Дмитрий Красько - За флажками

С этой целью я выбрался наружу, открыл заднюю дверь и, проникнув в салон, потряс спящую красавицу за плечо:

— Эй!

Ноль эмоций. Девушка спала и даже в мыслях не держала просыпаться. Я попробовал еще раз — с тем же успехом. Нужно было переходить к более радикальным методам. Я залез в салон, устроился рядом с ней и, взяв за плечи, принялся основательно трясти, сопровождая эту процедуру словами:

— Гражданочка, проснитесь! Конечная! Поезд дальше не идет!

Подействовало. Она открыла глаза и принялась часто моргать, вертя при этом головой из стороны в сторону. Потратив на это бесполезное занятие минуты две, не меньше, она все-таки догадалась обратиться ко мне, хотя я с самого начала находился рядом и она это видела:

— А где я?

— В такси, — я с облегчением вздохнул. Половина дела была сделана. Теперь оставалось только послать ее в нужном направлении и, главное, добиться, чтобы она пошла.

— А что я делаю в такси?

Я поперхнулся. Таким вопросом дамочка меня совершенно огорошила. Выходило, что она ничего не помнит о своих ночных похождениях. Ни того, как взасос целовалась с любвеобильным банкиром, ни как орала непотребности в открытое окно. Меня взяло раздражение:

— Ты что, ничего не помнишь?

— А что я должна помнить? — пассажирка пристально разглядывала меня соловыми глазами. В полумраке салона ей вряд ли удалось увидеть что-нибудь стоящее, но само занятие, видимо, пришлось по душе, так что взгляда она не отводила. — Что хоть было-то?

— Что было? — я изобразил голосом легкую обиду. — Ну, Верунчик, ты даешь! Да ты сняла меня около ночного клуба и полчаса трахала в машине. И теперь спрашиваешь — что было?

— Правда? — пролепетала она и побледнела — это я разглядел даже при таком хреновом освещении.

— Конечно, правда! Стану я врать в таком деле! — Я подумал и добавил: — И такой женщине. — А затем и вовсе перешел на доверительный полушепот: — Слушай, Верунчик, как на духу тебе скажу — у меня такой наездницы еще никогда не было. Ты на мне так скакала, что Буденный бы сдох от зависти!

— Правда? — еще тише проговорила она. — Хотя… Может быть. У меня уже три месяца мужика не было, — потом прислушалась к чему-то внутри себя и недоверчиво проговорила: — Только я ничего не чувствую. И почему именно тебя? Я же никогда раньше с первым встречным… И потом — в машине! Фу…

— Что значит — «фу»? — на сей раз я обиделся неподдельно. — В машине — и «фу»? Тебе что — не понравилось? Ах, да, ты не помнишь… Так ты что — никогда раньше в машине сексом не занималась?

— Да нет, конечно! — возмутилась она, словно ее такое предположение оскорбляло до глубины души. — Все это должно происходить в нормальных человеческих условиях, в спальне…

— Ну, ты даешь, мать! — восхищенно протянул я. — И что — ты всю жизнь вот так, в спальне?..

— Конечно! — гордо проговорила она, и я присвистнул:

— Как сексолог сексологу скажу — ты много потеряла. Так много, что даже не представляешь, сколько. Знаешь, какие человека посещают оргазмы, когда он трахается в лифте, дверь которого вот-вот может отвориться и впустить кого-нибудь третьего-лишнего? О-го-го, какие! Припадок эпилепсии по сравнению с ними — детский лепет!

Пассажирка икнула от неожиданного сравнения. Потом недоверчиво посмотрела на меня и спросила:

— А ты часто занимаешься этим… не в постели?

— Постоянно, — с честной миной ответил я. — Жаль, что ты забыла, как это было у нас в машине. Ей-богу, жаль.

— Да, — неуверенно проговорила она.

И я решил — а почему нет? Я мужик и у меня нормальная регулярная потенция, а у нее три месяца как раз мужика-то и не было. Зачем давать друг другу умереть?

Придвинувшись, я положил руку ей на бедро, поближе к тем самым белоснежным трусикам, которые так притягивали к себе мой взгляд десятью минутами раньше. Наклонившись к ее уху, слегка прикусил мочку и прошептал:

— Может быть, повторим? Вот увидишь, что я прав.

Нога напряглась под моей рукой, но убирать ее Верунчик не стала. Вместо этого с сомнением и даже жалостливо поинтересовалась:

— Ты думаешь, стоит?

— Я думаю, таки да! — уверенно заявил я и переместил руку уже непосредственно на трусики. Она не стала возражать, и я воспринял это как разрешение перейти к более активным действиям.

И, когда через час с лишним она выбралась из машины, растрепанная и потрясенная новыми ощущениями, но трижды удовлетворенная, я вынул из бардачка четвертую сигарету и закурил, махнув рукой на дурацкий лимит: после такого секса не закурить было грешно. Мне долго пришлось раздраконивать ее, но когда я сделал это, она измочалила меня, как Никита Кожемяка — бычью шкурку. Получилось, что, когда я врал ей о том, какая она лихая наездница, я не врал совершенно. За что и поплатился.

Но, в общем, я тоже остался доволен. Теперь хоть две недели без секса — воспоминания об этой ночи вполне заменят его.

Пуская дым в направлении фонаря, я вдруг задумался на тему безопасного секса. Трахались-то мы без презервативов. А вдруг она… Меня даже холодным потом прошибло. Потом подумал — какого черта? Солидная женщина, банкир, все время любилась в постели и, по ее признанию, со вполне знакомыми людьми. Я — единственный первый встречный, и моя «Волга» — единственная непостель, так что случайными связями тут и не пахнет. К тому же она сама сказала, что в последние три месяца вообще мужика не имела.

На этом самом месте со мной случился повторный приступ холодного воспотения. А по какой такой причине у красивой бабы в течение трех месяцев не было ни одного мужика? Не по причине ли борьбы врачей с последствиями того, что у нее было прежде — в постели и только с хорошо знакомыми людьми? Ой-ой, нехорошо!

Мне вдруг заикалось. Даже дым в рот лезть перестал. Я нагнулся к пепельнице и заметил на полу белую тряпочку. Поднял. Трусики. Понятно, те самые. Как Париж не устлан батистовыми платочками, так и мое такси отнюдь не напичкано женскими трусиками.

Я внимательно осмотрел их перед окошком. И в неярком свете, который дарила мне гостиница «Светлана» убедился, что трусики действительно белоснежные. Это меня успокоило. Я глубоко и с облегчением вздохнул, засунул тряпицу под водительское сиденье — пригодится руки от смазки вытирать — и, вытащив из пепельницы окурок, раскурил его и с прежним наслаждением стал пускать дым в потолок.

Одну проблему Верунчик мне все-таки оставила, отломав каблуком зеркальце заднего обзора. Попытка пристроить его на место кустарным способом не удалась. Придется в гараже садить на кислоту или выдумывать что-нибудь посложнее. Я швырнул зеркальце на переднее пассажирское сиденье, снова откинулся на спинку и глубокими затяжками принялся добивать бычок.