Сергей Зверев - В ледяном аду

— Нам сюда, — негромко произнес Нагибин, пропуская вперед себя Катю, Виталия и Николая.

Обладатель капитанской фуражки лишь кивнул в знак приветствия, руки не подавал.

— В тесноте да не в обиде. — Нагибин распахнул дверь каюты. — Тут вам придется жить втроем.

— Нам не привыкать. Тут места побольше, чем в палатке. — Катя вкатила в просторную каюту чемодан и вопросительно посмотрела на контр-адмирала.

— Располагайтесь. Жду вас через пятнадцать минут в кают-компании. — Нагибин аккуратно прикрыл за собой дверь.

Тихо заурчал двигатель, и яхта отправилась в путь.

— Судьба всегда готова преподнести множество неожиданных поворотов, — философски заметил Виталий, забрасывая свой рюкзак на верхнюю полку.

Через четверть часа боевые пловцы поднялись в кают-компанию. Оборудована она была дорого, но неброско и со вкусом. Кожаная мебель сдержанных тонов. Низкий журнальный столик с толстой стеклянной столешницей. На стене огромный экран плазмы. Стеллаж с книгами и бар со стеклянной дверцей, подсвеченный изнутри. Одну сторону кают-компании занимало широкое панорамное окно, сквозь которое можно было видеть удаляющиеся огоньки Рио-Гранде.

Нагибин стоял, заложив руки за спину, и смотрел на ночное море.

— Присаживайтесь к столу, — не оборачиваясь, произнес контр-адмирал. — Я вам обещал славу, вы ее получили. А вот со всем остальным придется немного подождать. Появилось неотложное дело. — Он резко обернулся, взял с полки ноутбук, лист бумаги, остро отточенный карандаш и пристроил все это на стол.

— Для начала можно узнать, куда мы направляемся? — осторожно полюбопытствовала Катя.

— Даже не можно, а нужно. — Нагибин усмехнулся. — Мы направляемся к берегам Антарктиды.

— К чему такая спешка? — спросил Саблин.

— Резонный вопрос, — согласился контр-адмирал. — В одной из бухт залива Ронне, это у острова, который называется Земля Александра Первого, несколько дней тому назад затонуло российское научно-исследовательское судно «Профессор Молчанов». Благодаря уверенным действиям команды и расторопности капитана кораблекрушение обошлось почти без жертв. Погиб лишь механик. Большая часть оборудования была эвакуирована. Цель экспедиции — доставить группу ученых на законсервированную полярную станцию Лазаревская и приступить к геологоразведке. Более подробно обо всем этом вы можете узнать из файлов, которые я вам передам. — Нагибин защелкал клавишами компьютера, на экране появилось изображение «Профессора Молчанова». — Судно предположительно получило пробоину, столкнувшись с подводным препятствием. Нарост льда или скала. Но наши аналитики, учитывая основную цель экспедиции, не исключают и диверсии.

— Какова основная цель? — поинтересовался Саблин.

— Правильный вопрос. Цель определяет мотивы действий возможных диверсантов. Многие страны, в том числе и Россия, в настоящее время активизировали поиск углеводородного сырья в самой Антарктиде и на тамошнем шельфе. Это своеобразная гонка. Такая геологоразведка не совсем законна. Но никто не запрещает заниматься ею в чисто научных целях.

— Вы считаете, что в нашем варианте присутствует гонка с выбыванием? Кто-то решил устранить конкурентов?

— Вполне возможно. Нам повезло, что вы оказались единственной хорошо подготовленной группой боевых пловцов в данном регионе. Время теперь на вес золота. Еще несколько недель, и бухту могут сковать льды. Тогда к затонувшему судну не подобраться. А нам нужно оперативно выяснить, был ли это несчастный случай или же диверсия, а также оценить возможность подъема судна. Если это можно сделать, то приступать к работе надо немедленно, до наступления холодов.

— В трюме остался ценный груз?

— Самое важное оборудование было эвакуировано. А в трюме в разобранном виде находится мобильная буровая платформа, опытный экземпляр.

— Задача ясна, — заявил Саблин.

Нагибин отсоединил от компьютера флешку, протянул ее Виталию и сказал:

— Держи, каплей. На досуге почитаешь сам и познакомишь с информацией своих товарищей. А теперь всем отдыхать. Завтра днем мы уже окажемся на месте и должны будем тут же приступить к работе. — Контр-адмирал поднялся, давая понять, что вводный инструктаж окончен. — И пожалуйста, каплей, не суши мозги над шахматами хотя бы сегодняшней ночью. Мне твоя сообразительность потребуется завтра.

— Шахматы мозги не сушат, товарищ контр-адмирал. Спокойной ночи.

Боевые пловцы покинули кают-компанию. Нагибин вновь подошел к панорамному окну, заложил руки за спину и долго смотрел на море. Затем он взял пульт со спинки дивана, нажал кнопку. Тихо загудел электропривод, плотная штора закрыла стекло. Федор Ильич уменьшил свет, сбросил ботинки, прилег на диван и закинул руки за голову.

Море мерно качало яхту. Саблин с Нагибиным стояли на палубе. Волны неярко поблескивали. Их цвет был такой, словно их отлили из стали. Птицы с криками носились над водой, то и дело ныряли, выхватывали рыбу и уносили ее к близкому берегу. Слева по борту виднелись антарктические горы, похожие на египетские пирамиды. До самого горизонта там и тут белели верхушки айсбергов.

— В таком бы пейзаже да отпуск провести!.. — мечтательно протянул Саблин.

— Для отдыха я предпочитаю теплые моря. В крайнем случае Балтику, — серьезно проговорил Нагибин.

Моторная яхта уверенно резала волны. Взору открывались все новые и новые бухты. Нагибин поднес к глазам бинокль, некоторое время всматривался в побережье, затем снял ремешок с шеи и подал оптику каплею.

— Это вон там, видишь? — указал он рукой. — Над бухтой как раз раздвоенная вершина горы. Глубина, на которой залегает «Профессор Молчанов», небольшая, до тридцати метров. Так что барокамера нам не потребуется.

На палубу с чашкой кофе в руках вышла Катя.

— Легко ты оделась для здешней погоды. — Федор Ильич улыбнулся. — Доброе утро.

— Я не мерзлячка. — Катя пристроила чашку на выступ надстройки, застегнула молнию куртки и накинула капюшон с меховой оторочкой.

— Ученые уже добрались до станции, расконсервировали ее, ждут помощи и готовы приступить к работе, — проговорил Нагибин. — Надеюсь, и мы быстро со всем справимся. Жаль, конечно, что показательные выступления не состоялись, но у нас очень мало времени.

— Что ж, выступление — это роскошь, которую мы не можем себе позволить, — произнес Саблин.

Яхта стала забирать к берегу. Рулевой изящно обошел громаду айсберга, возвышающуюся над водой, и замедлил ход. Пейзаж был величественным. Узкий каменистый пляж, местами покрытый снегом. Горные вершины и заснеженная площадка перед ними. Яхта замедлила ход, замерла на волнах. Было слышно, как тихо работала ее силовая установка.