Дмитрий Красько - Хозяин

Браток в наколках сделал на шаг больше остальных и оказался со мной нос к носу. Видимо, вожак стаи, решил я, и принялся ждать, какие от него поступят предложения. Однако сперва он решил поделиться со мной кое-какими наблюдениями. Что прозвучало примерно следующим образом:

— Не, ты все-таки дурак, одноглазый.

— Я не дурак, — возразил я. — И не одноглазый. Это просто так кажется. Иллюзия.

— Да-а? — удивился он. — А какого тогда хрена ты сюда вперся?

— Мне Зеву нужен. Я хочу ему глаз выбить.

— Да-а? — снова удивился наколотый. — А у тебя есть, чем?

— А то! У меня есть руки. А из рук растут пальцы.

— Да ты богат! А у нас, прикинь, есть ноги. Круто? И мы тебя сейчас этими ногами бить будем. Еще круче?

— А у меня еще вот что есть, — я вынул нож и щелкнул кнопочкой, выбрасывая лезвие. — И я вас сейчас резать стану.

— А у нас вот что есть, — сказал наколотый и вытащил из-за спины пистолет. — И ты нас резать не станешь.

Я понял, что словесная перепалка зашла в тупик. Вынь я сейчас из-за пазухи автомат — и они достанут гранатомет. А ворвись я сюда на танке — и из дверей уродливого особняка выкатят противотанковую пушку. И так далее, по нарастающей. Пора было с этим завязывать и переходить к более конкретным действиям.

И я перешел. Шагнул вперед, намереваясь выбросить вперед руку с ножом, но увидел летящую в меня откуда-то сбоку подошву впечатляющего размера, и решил увернуться. Реакции-то — хоть на рынке торгуй. Не зря меня Тюменцев четыре года, как клоп, доставал. И я сделал два быстрых шага назад. Но не подрассчитал — крыльцо внезапно кончилось, и я осыпался вниз. Вместе со всей своей реакцией. И ударился головой. И увидел звезды. В частности, созвездие Южный Крест. Оказалось — красивый, падла. А потом наступила темнота.

Из темноты я выплывал медленно и шикарно, как мышиная королева из канализационного люка. Сперва в башку проник чей-то ненавязчивых гундеж, потом сознание подкинуло мысль, что, собственно, я могу уже и глаза открыть, и даже конечностями пошевелить.

Шевелиться я не торопился. Мало ли кто притаился справа-слева-сзади? Может, ему мои телодвижения по нраву не придутся. Тюкнет чем-нибудь по затылку — и снова прощай, сверкающая явь. В последнее время слишком многие и слишком часто пытались проделать это со мной. Лучше поостеречься.

А вот глаза я приоткрыл. Чуть-чуть. Чтобы даже тот, гипотетический, который наблюдал за мной справа-слева-сзади, ничего не заметил.

Приоткрыл — и снова зажмурился от удивления. Потому что, оказалось, я сижу в собственном такси. Правда, на пассажирском сиденье. То есть, я был жив и даже вполне здоров, если не считать легкой ноющей боли в затылке. Видимо, там была шишка. Но шишка — фигня. Главное, что меня не стали убивать сразу. И даже руки не связали. Что, безусловно, странно, но меня устраивало более, чем полностью.

Я посидел немного, свыкаясь с этой мыслью, потом снова открыл глаза. То, что я находился в собственной машине, я уже выяснил. Оставалось выяснить, где находилась машина.

Оказалось — на каком-то пустыре, по которому то тут, то там были разбросаны короткие ленточки металлических гаражей. Значит, недалеко от крупного жилого массива. Зато подальше от любопытных глаз. И мне почему-то подумалось, что это неспроста.

И как только мне так подумалось, я решил, что самое время послушать, о чем же гундят те, чьи голоса все это время так настойчиво лезли мне в уши. Прислушался. И буквально через несколько секунд понял, что тема для обсуждения у них была преинтереснейшая.

— Нельзя его здесь мочить! — сказал первый голос.

— Да какая разница, где мочить? — лениво протянул второй голос. — От Кара на этот счет указаний не поступало. А здесь нормально — народу нет, выстрела не услышат.

— Идиот! — визгливо сказал третий голос. — Ты его что — стрелять собрался? Ясно же было сказано — кончать так, чтобы у ментов вопросов не возникло. Мы сегодня одного таксера уже вальнули. А он, сука, стрельбу устроил. Мусора и так уже землю грызут. Если мы этого терпилу пристрелим — Кару вообще жопа приснится. Нет, валить нужно так, чтобы был несчастный случай.

Собственно, из этого разговора я понял три вещи. Во-первых, что в живых меня оставлять не собираются, во-вторых, что привезли меня сюда относительно недавно, раз еще не успели договориться относительно причины моей смерти. Ну, и в-третьих, стало ясно отчего мои руки-ноги не связаны. Их было, как минимум, трое, причем, похоже, при пистолетах. Чего ж им меня, убогого, бояться?

Второе меня беспокоило постольку, поскольку. Куда больше я был озабочен первым. Умирать не хотелось. Ни от пистолетного выстрела, ни в виде несчастного случая. И вот тут мне на руку могло оказаться третье.

— И что ты предлагаешь? — все так же лениво спросил первый голос. — Аварию ему устроить?

— Нет, — сказал третий. — Аварию — это возни много. У меня получше мысля есть. Нужно его водкой по самые гланды залить. А машину поджечь. Хрен придерешься — нажрался и сгорел. Курил в машине, а бычок упал. И никаких следов.

Придумано было неплохо. За исключением того, что я не хотел заливаться водкой по самые гланды. И не потому что трезвенник, а потому что в последний раз. Впрочем, мое согласие или несогласие обладателей гундящих голосов не интересовало.

— Нормальная мысль, — сказал первый.

— Нормальная, да, — согласился третий. — Сыч, у тебя пойло в машине есть? Тащи бутылку. И канистру с бензином прихвати. Для лучшего усвоения.

Потом зашуршали шаги. Я внутренне подобрался. В конце концов, у меня был козырь, о котором они даже не подозревали — я присутствовал здесь уже не только в качестве тела.

Шаги затихли совсем рядом с машиной. И обладатель первого голоса сообщил:

— Он еще в ауте, Желтый.

Я мысленно усмехнулся. Вот, значит, кому выпала честь устранить меня. Королю без полномочий, хахалю Вероники. Но, судя по тому, что я успел узнать о нем, как-то не верилось, что он сумеет справиться с поставленной задачей. Потому что жалковато выглядел образ Желтого, сформировавшийся в моей голове. Короче, мы еще повоюем. С таким противником это можно.

Вторая порция шагов прошуршала и затихла рядом. Щелкнула, открываясь, дверь. Я слегка приоткрыл глаза, чтобы быть в курсе происходящего.

— Ну-ка, давай его вытащим, — сказал Желтый и, просунув руку в салон, сгреб меня за шиворот. Не нагибаясь. А фигли лишние калории тратить, да?

Лучше бы он их потратил, натурально. Целее был бы. Но — на «нет» и суда нет. Я взял его за руку и с силой дернул на себя.

Желтый со всего маху врезался в машину. Наверное, ему поплохело. Но, поскольку повторенье — мать ученья, я продублировал прием. После чего, прикрываясь обмякшим телом, как щитом, выбрался из машины. Не будут же они стрелять в целого короля, каким бы липовым он ни был.