Сергей Самаров - Схрон под лавиной

— Здравия желаю, товарищ генерал. Старший лейтенант Шахамурзиев. Мне сказали, что вы меня разыскивали…

Генерал, как показалось сначала старшему лейтенанту, растерялся от этого звонка. Но быстро пришел в себя.

— Я — нет. Разыскивали два московских генерала. Ты где сейчас?

— Прошел через пещеру на другую сторону хребта. Нахожусь в тылу бандитов, с которыми недавно вел бой и которых потом перепоручил вниманию майора Ломоносова.

— Понятно. Боевые действия пока прекрати. Дай своим стволам остыть полностью. Это приказ. Бандиты сейчас отступают и скоро должны пройти под тобой. Я пошлю сейчас за генералами, которые тебя домогались, а пока они подойдут, ты мне расскажешь, как у тебя дела обстоят. Подожди. Дело у генералов какое-то архисрочное…

Генерал вернулся к разговору через двадцать секунд:

— Ау! Я здесь. Рассказывай, Шах.

— Задание, товарищ генерал, выполнил. Банда Гаримханова полностью уничтожена, за исключением самого эмира. Эмир захвачен в плен. Находится в пещере под охраной офицера МЧС. Он безоружен, беспомощен и измучен болезнью. Я посчитал возможным оставить в качестве охранника офицера МЧС, который пошел с нами в пещеру. В составе взвода потерь нет.

— Ах, какой ты, Шах, молодец. Нашел-таки, значит, своего старшего сержанта!

— Я его нашел, товарищ генерал. А он захватил в плен Гаримханова. И уничтожил второго бандита, что был с эмиром. По документам это Джамбек Абалиев. Помнится мне, в бумажках на розыск такая фамилия упоминалась.

— Хорошо. Готовь рапорт и документы в наградной лист. Таких молодцов отмечать следует. Все, Шах, московские генералы пришли, хотят с тобой поговорить.

— Я готов.

— Передаю трубку…

Ждать пришлось недолго. Уже через пару секунд густой бархатистый баритон представился:

— Генерал-лейтенант Леонтьев.

— Старший лейтенант Шахамурзиев. Слушаю вас, товарищ генерал.

— Ты где сейчас находишься, Багдасар Давлетбаевич? Я правильно имя-отчество произношу? Не ошибся?

— Все правильно, товарищ генерал. Я — на выходе из пещеры. Над ущельем, где бандиты обитают, товарищ генерал. Готов к любым действиям. Со мной двадцать стволов.

— Не суетись. Настреляешься еще за свою жизнь. Короче, старлей… Задача тебе ставится такая… Особая… Не знаю, как ты сможешь ее выполнить, но выполнить обязан любой ценой. Необходимо, чтобы в руки бандитов попала трубка сотовой связи с известным нам номером. Любая трубка, любого оператора, но, главное, чтобы номер был нам известен. Хоть свою отдай каким-нибудь образом. Сможешь такое сделать?

— Мне, товарищ генерал, не видно, что там, в ущелье. Я на высоте стою, а внизу темно. У меня есть трубка убитого бандита. Я могу с нее перезвонить вам, и номер зарегистрируется. Потом спуститься и положить трубку на тропе. Бандиты поднимут ее. Правда, если тропа широкая, могут пройти мимо, гарантии никакой.

— Поищи место, — категорично потребовал Леонтьев. — Оставь что-то заметное рядом. Или еще как-то привлеки внимание к трубке.

— Как можно привлечь внимание? Только звонком. Да, звонком… Я попробую.

— Действуй. Срочно. Бандиты уже в пути. Им сколько до тебя идти?

— По моим прикидкам, около трех километров.

— Отступление они начали пять минут назад. Спеши. Не забудь позвонить сюда, номер зарегистрировать. И пойми, от твоего успеха зависит очень большая и крупная операция. Это вопрос государственного, можно сказать, масштаба. Боевые испытания оружия, поступающего на вооружение…

— Понял, товарищ генерал. Работаю…

Трубка убитого старшим сержантом Чухонцевым бандита Джамбека Абалиева лежала в кармане старшего лейтенанта. Он вытащил ее, проверил. Связь в этом ущелье работала. Старлей Шах набрал сначала свой номер, чтобы зарегистрировать его на своей трубке. И, как только в нагрудном кармане заработал «виброзвонок», нажал кнопку «отбоя». После этого позвонил в оперативный штаб. Ответил опять генерал.

— Товарищ генерал, старший лейтенант Шахамурзиев. Просили номер трубки зарегистрировать звонком. Вот этот номер, с которого сейчас звоню.

— Понял. Это все?

— Так точно.

— Работай. Скоро увидимся, познакомимся очно. Как закончишь дело, выходи на перевал. И — это важно! — как можно быстрее покидай ущелье. Там местность скоро станет чрезвычайно опасной. Скорее всего, даже пещеру следует покинуть как можно быстрее и перейти на обратную сторону хребта. На свою сторону. Не могу предсказать, что станет с пещерой, но там, думаю, тоже будет очень опасно. Все понял?

— Так точно.

— Работай…

Искать в темноте место для наилучшего спуска старший лейтенант не стал. Это могло бы отнять слишком много времени. Тропа перед выходом из пещеры проходила, но куда она могла увести — неизвестно. Она могла вообще идти не в ущелье, а куда-то к перевалу. И в другую сторону тропа тоже уходила. Эта могла вообще до Грузии тянуться. В лучшем случае, до конца ущелья. Выход в такой ситуации был только один — самый прямой и самый при этом быстрый.

— Веревки, — потребовал Багдасар Давлетбаевич. — Две веревки мне свяжите.

Длину веревки он рассчитывал, исходя из глубины соседнего ущелья и мысленной прикидки спусков и подъемов в подземных галереях. Особенно добавляла веревке длину последняя галерея, круто уводящая вверх.

Солдаты из пещерного коридора передали одну за другой две веревки. Связывал их старший сержант Чухонцев. На Чухонцева можно было положиться и не проверять узел. Старший сержант сам проверил, наступив на одну веревку ногой и потянув вторую двумя руками так, что даже жилы на шее выступили, что было и в темноте заметно.

— Держите конец. Я спускаюсь.

— Мне бы с вами спуститься, товарищ старший лейтенант… — просяще проговорил старший сержант. — Для подстраховки.

— Не надо страховки. Двоих вытягивать — время терять. У нас глубокий цейтнот. Остаешься здесь за меня. Сигнализация фонариком, если что. Знаки обычные. Веревку сбрасывайте.

Когда командир взвода бывал категоричен, ему никто из подчиненных не возражал.

Конец веревки полетел с обрыва. Показалось, что она даже распрямилась не до конца. Если это так, значит, одно из двух — или обрыв не слишком крут и не придется весь спуск только на силе своих пальцев держаться, или ущелье не настолько глубокое, как считал старший лейтенант. Первый вариант лучше. Схватившись за веревку двумя руками, Шахамурзиев уже через секунду оказался за краем площадки. Он спускался быстро, но при этом не торопился, понимая ответственность момента. Если он сорвется, сорвется вся операция, о которой он понятия не имел, будучи только маленьким винтиком в большой машине, но без этого винтика и вся машина не поедет. Осознавая это, Багдасар Давлетбаевич считал, что рисковать он не имеет права, хотя всегда к риску относился спокойно, как к непременному атрибуту своей службы.