Дмитрий Красько - За флажками

— Короче, Литовец! Они тупо могли позвонить Макарецу и осторожно порасспрашивать. Согласись, наш завгар особым умом не блещет? Ну, и все. И вообще, мало ли есть возможностей узнать нужную информацию, когда и деньги, и связи имеются? А сама информация при этом нихрена секретного собой не представляет? Я тебе одно скажу, Ян: они точно знали, когда я поеду на пересменку. Иначе не поджидали бы у таксопарка. Так что возьми себя в руки.

— Какой, на хрен, в руки! — пискнул Ян. — У меня из этих рук уже все валится! Мне моя сегодня утром сказала, что залетела, уже месяца два с половиной, и будет рожать! А тут еще ты со своим хипешем!

Я хихикнул. Семейная жизнь имеет свои минусы. Или плюсы, хрен его знает. На любителя. Зато теперь мне стала понятна нервозность Яна. Непонятно только, рад ли он, что через полгода станет отцом третьего своего законного отпрыска.

— Так с тебя причитается, — на всякий случай тонко намекнул я.

— Да пошел ты, — сказал на это Ян. Потом добавил совершенно в тему: — А я поехал.

— Вали. А я пойду посмотрю на предмет хвоста. Может, ты намотал чего. Лучше узнать заранее, чтобы успеть хлеб-соль дорогим гостям нашинковать.

Ян прошел в прихожую, где, от усердия высунув язык, принялся зашнуровывать туфли. Он, наверное, единственный из нашей таксерской братии носил лакированные туфли. Франт, блин. Ну, говорю же, семейная жизнь имеет свои недостатки — обязывает, к примеру, постоянно прилично выглядеть, чтобы твоя благоверная за тебя не краснела. У меня с этим было проще — раздолбанные кеды еще советского производства. Как сейчас помню, сразу после армии прикупил пар пять — они тогда в жутком дефиците почему-то были, вот я и перестраховался. Кто же знал, что они бронебойные, как крейсер «Аврора», и сносу им нет. Я за восемь лет только одну пару сносил, вторую начал. Наверное, в последней, пятой паре, меня в гроб положат. Хотя, между нами, хреново я буду смотреться в красно-коричневых кедах и черном костюме. В белых тапках и то лучше. Даже при том, что белые тапки на мой взгляд — совершенное жлобство. Мой эстетический вкус их не признает. А вот традиция признает. Странно.

Если слегка развить тему таксерской обуви, то даже хлюпик — и при этом все равно хороший человек — Четыре Глаза, будучи не менее женатым, чем Ян, и даже при том же количестве (пока) спиногрызов, что и Литовец, позволял себе обходиться кроссовками. И его жена, Любава, отчего-то не страдала при этом несварением желудка. Типа, пусть хоть в ластах на работу ходит, лишь бы денежку домой регулярно приносил. Очень прагматичная женщина — Любава. А Генаха Кавалерист, такой же конченый холостяк, как и я, так тот вообще в домашних тапках тысяча восемьсот лохматого года выпуска шарахался. И летом и, между прочим, зимой. Только носки потеплее одевал.

Короче, Ян был феноменален, как пингвин на Северном полюсе.

Я, в отличие от Яна, обуваться не пошел, а пошел в спальную, чтобы надеть брюки. С целью спрятать от любопытных глаз зацелованные до неприличия трусы. А потом еще и рубашку надеть придумал — потому что рассмотрел в большом настенном зеркале, что Верунчик пару раз угодила мне своими губами в район пресса, а один раз даже, как истинный снайпер — аккурат в самый пуп. Который теперь, получается, красовался в обрамленье отпечатка ее губ. Тоже, полагаю, картина не для чужих глаз. И самое забавное, что я совсем не помнил тех моментов, когда Верунчик совершала свои интимные промахи. Досадный провал памяти.

Только после того, как на мне оказалась вся причитающаяся нормальному — ну, или считающему себя нормальным — человеку одежда, я догнал Яна и в смысле обувания. Не в кеды — те были сугубо рабочим вариантом. Это не обсуждалось. Это было незыблемо, как четверг после среды и перед пятницей. Я обулся в мягкие, прочные и весьма удобные кроссовки, за которые отвалил бешенные деньги — семьсот рублей, — но в которых был уверен, как в спасательном круге из пенопласта. Ну, просто одна приличная пара обуви у любого мужика в гардеробе должна иметься.

Мы вышли из квартиры, причем я не забыл запереть за собой дверь — мало ли. Может, приспичит за хлебом сгонять, а ближайший магазин за углом окажется закрытым на учет и придется на квартал дальше топать. Неторопливо спустились вниз и, перед тем, как выйти на улицу, Ян повернулся ко мне:

— Ну, давай, Мишок. Смотри в оба.

— Да уж, постараюсь, — хмыкнул я. — В моих интересах. И опыт, опять же, кой-какой имеется.

Литовец утвердительно кивнул, весьма довольный моим уверенным тоном, и пошел к машине.

Я на улицу выбираться не торопился. Подпер плечом дверь подъезда и, сунув в рот сигарету, принялся изучать панораму двора. Ничего, надо сказать, подозрительного. Да и вообще, надо сказать, ничего. Только Ян, устраивающийся на водительском месте, да два бомжика, пирующих у мусорных контейнеров. Они там, кажется, пирожок нарыли, и еще недопитую бутылку пива. У парней, натурально, был праздник. Ну, а больше во дворе никого не было. Даже голубей. Даже котов.

Литовец завел машину, подождал немного, пока движок не размослается, как следует, и стартовал, сделав мне на прощанье ручкой. Я ответил ему тем же и решился-таки выйти из подъезда. Не то, чтобы стремился увеличить радиус обзора, просто в голову вдруг пришла мысль, что неплохо бы, вслед за Яном, выбраться за арку и посмотреть — что там, снаружи, притаилось. Кто их, этих парней, что полдня за Яном мотались, знает. Может, они не такие идиоты, хоть и выходят на охоту в желтых «Каринах». Может, они не стали заезжать во двор, решив дождаться результатов Яновского визита снаружи. Они-то в любом случае ничего не теряли. Даже если этих самых результатов вовсе не будет.

А потому я, перекинув дымящуюся сигарету из правого угла рта в левый и засунув руки в карманы неспешно, вразвалочку, пошел туда, куда секундами раньше скрылась наша с Яном «Волга» — к сумрачному провалу арки.

Окружили меня внезапно. Как Паулюса под Сталинградом. Даже не ожидал. Литовец арку проскочил беспрепятственно. Оно и понятно — он побыстрее меня двигался, на четырех-то колесах. А я шел не торопясь, покуривая сигаретку, поигрывая в карманный бильярд. И, честно говоря, ни о каких таких каверзах не думал. Уж очень мирно выглядел двор, день, да и весь мир. А Яна, если в этот раз и тропили, то логичнее было бы проследить не просто двор, куда он свернет, но и квартиру, куда направляется. Иначе какой вообще смысл затевать всю эту возню, когда можно, пусть и не без определенных усилий, узнать мой адрес через таксопарк?

Однако вопреки предчувствиям, когда я был примерно на полпути от начала арки к ее концу, в этом самом конце, который, натурально, выглядел оптимистическим светлым полукругом, нарисовались две темные фигуры, свету в конце тоннеля изрядно поубавившие.