Дмитрий Красько - Хозяин

Развернулся и направился за своей подругой. Правда, при этом пару раз врезался в стену. Которая, между прочим, ему совсем не мешала. Престарелые трусы сверкали на заднице солидными дырами.

Я неодобрительно крякнул, подхватил Яна и потащил его в зал. В гостях у Кавалериста, по случаю взаимного холостячества, бывать доводилось не раз. Только без гнусных мыслей! Чисто мужские посиделки — по бутылочке на брата, частенько — девочки (после бутылочки большинство особей женского полу кажутся девочками; впрочем, неважно). И, соответственно, по случаю опьянения — нежелание переться через весь город домой. А чего туда переться, если можно у Генахи ухо придавить? В общем, как выразился Кавалерист, я действительно был в курсе, где у него зал, шконарь и все дела.

— А получше места не нашлось? — недовольно проворчала мне в спину медичка. Она действительно оказалась не в восторге от предложенного мной места для оказания медпомощи, хоть и держалась на удивление спокойно. — Это же не квартира, а притон какой-то.

— Это потому что вы притонов еще не видели, — пробухтел я. — Генаха — нормальный мужик, просто он сегодня тоже пострадал, вот и решил расслабиться. Так что вы ему эту слабость простите. А то, что они голые… — я, насколько мог, пожал плечами.

— Переживу как-нибудь. Анатомию человека изучала.

Включив в зале свет, я осторожно расположил Литовца на старом полутораспальном диване и, отойдя к противоположной стене, присел, привалившись к ней спиной.

Медичка пристроилась рядом с Яном на раздолбанном табурете, с тоской осмотрелась и сообщила:

— Ну, за неимением лучшего, придется работать здесь. По крайней мере, не так грязно, как в машине.

И склонилась над пациентом. Я закурил и принялся пускать дым кольцами, наблюдая, как она работает. Медичка на меня, слава богу, внимания не обращала — то ныряла в пакет, где у нее, видимо, был прихваченный из больницы набор юного медика, то снова наклонялась над плечом Литовца.

Докурив и загасив окурок о подошву, я решил, что неплохо бы внести хоть какую-то ясность. А потому спросил:

— Ну, как он?

— Жить будет, — не оборачиваясь, отозвалась она. — Крови много потерял. Он тоже таксист?

— Да, я уже говорил. Мы все здесь таксисты. И Генаха, который хозяин квартиры. И Литовец, которого вы пользуете.

— Тогда ему придется пару месяцев без работы посидеть. И это еще повезло. Могло быть гораздо хуже, — сообщила она, имея в виду серьезность ранения.

— Хуже? Запросто, — согласился я, имея в виду совсем другое.

— В этом доме есть, чем продезинфицировать рану?

— А вы с собой не прихватили?

Медичка наконец оторвалась от пациента и убийственным взглядом пришпилила меня к стене:

— Представьте, нет. В спешке собиралась. Спирт или водка есть?

— Генаха! — заорал я. — У тебя водка есть?

Из спальни донеслось спаренное ржание. Слово «водка» Кавалеристу и его подруге явно понравилось.

— В холодильнике! — донеслось в ответ. — Только всю не выпивай, а то знаю я тебя. Оставь на завтра, башку подлечить.

С трудом отлепившись от стены, я проковылял в кухню. На счет «всю не выпивай» Кавалерист явно погорячился. В холодильнике стояло четыре бутылки водки и еще с полбутылки коньяку. При всем моем к себе уважении, я не Мойдодыр, чтобы в одну воронку выхлестать два с лишним литра сорокаградусного пойла. А потому я хмыкнул, крякнул, взял одну бутылку и, вернувшись в зал, поставил рядом с медичкой.

— Откройте! — приказала она. Я подчинился. — Спасибо.

Поскольку больше никаких указаний не поступало, вернулся на прежнее место и снова закурил.

Нервы, знаете ли. Обычно я курю мало — даже полпачки в день не выходит. Но сегодня, что называется, попал в струю — курил одну за другой. И все никак не мог накуриться.

Из спальни, сначала тихо, а потом все громче стали доноситься стоны недвусмысленного происхождения. Потом к ним присоединилось ритмичное постукивание кровати о стену. И крепкая броня медички наконец дала трещину. Красная, как редиска, она недовольно посмотрела на меня:

— Вы не могли бы попросить их делать это потише?

— Каким образом? — удивился я. — Это не мой дом. Генаха может делать здесь все, что угодно. Да вы не беспокойтесь, это ненадолго.

Медичка, весьма раздраженная, вернулась к работе. А стоны за стеной становились все громче и громче, кровать билась о стену все сильнее и сильнее. Потом конь-девица закричала, Генаха зарычал, и все стихло.

— Я же говорил, что это ненадолго, — философски заметил я, гася окурок о подошву. — Так хорошо подолгу не бывает.

— Кажется, все, — медичка закончила перевязывать Яну плечо, но я поспешил ее разочаровать:

— А он еще в ногу ранен.

— Господи! — вздохнула она. — Как дети! Войн вам мало? Всю страну в Чечню превратили! «Вы с огнестрелом справитесь?»! — передразнила она меня. — Да к нам огнестрелы сейчас чуть не каждый день возят!

— А пусть первыми не лезут! — буркнул я. — Око за око. Это старый закон.

Медичка не ответила. Она уже снова была вся в работе. Недолго думая, разрезала штанину скальпелем и принялась копошиться в ране.

— Доктор, а как вас зовут? — неожиданно для себя спросил я.

— Катерина. А что?

— Да вот все думаю, Катерина. Денег вы брать не хотите, а отблагодарить я вас должен. Вы любите рестораны?

— Про деньги я сказала — подумаю. А рестораны не люблю.

Я призадумался. Какая-то она неприветливая была, эта доктор Катерина. Я мог спорить на что угодно — в итоге и деньги не возьмет. Согласилась помочь только потому, что когда-то имела неосторожность принести клятву Гиппократа. И теперь чувствовала ответственность за других людей. С одной стороны — уважаю. Но с другой — у меня теперь навсегда останется чувство вины перед ней. Потому что я — око за око, да? — привык отвечать на добро добром.

Однако ничего путевого в смысле «отблагодарить» не придумывалось. Будь я посвежее, возможно, справился бы с этой задачей. Но я был выжат, как лимон. В том числе и умственно.

Размышления были прерваны появлением Кавалериста. Секс явно пошел человеку на пользу — его уже не штормило, как прежде. И, хотя пребывал он все в тех же допотопного года выпуска семейниках, глаза смотрели довольно осмысленно.

Медичка бросила на коллегу короткий негодующий взгляд и снова вернулась к работе. Посчитала, стало быть, что одного взгляда для выражения своего «Фи» предостаточно. Я мог бы с ней поспорить — на пьяного Кавалериста такие методы не действовали в принципе. Чтобы до него дошел смысл вышеозначенного «Фи», порой даже слов не хватало. Но я не стал отвлекать Катерину. Во-первых, собью с рабочего ритма, а во-вторых — зачем ей такие знания? Лишнее захламление мозга, не более.