Олег Красин - Операция начнётся в полдень

На очередную встречу агент не явился. Причины могли быть самые разные: срочная работа, задержал шеф или что-то другое. Если встреча не состоялась, то она автоматически переносилась на это же время в другой, заранее оговоренный день.

Сергей не слишком переживал по этому поводу — в последнее время от «Николая» редко поступала оперативно значимая информация. По-видимому, сказывалась общая атмосфера в стране, созданная либеральными средствами массовой информации, которые не уставали убеждать, что «стукачеством» занимаются негодяи и сволочи, в общем-то, больные люди, изгои общества. «Но ведь агенты, информаторы, как их не называй, — размышлял Сергей, — являются неотъемлемой частью любой спецслужбы, что КГБ, что ЦРУ. Без них мы слепы как котята. Странно, что журналисты все время так пекутся о безопасности людей, но при этом сами уничтожают сами основы безопасности».

Ответ на самом деле был для него очевиден. Большинство газет и телеканалов принадлежало конкретным лицам, связанным с криминалом, а криминалу не надо, чтобы по нему работали.

Забелин вспомнил, как в тревожные дни октября 1993 года звонил своему приятелю в одно из сибирских Управлений Министерства безопасности, как оно тогда называлось, и тот ему рассказал занятную историю. Оказывается, его вызвали на встречу криминальные авторитеты, очень переживавшие по случаю возможной победы «красных». Они хотели договориться, чтобы их не трогали, если к власти придет Верховный Совет.

— Дядя, оставьте немного супа, — послышался за спиной Забелина тонкий детский голос.

Он обернулся и увидел исхудавшего мальчика лет десяти, который голодными глазами смотрел на него.

— Родители, где у тебя? — спросил Сергей, чувствуя, как у него перехватывает горло.

— Мамка пьяная лежит, отца нет, — ответил мальчик, — у меня еще сестренка есть.

Забелину, почему-то на ум пришла аналогия с чекистами времен гражданской войны, когда они занимались беспризорниками. Но тогда была Гражданская война.

— Садись, ешь! — вздохнул он и пододвинул он тарелку мальчику, а сам поднялся и купил ему несколько булочек, еще теплых, вкусно пахнущих, мягких. Он положил их на стол и сказал:

— Поешь, а это отдай сестре.

Он погладил мальчика по голове и вышел из столовой. Есть ему уже не хотелось. Пронзительно синие глаза на исхудавшем лице мальчика — вот что запомнилось ему. «Наверное, это сейчас и есть настоящее лицо России, а не глянцевые лица на рекламном плакате» — решил про себя Сергей.

На поясе у него, запищал пейджер. Глянув на экран, Сергей понял, что его вызывает Шумилов. Он огляделся и, увидев несколько уличных телефонов, висящих под большим длинным козырьком, двинулся к ним.

— Николай Поликарпович, ищете? — спросил Забелин.

— Где пропадаешь? — поинтересовался Шумилов, глухо кашлянув в трубку.

— Встречался с источником «Николаем» на явочном пункте в гостинице.

— Все ясно. Давай, возвращайся, дело есть!

— Буду через двадцать минут.

Поздним вечером к бару «Джон Сильвер» подъехала белая вазовская «шестерка», из которой вышли Цыганков и Забелин. По вечерам было еще прохладно, и они оделись в тяжелые кожаные куртки, джинсы, на ногах теплые ботинки.

Вывеска над баром горела красным неоновым светом, внося тревожащий отсвет в сумрак наступающей ночи, окрашивая, стоявшую у тротуара машину белую машину в бледно-розовый цвет.

До встречи, на которую они приехали, еще оставалось время, и Цыганков закурил.

— Серега, зачем тебя Шумилов вчера искал? — спросил он, пуская струю синего дыма в быстро холодеющую темноту.

— Информацию надо было проверить по одному аукциону. Срочно. Его проводили на той неделе и, якобы, результаты подтасовали. Но я сразу сказал Шумилову, что такой информации у меня полно, после каждого аукциона сигнал на Красовскую. Только зацепить её пока не можем.

— Понятно! А для чего тебя Шумилов отправил со мной? Виккерс не опасна, зачем мне прикрытие?

Цыганков говорил о предстоящей встрече с то самой бизнес-вумен, которая подала заявление о вымогательстве в начале мая. С ней они должны были встретиться сегодня вечером.

— Так, на всякий случай! — пожав плечами, ответил Забелин. — Слышал, как Кислицын разговаривал, когда мы лажанулись с задержанием? Лишние проблемы нам не нужны. К тому же, твоя Рита не такая уж и овечка. Сам говорил, что она связана со «Спартаковцами».

— Источник сообщил. Он у меня из воров — псевдоним «Горбушка».

Сергей улыбнулся.

— Сам придумал?

— А то! У него череп лысый, вот я и решил, что такое погоняло будет в самый раз.

Цыганков щелкнул пальцами и недокуренный бычок, прочерчивая едва тлеющим огоньком пологую траекторию, скрылся в темноте. Забелин, чувствуя вязкую сырость холодного вечера, сунул руки в карманы куртки. Он поинтересовался:

— Твой «Горбушка» не сказал часом почему «спартаковцы» решили прикрыться нами, а не вызывать Матвея на стрелку?

Забелина всерьез занимал этот вопрос. Ему казалось, что здесь скрыта какая-то тайна, специальный умысел, призванный подставить их службу.

— Не, не сказал! Бояться, я думаю. За Матвеем длинный шлейф тянется всяких дел. Крови много… Маргариты не было в городе пару недель после нашего прокола. Сейчас приехала из Италии, и я сразу вытащил её на встречу.

Глянув на часы, Саша сказал:

— Ладно, пора! Короче, ты подойди к бару, возьми коктейль и оставайся там. А я за столик, так чтобы контролировать вход, да и тебя будет видно.

Он ушел в бар. Его голова с иссиня черными волосами мелькнула несколько раз между столиками, пока он не нашел свободное место и не пристроился у окна — Забелин наблюдал за ним через стекло с улицы. Цыганков сел лицом к входной двери, как обычно садится любой оперативник, чтобы успеть среагировать в минуту опасности.

Следом внутрь пошел и Сергей. Он устроился, как и договаривался с Сашей, на высоком стуле у барной стойки и медленно потягивал фирменный коктейль «Долина Бекаа», обладающий кисловато-сладким вкусом и запахом каких-то трав, похожих на вермут «Мартини». Это был уже второй бокал.

Забелин изображал из себя одинокого бездельника, не знающего, чем занять время. Вероятно, для окружающих он и был таким бездельником — странным, подозрительным. Никто его не интересовал: ни девицы легкого поведения, шляющиеся вокруг, ни мальчики-геи.

Заметив, что Забелин отверг все возможности для развлечения на вечер, молоденькая барменша — симпатичная брюнета с голубыми глазами, начала поглядывать в его сторону. Она, вероятно, представила, что этот молодой человек, по виду бизнесмен, ищет что-то особенное.

Появление Маргариты Виккерс Забелин не заметил. Сам он заявительницу не видел — с ней работали Шумилов и Цыганков, поэтому, когда Цыганков поднялся и галантно предложил стул, подошедшей к нему молодой женщине, Сергей понял, что это и есть та самая Маргарита.