Андрей Щупов - Звериный круг

— Это вряд ли. — Липецкий придвинул к себе телефон. — В смысле, значит, что нас опередят. Потому как некому. Наш изворотливый блондин отправил на тот свет всех первых исполнителей…

Они сворачивали на грунтовую дорогу, когда позади показались машины преследователей. Валентин понял это сразу — может, потому, что чего-то подобного ждал всю дорогу. И теперь он ни на миг не усомнился, что на хвосте у них люди Сулика и Малютина. Слишком уж быстро шла механизированная кавалькада.

Сияющие бамперные решетки, тонированные стекла — так любят раскатывать по магистралям либо высшие чиновники страны, либо бандиты.

Отвлекшись на преследователей, Валентин не справился с управлением и запоздало сработал тормозом. Наехав на массивный березовый ствол, «УАЗ» содрогнулся от удара и заглох. Валентин нервно провернул ключ зажигания.

Двигатель повторно взревел, автомобиль, раскачиваясь, начал пятиться. Однако время работало против них. Зловещие машины были совсем рядом — тройка новеньких джипов и автофургон «форд».

— Кажется, влипли, Коля!..

Он обернулся на звон стекла. Николай просовывал ствол «Калашникова» в заднее оконце. Сумрачное состояние оставило разнорабочего стадиона. Он действовал, и действовал довольно решительно. В следующую секунду грохот колотнул по ушам. Гильзы со звоном забарабанили по дверце, рикошетом посыпались на обивку сидений, на покрытый резиной пол.

На короткое мгновение мелькнула мысль о милиции и возможной ошибке, но сомнениям Валентина тотчас суждено было рассеяться. Передняя из машин встала, замерла и вторая. Из них посыпались бритоголовые бойцы. Темные куртки, разномастное вооружение — какая там, к черту, милиция!.. А мгновением позже Валентин сообразил, что в них тоже стреляют. Кабина вновь загудела от автоматных очередей. Чужая пуля ударила в зеркальце, покрыв его сетью трещин.

— Ну, собаки! — Валентин схватил с сиденья второй автомат и, распахнув дверцу, выскочил наружу. «УАЗ» — не тачанка, и лучше воевать, прижимаясь пузом к земле. Передернув затвор, он коротко полоснул по кустам. Пули через одну были трассирующими, и это оказало отрезвляющее действие на атакующих. Не просто поднимать стриженые головенки под светящимся пунктиром смерти. Через заднее оконце в машине продолжал шпарить Николай. Перекатившись по земле, Валентин проскочил оклеенный паутиной кустарник и чуть ли не в упор ударил по сгрудившимся в лощинке боевикам. Стриженая братва кеглями посыпалась на траву.

Чего-чего, а автоматного огня эти поганцы явно не ожидали. Кое-кто, ломая ветви, метнулся в сторону дороги. Третья и четвертая машины с ревом тужились, пытаясь развернуться между деревьями. Впору было наступать, но в этот момент ударили из автоматов справа. Пули месили воздух, сшибая листву, со звоном впиваясь в стволы. Стало быть, «поганцы» запаслись на непредвиденный случай резервом…

Валентин, виляя, побежал к машине. На ходу вслепую пальнул на звук выстрелов. Добравшись до «УАЗа», швырнул автомат на сиденье.

— Уходим, Коля, все! Не давай им высунуться!..

Машину замотало из стороны в сторону. Березы, качаясь, поплыли назад.

Скорости автомобиль упорно не набирал. Один из скатов им, похоже, попортили.

Следя за вертлявой лесной дорогой, Валентин удвоил внимание. Постепенно стрельба отдалилась, а через пару минут и вовсе стихла. Шумно дышал за спиной Николай и хрустко ломались попадающие под колеса сучья. Километра полтора они проехали валкой иноходью. Березовая рощица поредела. В просветах между деревьями показались развалины старого кирпичного заводика. Лесная дорога здесь разбивалась на два рукава, и, долго не размышляя, Валентин свернул на подернутую бурой пылью пустошь. Лавируя меж глыбами схватившегося цемента, они въехали в разбитые ворота. Каменная стена скрыла их от дороги. Зыбкая, но защита. Хотя трудно поверить, что спешащим по пятам ребятишкам не придет в голову мысль заглянуть в это укромное место. Заглушив мотор, Валентин выбрался наружу, стремглав бросился к запасному колесу. Обойдя «УАЗ», выругался.

Во-первых, досталось и «запаске», а во-вторых, пули повредили не один скат, а два. Оттого и ползли сюда как черепахи. О том, чтобы пробираться по лесным дорогам на моторе, не могло быть и речи. Проще уж пехом.

— Похоже, Коль, приехали. — Он искоса глянул на автомат в руках Николая.

Разнорабочий выбрался из кабины и тут же с охом присел.

— Ты что? Тебя зацепило? — Валентин шагнул к нему. Так оно и было. Кровь чуть ниже колена и чуть выше, две дырки, и только одна сквозная.

— Ну, собаки! — Валентин огляделся. — Что ж, сделаем так. Машину я отгоню в лес, а мы… Мы пока схоронимся здесь.

— Найдут… — сипло простонал Николай.

— Найдут — значит, дадим им нюхнуть пороха. — Валентин сорвал с себя куртку, с натугой отодрал рукав. В качестве первичного жгута сойдет…

Перетянув ногу Николаю, он достал из машины брезент с патронами и аптечку:

— Держи.

«УАЗ» сумел отползти от завода шагов на двести. В одной из колдобин машина, лишенная половины скатов, окончательно застряла. Бегом вернувшись обратно, Валентин помог Николаю подняться.

— Хватай аптечку, а я — патроны!..

Спотыкаясь, они двинулись к приземистым заводским корпусам. Снять их сейчас было проще простого. Мишень — лучше не придумаешь! Обливаясь потом, Валентин помогал Николаю, внимательно поглядывая под ноги. Двигаться по каменному крошеву оказалось чрезвычайно непросто.

Вероятно, и в лучшие свои годы завод не выглядел новостройкой. Был он темен и неказист, а обилие обломков и вездесущей ржавчины усиливало тягостное впечатление. Король луддитов мог бы с полным основанием гордиться далекими потомками. Что-что, а ломать и крушить они выучились в совершенстве. Люди ушли отсюда лет пять или десять назад, но, уходя, поработали на славу. Второй этаж центрального корпуса был практически разрушен. Стены глядели во двор широкими неровными проломами, бетонный пол грозил бездонными ловушками. Неизвестно каким образом порушенные бетонные перекрытия свисали на искривленной арматуре.

Складывалось впечатление, что в заводик угодила полутонная бомба, и, скорее всего, даже не одна.

— По крайней мере, бойниц здесь более чем достаточно, — невесело пошутил Валентин.

Порыв ветра донес до них далекие голоса. Наверняка это не грибники и не туристы. Отрыв был слишком незначителен, чтобы позволить им надеяться на успешное бегство, и только сейчас Валентин ощутил, до какой невыразимой степени устал. Дело было даже не в руках и не в ногах. Что-то иссякло внутри, какой-то главный энергетический первоисток. Он был подобием лампы, которая горит на пределе в течение лет и перегорает враз. Подумалось вдруг, что все его будущее уже превратилось, вероятно, в безнадежное прошлое. Не хотелось уже ни бежать, ни путать следы. Жизнь не нож, и рубчатой рукояткой здесь не спастись.