Ник Найт - Иллюзия вины

Роркинс довел нас до заднего входа и остановился у защитного тента, которым место преступления было накрыто от дождя. За прозрачным полотном виднелись огни прожекторов и двигающиеся фигуры судмедэкспертов. Роркинс нахмурился и серьезно посмотрел на нас с Дэвидом:

— Готовы?

— Мы и не такую чертовщину видели в своей жизни, офицер, — ответил Дэвид. — Показывайте.

Роркинс вдохнул свежего воздуха так, будто приготовился к тому, что внутри будет совсем нечем дышать, и мы втроем нырнули под тент. Резкий запах тут же ударил мне в голову. Это было нечто жуткое. Одно дело, когда ты чувствуешь запах смерти, запах разлагающейся плоти — к такому я в своей работе давно привык и справлялся с подобной вонью не хуже матерых судмедэкспертов, но тут было нечто иное. Запах мертвечины, словно коктейль, был перемешан с ароматами специй, которыми был усыпан весь труп. Свою лепту в этот коктейль благоуханий вносил и выпотрошенный кишечник бедной женщины, красующийся на земле в виде цифры «4» и содержащий в себе остатки недошедшей до пункта назначения переваренной пищи. Признаюсь, к такой концентрированной смеси запахов я определенно готов не был. Мне потребовалась пара минут, чтобы хоть как-то адаптироваться к этой извращенной вони.

Само изуродованное тело в реальности выглядело еще хуже, чем на фотографиях. Одно дело видеть картинку, а совсем другое смотреть на изуродованный труп и понимать «что», «откуда» и «как» вырезали, понимать, что кишечник совсем недавно был внутри этой бедной женщины, видеть остатки того блюда, которое миссис Седжвик употребила последним в своей жизни. Но не это было самым страшным. Ужасней всего было осознавать, что все это с ней сделал человек. Такое же живое существо как я, может, убийца даже внешне был похож на меня. Я вдруг подумал, смог ли бы я совершить нечто подобное. От этой мысли у меня случился рвотный позыв и это меня успокоило. Я представить не мог, какие же мысли и мировоззрение должны быть у человека, совершившего нечто столь жестокое.

Я посмотрел на Дэвида и увидел его стандартный равнодушный взгляд. Казалось, будто он вообще не чувствует никакого запаха в отличие от остальных. Такую реакцию можно было списать, например, на то, что у него заложен нос, но дело было в другом. Он руководил отделом криминальных расследований гораздо дольше меня, и я знал, что за свою жизнь он повидал достаточно ужасных вещей и морально уже был готов абсолютно ко всему. На первый взгляд он мог показаться задирой и хамом, но такие черты характера были результатом его длительной работы в ФБР — подобное поведение помогало ему абстрагироваться от внешних негативных раздражителей и меньше переживать. С тех пор, как три года назад он сдал мне под командование отдел криминальных расследований, я неоднократно пытался принудить его рассказать мне о каких-нибудь необычных убийствах в его практике, но он только отмахивался и посылал меня в архивы. У меня сложилось впечатление, что ему очень тяжело вспоминать о былых временах. Тем не менее его совет о копании в архивах оказался вполне дельным — я многое для себя вынес оттуда.

Дав нам несколько секунд, чтобы освоиться, Роркинс продолжил:

— Кое-как жестами и отрывистыми фразами мистер Тауб дал нам понять, что нас ждет нечто ужасное возле входа для персонала. Честно говоря, реакция Тауба нас напугала даже больше, чем сам труп. Мы даже приготовили наши пистолеты на всякий случай, когда двинулись к месту убийства… мы просто не знали чего ожидать. Уже когда мы с офицером Джеронсом вышли через заднюю дверь, то увидели всю картину. Джеронса, кстати, тоже один раз стошнило. Он просто недавно в полиции работает. Я смог сдержаться, мне уже в прошлом «везло» видеть парочку нездоровых преступлений.

— А вы считаете, что преступления бывают здоровыми? — спросил я, чтобы сделать вид, что слушаю — сам я уже к тому моменту полностью погрузился в раздумья.

— Ну, нет, сэр, я просто имел в виду, что так извращаться над телом — это уже совсем нечто нездоровое… я бы даже сказал, сатанистское.

Я заметил заинтересованный взгляд Дэвида на офицере Роркинсе:

— Что, офицер, считаете, что это все происки Сатаны?

— Все возможно, я ничего не исключаю. Но это явное зло.

С этим Дэвид спорить не стал.

Я осмотрел тело и заметил, что, несмотря на непрекращающийся сегодня дождь, тело было практически сухим.

— Офицер, сегодня вроде весь день льет как из ведра, как вам удалось уберечь тело от дождя? — поинтересовался я.

— Когда мы приехали, дождь только начинал накрапывать. Оценив ситуацию, я сразу же вызвал коронер и попросил их обязательно прихватить что-нибудь от дождя, — Роркинс грустно улыбнулся.

— Считайте, что вы спасли место преступления. Если тут есть важные улики, вода могла их смыть, — подбодрил я.

— Спасибо сэр, это моя работа.

Как бы мне не было противно, но я всматривался в тело, во все детали порезов и разрезов, в пищевые «украшения», в положение и позу тела, во все, что могло мне сказать хоть что-то о мотивах или характере убийцы. Спустя несколько минут пристального осмотра я заметил одну особенность. Или даже две особенности, это как на проблему посмотреть.

В голове нашего убийцы явно уживались бок о бок две противоположности: порядок и хаос. Помимо хаотично разорванной одежды, основной хаос заключался в увечьях, причиненных миссис Седжвик. Все раны были необычайно жестокими и рваными. Горло было не просто один раз перерезано ножом, в гуще крови можно было разглядеть как минимум три, а то и четыре пореза. Эти раны не образовывали собой никаких символов или какой-то сатанистской символики, как того опасался офицер Роркинс. Единственное, что они выражали — это хаос. Два пореза были относительно горизонтальными и близки к параллельности между собой. Еще один был нанесен под наклоном и из него выходил четвертый след работы ножом, который простирался почти от подбородка до груди. Вырванный и неуклюже засунутый противоположной стороной в глотку язык в комментариях не нуждался. Складывалось впечатление, что после оглушения электрошокером, убийца, чувствующий теперь полную власть над беспомощной женщиной, зверски набрасывался на нее и жестоко изрезал горло, а следом вырывал язык и принимался за живот.

Кстати об электрошокерах. Я посмотрел на двух судмедэкспертов, изучающих тело:

— Вы нашли какие-нибудь следы действия электрошокера и установили ли вы причину и время смерти?

Невысокий лысый мужчина азиатской наружности поправил свои очки на носу и удивленно посмотрел на меня, когда я прервал его заинтересованный осмотр тела:

— Электрошокера? Откуда вы…

— Просто расскажите, что уже знаете.