Олег Красин - Операция начнётся в полдень

— А-а, кажется, что-то есть, подойдите сюда — позвал он Плотникова и Веревкина — помоги-ка, — обратился к Олегу Викторовичу.

Они вдвоем перевернули черное кожаное кресло председателя, и под сиденьем Переделкин продемонстрировал прикрепленный «жучок».

— Вот он, посмотрите!

— А нас что, сейчас кто-то слышит? — настороженно спросил Плотников.

— У этого типа закладок емкость батарей небольшая — работает три, от силы четыре дня, — объяснил Гриша, — дальше батарейки садятся. Так что слышать нас сейчас никто не может.

— Хорошо, это хорошо! — успокоился Плотников — а вы можете найти того, кто поставил «жучок»? Мне бы не хотелось, чтобы это вновь повторилось. У нас тут особая конфиденциальность.

— Найти я, пожалуй, не смогу, а вот периодически проверять ваш кабинет — это в моих силах, — деловито ответил Переделкин, собирая свою технику, — теперь я свободен?

— Да, спасибо вам большое. Я позвоню вашему начальнику и попрошу поощрить за хорошую работу.

Оставшись наедине с Веревкиным, Плотников сказал с некоторой злобой в голосе:

— Вот стервецы! Олег Викторович, этих людей надо обязательно найти! Они будут мне сильно мешать в работе. Ишь, чего вздумали, подслушивать! — Плотников возбуждено заходил по кабинету, потирая руки, — выпьете?

— Спасибо, Михаил Яковлевич, но у меня еще есть работа. Что касается этих людей, вы сами-то как думаете, кто мог это сделать?

— А черт его знает! В мой кабинет приходит много всяких и разных просителей — и бизнесмены, и чиновники, и просто посетители. Разве всех проверишь.

— Михаил Яковлевич, вы немного не понимаете, — осторожно, чтобы не обидеть, сказал Веревкин, — эти посетители могли поставить закладку на свой стул, в крайнем случае, где-то на столе со своей стороны. Но никак не на ваше кресло. В это место её мог прикрепить, только человек, вхожий сюда в нерабочее время. А входить сюда могут только работники областного комитета или технический персонал — какие-нибудь электрики, уборщицы…

— Вы, наверное, правы, — задумался Плотников.

В это время в его голову пришли кое-какие мысли, которые он хотел бы обдумать наедине.

— Знаете, Олег Викторович, я надеюсь на вашу помощь в поиске этого человека или людей — вы же как-никак представитель спецслужб. А пока мне надо сделать несколько звонков. Как что-то узнаете, заходите в любое время.

Дождавшись ухода Веревкина, Плотников стремительно прошел в комнату отдыха и налил рюмку водки. На мгновение он задержался, глядя на рюмку с налитой прозрачной жидкостью, похожей на простую воду. Он хотел разобраться, понять нужно ему это или нет, затем все-таки решил, что это ему нужно и одним махом выпил.

Мысли его крутились вокруг найденного «жучка».

По всему выходило, что принес и установил его кто-то из своих людей — здесь он согласен с Веревкиным. Потом он подумал, что прийти могла уборщица, если ей заплатили хорошие деньги. Прийти-то могла, но установить «жучок» вряд ли — простые бабы не годятся для таких игр.

А если это его секретарь Настя?

Плотникова внезапно бросило в пот от такой мысли. Настя имеет доступ ко всему кабинету, к его комнате отдыха. Если это она, то некто, подобравший к ней ключи, теперь имеет подробные сведения о нем, о его личной жизни.

Он подумал, что в этой ситуации Веревкин мог ему сильно пригодиться. Поскольку «жучок» поставили не чекисты, то, по всей видимости, это были менты. «Тем более, у Насти муж сидит в колонии, — вспомнил вдруг Михаил Яковлевич, — запросто могли попросить её помочь за какое-нибудь послабление на зоне. Эти девки — твари неблагодарные! Ведь не хотел же её брать, что-то говорило мне, что не стоит этого делать, тем более, я знал про её мужа. Так нет же! Попросили дальние родственники, хотелось помочь. Как же, осталась одна, с маленьким ребенком! А я теперь должен сидеть и за яйца держаться».

Подняв трубку телефона, стоявшего в комнате отдыха на столике, Плотников по внутреннему номеру вызвал главного бухгалтера.

— Мария Федоровна, — сказал он, — у нас премиальный фонд за прошлый месяц еще не весь израсходован? Перешел на этот? Выпишите премию Веревкину Олегу Викторовичу, в размере оклада. Да, вы меня правильно поняли.

— Миша, Миша ты где, — вдруг раздался чей-то женский голос.

Плотникову показалось, что у него начались галлюцинации. Он посмотрел на бутылку с водкой, стоявшую перед ним на столике — нет, сегодня выпил немного. Неужели…неужели ему слышится голос матери, умершей несколько лет назад? Она, наверное, смотрит на него сверху и укоряет за всё, что он натворил здесь, в этой бренной жизни.

— Миша, да где ты? — вдруг снова произнес голос, ужасно похожий на голос Кати Красовской. Тогда Плотников понял, что в кабинет зашла его любовница, а вовсе не его родная матушка наблюдает сверху за непутевым сынком.

Он тяжело поднялся и вышел из комнаты отдыха.

— Я здесь, Катя.

— Мне Настя сказала, что ты здесь, я захожу, а тебя не видно. Не смогла сразу сообразить, что ты в той комнате.

— Что, теперь успокоилась насчет «жучков»?

— Спасибо тебе — буду спать по ночам спокойно.

— Да? Это если я тебе дам такую возможность.

— Ой, кто бы говорил! — засмеялась в ответ Красовская, у которой после того как выяснилось, что её кабинет чист, явно улучшилось настроение, — у тебя, всё нормально?

Председатель облкомимущества немного поколебался, но потом решил, что Катя должна знать — она проводит у него какую-то часть времени и, по незнанию, может что-нибудь ляпнуть невпопад. Плотников допускал, что если ему кто-то один раз поставил «жучок», то может сделать это и второй.

— У меня нашли, — сказал он просто.

— Боже мой, какой ужас! — Красовская прижала ладони ко рту, — и что…нас и сейчас слышат?

— Нет, сейчас нет. Но скоро снова могут поставить.

— Ты кого-нибудь подозреваешь?

Осторожно, почти на цыпочках, Михаил Яковлевич обошел Красовскую и подошел к двери в свой кабинет, приложился к ней ухом, прислушался. Было тихо. Красовская тоже затаила дыхание. Плотников ничего не услышал и тогда резко открыл дверь — если бы за ней кто-то стоял, то столкнулся бы с ним нос к носу. Но за дверью никого не было.

Он выглянул в приемную и сказал:

— Настя, ни с кем не соединяй, я пока занят.

Вернувшись в кабинет, Плотников обнаружил, что Екатерина Евгеньевна уже сидела в кресле возле его стола.

— Катя, — сказал вполголоса Плотников, подойдя к ней поближе, — я думаю это Настя.

— Какая Настя, — не поняла Красовская, — твоя Настя?

— Да, да, она — больше некому.

— Да брось ты! Я помню, с каким трудом ты её брал к себе, кадровики были против. Нет, мне не верится. Если с тобой что-то случится, то и она не усидит на своем месте. Какой ей смысл?..