Олег Красин - Странники

— А не брал ли он тебя на понт? — раздался низкий скрипучий голос с характерным акцентом, вероятно, чеченского криминального лидера Шамиля, — ты же сам всё проверил — ничего не осталось. Или забыл?

Вопрос прозвучал с угрозой и Гнедых торопливо ответил:

— Как я мог забыть? Ты что? Всё чисто, голову даю на отсечение.

— И дашь, если нужно будет! — в жестком голосе Шамиля послышалась усмешка, — тогда чего ссышь? Если нет ничего — выброси кассету и все дела.

— А вдруг не всё? Этот Полупанов был хитрый жучара. Может он захотел подоить меня немного. Слушай, Шамиль, это не ты его убрал?

— А тебе что? Если и я? Значит, заслужил, получил полный расчет. Не люблю жадных — от них воняет!

Услыхав эти слова, Царьков в машине красноречиво посмотрел на Шумилова, но ничего не сказал, чтобы не упустить какую-нибудь важную деталь разговора.

— Я с его женой спал и она теперь на измене — меня обвиняет, бабки требует — продолжал между тем говорить Гнедых.

— Бабы, Толя, они такие, им главное лавэ. Дай ей немного — пусть успокоится.

— Я и сам думал сбросить ей малость — детишкам на молочишко. Только, чтобы это не стало нормой. Не люблю быть обязанным.

— И не будешь. Этот вопрос мы уж как-нибудь решим!

— Так что с кассетой делать?

— Сейчас гляну — ответил Шамиль.

После краткой паузы Шумилов с Царьковым услышали, что Шамиль взял кассету, вставил её в плеер. Как и ожидал Шумилов, ничего они на кассете не увидели. Но он почувствовал, что настроение чеченца изменилось.

— Ты чё, тупой что ли? — злобно крикнул тот голосом, от которого сидящему в машине Шумилову стало не по себе — какого хрена надо было тащить сюда эту муть? Он тебя на понт взял, а ты повелся, как фраер. Эти лисы так просто ничего не делают! Он тебе подсунул кассету, чтобы узнать, куда ты подашься. А ты прямиком рванул ко мне и теперь эти твари сидят у меня на хвосте.

Шамиль сказал несколько слов на чеченском языке своим бандитам, видимо, отдавая команду проверить всё осмотреть поблизости.

— Давай-ка отъедем — предложил Шумилов, но Царьков не ожидая его слов, уже завел двигатель и подал машину по переулку в сторону вокзала.

— Здесь останови! — сказал Шумилов — вряд ли они сунутся далеко.

— Черт, микрофон теперь совсем не слышно.

— Нет, чуть-чуть звук есть.

Они замолчали, слыша только свое дыхание, да отдаленные звуки в приемнике по которым ничего нельзя было понять. Потом раздалось шуршание, негромкий стук, похожий на хлопанье двери, какая-то возня и удивленный возглас Гнедыха:

— Стас? Какого хрена ты здесь делаешь?

— Кто это? — также удивленно, как и депутат спросил Царьков.

Услышав последние реплики, Шумилов с досадой поморщился.

— Это Стас Мишин, тележурналист. Наверное, следил за кафе — они его и взяли.

— Тот самый Мишин?

— Да, он. Вот черт, теперь придется его вытаскивать, а то открутят ему башку и не посмотрят, что известный телевизионщик. Как с Листьевым было, помнишь?

— Конечно! — Царьков вопросительно посмотрел на Шумилова — так что, поддержку запросить?

Положение складывалось тревожное. Предугадать дальнейшие действия чеченцев было практически невозможно, и Шумилова это сильно напрягало. Мало того, что надо было отследить ситуацию с депутатом — так еще Мишин свалился им на голову. А ведь он его предупреждал об опасности. Предлагал повременить с журналистским расследованием. Нет, славы захотелось, популярности, денег. Вот сейчас отрежут ему что-нибудь не особо ценное, например, палец на руке или там правое яйцо, а, может, и то и другое. Нужны ли ему будут тогда все эти мелочи, все эти атрибуты публичного человека? Инвалид не представляет интереса для телезрителей, особенно женского пола.

Эти размышления в одночасье промелькнули у Шумилова в голове.

— Пожалуй, придется вызывать ребят из РОСНа — сказал он и посмотрел на часы — как думаешь, за сколько они сюда доберутся?

— Еще не вечер — успеют! — пробормотал Царьков, — вот только…

— Что только?

— Только что мы им скажем? Какого хрена мы здесь делаем? Проезжали мимо и хотели закусить шашлычком? А тут глядь — кому-то харакири делают, ну мы и позвонили.

— Я все беру на себя — твердо и в тоже время несколько раздраженно ответил Шумилов, которому начала надоедать занудливость коллеги — как говорит молодежь: «не грузись!»

— Вам легко! Вы повернетесь и уедете в Москву, а тут начнутся разборки. Причем конкретно со мной.

— Ох, и боязливый же ты, как я посмотрю!

Между тем, после небольшой паузы, во время которой из динамика раздавался неясный шум, резко и четко прозвучал голос Шамиля:

— Чё делаешь здесь, журналист? Следишь за мной?

Ответ был слабым, едва различимым. Видимо, Мишина перепугали до смерти, и он еле шевелил языком.

— Послушайте, мы свой сюжет снимаем, я клянусь, он не о вас.

— А о чем?

— Мы… хотели показать рабочий день депутата. Брали у него интервью, у нас в плане было снять его в семье, ну и вообще…

— Ты знал об этом? — Шамиль, очевидно, спросил Гнедыха.

— Да, я им давал интервью, но… — депутат заколебался и замолчал и Шумилов понял мотивы его неуверенности: если он скажет, что разрешил Мишину снимать его в любой обстановке, то получиться, что сам навел на чеченцев и отвечать придется лично ему. А если Гнедых откреститься от журналиста, то может подписать тому смертный приговор, а греха на душу брать не хотелось.

— Чего замолчал? За базар отвечать надо!

— Я им разрешил съемку, но Шамиль, не думал, что они поедут за мной сюда.

— Ты идиот, козел! — закричал Шамиль, — как можно с тобой иметь дело?

— Ну что, вызываем? — тихим голосом спросил Царьков, который отвлек Шумилова от прослушивания — могут ведь и завалить любимца девушек.

— Погоди, еще чуть-чуть — попросил Шумилов, — сейчас может все решиться. Если что, будем стрелять по окнам, отвлечем бандитов, а там: или Мишин сбежит, или менты на шум подкатят.

— План хоть куда! — скептически отозвался Царьков.

— Что испугался журналист? — раздался между тем голос Шамиля, который приобрел вдруг некоторую глумливую окраску — в штаны навалил? Не бойся, мы тебя не тронем, мы прессу уважаем. Это я так, пошутил. Снимай свой фильм, сколько вздумается, но одно условие — не в моем кафе. Ты понял?

— Да, я все понял.

— А кстати, ну-ка покажи нам, что ты там наснимал?

Раздалось шуршание, это Мишин доставал видеокассету из камеры.

— Видишь, вроде ситуация разрядилась — пользуясь неожиданной паузой, сказал Шумилов, — может и обойдемся.

Раздалось несколько щелчков, послышались смазанные звуки, отдаленные голоса, видимо с кассеты Мишина.

— Включи ускоренный просмотр — сказал кому-то Шамиль, — а то будем здесь до утра сидеть, как бараны.