Дмитрий Дубинин - Золотой иероглиф

Но самый большой сюрприз ждал меня в конце трудовой недели, в пятницу утром. Я собирался на работу, Танька — тоже, когда зазвонил телефон. Трубку взяла она и, что-то там услышав, протянула ее мне.

— Тебя, Маскаев.

Ее голос нисколько не потеплел за время, прошедшее со дня скандала, хоть я и полагал, что скоро все утрясется.

— Алло? — сказал я.

— Вы Маскаев Андрей? — послышался незнакомый мужской голос. И довольно суровый при этом.

— Да, это я.

— С вами говорят из РУОП.

— Откуда? — Черт, этого еще не хватало.

— Из регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Я — подполковник Владимир Панайотов. Вы можете прямо сейчас подъехать к нам?

— У меня рабочий день…

— Постарайтесь отпроситься. У вас все же не пропускной режим, да и должность имеете высокую.

Так. Они уже достаточно много про меня знают. Интересно, чем все это пахнет?

— Я постараюсь подъехать, — сказал я обреченно.

— Очень хорошо. Знаете, куда?

— В курсе…

— На вахте скажете, что вы — ко мне. И вот еще что. Об этом звонке никому не говорите. Не сообщайте, что вы едете к нам. Дело серьезное. Понимаете, да? Даже жене.

— Я понимаю…

— Жду вас. — И подполковник Панайотов положил трубку.

Видимо, я выглядел довольно растерянно, потому что Таня не удержалась и спросила меня:

— Что-то случилось?

— Вроде того… Мне сейчас нужно кое-куда съездить. Буду у Игоря отпрашиваться.

— Вечно ты попадаешь в какие-то истории, Маскаев, — вздохнула Танька. — Почему ты у меня такой брандахлыст, а?

Ну откуда же я мог это знать?..

Внешность подполковника Панайотова никак не соответствовала его суровому голосу: руоповец чем-то напоминал артиста Евгения Леонова в роли лже-Доцента из известного фильма. Конечно, внешность — штука обманчивая, и все-таки я никак не мог проникнуться серьезностью того дела, о котором мне толковал Владимир Витальевич.

— Вот смотрите, Андрей… — Этот снимок сделан там, в Саппоро. Вот он, ваш Токида вместе с Мотоямой, а это — гангстеры-якудза, по которым плачет тюрьма.

На цветном снимке в объектив улыбались два знакомых мне японца. Другие трое (один из них в очках), такие же элегантные, подтянутые и как будто лакированные, были мне не знакомы. Якудза, значит. Странно, что Токида не боится афишировать свою связь с мафией, если это все так…

— Я не спрашиваю, откуда вы знаете, что это гангстеры, — сказал я. — Поскольку тут не видно пулеметов и самурайских мечей, мне остается только поверить вам на слово. Но объясните, что все это значит.

— Японская мафия проникает в нашу страну все глубже, и это ни для кого не секрет, — произнес Панайотов. — У себя на родине гангстеры практически в открытую контролируют едва ли не половину легального бизнеса, а теперь пытаются наладить контакты и с нашими авторитетами. А поскольку в нашей стране сейчас тоже не всегда сразу поймешь, где бандит, а где предприниматель, то почва для подобных союзов более чем благоприятная. Это так сказать, краткое предисловие. Теперь конкретнее. Хоккайдская фирма «Токида» — фактически бандитское предприятие. Производят они бытовую химию, ну и отмывка денег тоже идет полным ходом… У нас есть сильные подозрения, что какие-то аферы господа якудза будут проводить и под крышей вашего предприятия… Или оно теперь японское?

— Совместное.

— Еще не лучше. В один прекрасный день вы можете очень сильно погореть, причем в полном соответствии с действующим законодательством. Вероятно, «Токида-С» — своего рода «Рога и копыта», времянка, созданная для того, чтобы прикрыть некую разовую акцию. Японские гангстеры хапнут денежки, щедро поделятся с нашими доморощенными мафиози, а сидеть придется вам. Или, в лучшем случае, долго расплачиваться.

— Так, мне нужно время, чтобы все это переварить, — сказал я, вспоминая слова Мотоямы о «честном бизнесе». — А пока скажите, почему именно мне вы рассказываете об этих делах, а не Игорю Сорокину. Все-таки генеральный директор он, а я, по большому счету, лишь исполнитель…

— Именно потому, что он — лицо, хотя бы формально — главное, а следовательно, могущее знать несколько больше вас — улавливаете мою мысль?.. Вот исходя из этого мы и решили, что лучше начать в первую очередь работу с вами. Это во-первых. А во-вторых, нам известно, что вы уже пострадали. Причем не прошло и суток после подписания соглашения.

— Вы имеете в виду ограбление нашей квартиры?

— Именно.

— Послушайте, я, конечно, не эксперт по вопросам деятельности японской мафии, но зачем ей мараться квартирными кражами? Тем более, что и украдено не так много… По бандитским меркам, конечно.

— С вами Виноградников работает?

— Да, — неохотно сказал я. — Работал. По-моему, назначили следователя.

— Возможно, что-нибудь всплывет из похищенного… Кстати, вы уверены, что из квартиры не исчезло чего-нибудь еще?

— Ценного? Ценное у нас умыкнули все, не считая аппаратуры.

— Нет… Может быть, у вас было что-нибудь такое, чему вы не могли знать настоящей цены? Картина неизвестного художника, например? Или еще какое-нибудь произведение искусства?.. Нэцкэ не собирали? Японские аферисты идут на многое, чтобы вернуть эти старинные статуэтки в свою страну — там на них цены все время растут. Кстати, ваш Мотояма, по косвенным данным, уже промышлял этим. А ограбление для отвода глаз — вполне типичная уловка для преступников любой национальности.

— Не могу даже предположить… Вроде бы все остальное на месте. Хотя… — Я вспомнил про Танькин несессер.

— Хотя? — переспросил Панайотов.

— Да нет, ничего… Просто у нас есть одна вещица, которую моя жена взяла с собой в командировку, и на момент ограбления ее не оказалось в квартире… Обычный дамский несессер, в нем моя жена держала всякие причиндалы. Вещь довольно старая, но отечественного производства…

— Значит, не заявляли о пропаже?

— Нет… Скажите, а что — все сотрудники этой фирмы, «Токида», работают на якудзу?

— Я полагаю, они могут даже не догадываться об этом. Впрочем, такое бывает и у нас. К сожалению. Сейчас у организованной преступности даже заводы свои появились. Пять цехов работают легально, ту же краску, например, делают, шестой — героин гонит.

Я вспомнил о своих приключениях на ченгирском химзаводе. Черт, а не станут ли эти самураи какую-нибудь отраву производить на нашей производственной площади? Сомнительно, но ведь ничего невозможного нет.

— Кстати, когда предприятие у вас приносило доход, вы ведь отчисляли его часть «крыше»?

Я заерзал на стуле.

— Этим я не занимался.

— Правильно. Этим занимался Сорокин. И я знаю, кому он платил — банде Цыгана, верно?.. И лучшее доказательство того, что ваша фирма стала вотчиной международной оргпреступности — отсутствие этих, так сказать, «отчислений».