джерри. Хак. Нино. Бинз. Кармина ты знаешь.

Джонни-Малыша он не представляет, тот называется сам в последнюю очередь.

— Джон.

— Чем занимаешься, Винс? — спрашивает Андж.

— Пончики печет, — вставляет Кармин.

Несколько человек смеются. К столу подходит парнишка, что-то шепчет на ухо Джонни-Малышу. Тот внимательно слушает, потом поворачивается и дает односложный ответ.

— А мы водопроводчики, — отвечает Джонни, когда парнишка уходит.

На этот раз не смеется никто.

Здесь ставки выше, и игра интереснее. Винс проигрывает четыре купюры на комбинации туз-король одной масти. За этим столом не говорят о работе, досрочном освобождении и о пареных яйцах. Беседуют о спортивном тотализаторе, о том, сколько спустили на этой игре или сколько взяли. Если не знать, кто они на самом деле, можно подумать, что тут собрались бездарные футбольные тренеры. Они радуются, что у «Пакерс» больше очков, чем у «Питсбурга» («Мой член сообразительнее, чем Терри Брэдшоу»), у «Тампы» больше, чем у неудачников «Гигантов» («Долбаные „Гиганты“ не смогли бы забить и на Таймс-Сквер»), а «Джетс» отыграли девять очков у «Новой Англии» («Мой член бросает крученые лучше, чем Стив Гроган»).

Раздают карты. Винсу достаются туз и десятка разной масти. Он открывается.

Винс вынужден признать: ему в некотором смысле провезло снова оказаться среди такой публики. Это хорошо — для разнообразия. Одного люди не знают о преступниках — с ними бывает очень весело. Разумеется, когда они этого хотят. Снова футбол. Похоже, все присутствующие за столом поражены играми студенческой лиги. Команда Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе проиграла сборной штата Аризона. Но самое главное — сборная штата Миссисипи разбила наголову Алабаму, занимавшую первое место.

— Засранцы сдали четырнадцать очков. А эти вышли и продули шесть — три. Хренотень какая-то. При четырнадцати забить всего три. Меня не проведешь. Подозрительно это.

Флоп. Винсу достается второй туз. Он ставит много.

— Только идиот сдает четырнадцать очков, — замечает Джонни-Малыш.

— Я просто говорю: вполне возможно, что кто-то подъехал к этому гребаному защитнику, — отвечает Кармин.

— Бред.

— Я просто говорю, что это вполне возможно.

— Нет, нет. — Джонни-Малыш осушает стакан и поворачивается к Кармину. — Это совершенно невозможно. Абсолютно ни хера невозможно. И даже близко ни хера подобного нет.

— Послушай, Джонн. Я только пытаюсь сказать…

— Ты пытаешься сказать, что ни хера не понимаешь, Кармин. Кто, по-твоему, станет это делать? Долбаное ЦРУ?

Тон Кармина теряет уверенность.

— Я имел в виду, что это не исключено.

— Нет. Нет. Исключено! Неужели ты думаешь, что Медведь Брайнт даст кому-то просрать национальный чемпионат? Разве Алабама хоть раз отдавала достаточно пасов вперед защитнику, чтобы продуть игру? Ты чего, совсем охерел?