Олекса Белобров - Волчье правило

– Будь что будет… – страстно выдохнула девушка, изгибаясь всем телом. – Обстрелы каждый день, а любовь – одна на всю жизнь! Не отвлекайся, дорогой!

И дорогой не отвлекался, пока достойно, со знанием дела, не закончил то, ради чего и начинались сексуальные утехи…

Обстрел оказался какой-то разгильдяйско-ленивый – неприцельный, по площадям, одиночные снаряды неуверенно падали на большом расстоянии один от другого, очевидно, «духи» выставили снаряды ночью, придав примерный угол возвышения, на глазок направив в направлении ПКП Сороковой армии.

И лишь один шальной снаряд угодил в землю метров за пятьдесят от любовников, «розочка» пошла гулять куда-то в другую сторону, несколько камешков прилетело к молодым людям, ударив по панцирю, салютуя, таким образом, замечательной Сашкиной победе, и несгибаемой волчьей эрекции…

Сразу же стало слышно, как бабахнули пушки армейской артиллерийской группы, замолотили мощные двигатели многочисленных бронеобъектов, залопотали невидимые лопасти обоих дежурных вертолетов, ночевавших на полевой площадке рядом с ПКП.

Любовники никак не хотели отрываться друг от дружки – крепко обнявшись, они лежали неподвижно, не шевелясь, словно объятия могли защитить от жестокого мира, восставшего на дыбы совсем рядом.

Длилось так недолго – Сашка расслышал грохот дизеля родной БМП. Одеваться пришлось под спальником, вокруг уже рассвело. Обувались сидя на берегу ручья.

– Я побежала, – Оксана поцеловала любовника в губы. – Если будешь здесь – пришли своего сержанта, я наведаюсь!

Быстроногая и стройная, девушка стремглав метнулась вверх, на бегу посылая воздушный поцелуй. Праздник закончился, волки разбежались, мороз сменился жарой…

Вокруг брони суетились бойцы, приводя себя в порядок, прибирая мусор после вчерашних посиделок. Зверобой и его команда выглядели как огурчики. Да и что такое одна-единственная бутылка водки на пятерых крепких и выносливых десантников?! Бойцы были чисто выбриты, тельняшки и форма – выстираны, берцы напомажены какой-то гадостью и блестели, как кошачьи гениталии, оружие – вычищено, машина – отдраена после пребывания в ней раненых и пленных. Возле кормы пылал костер из остатков вчерашних дров, на огне дымились котелки с какой-то едой и неизменный чайник – виновник интересных воспоминаний и нарушитель ночной тишины. Тайфун сидел на берегу ручья, старательно намыливая запавшие щеки увертливым кусочком мыла, держа перед собой «дежурное» гинекологическое зеркальце.

– Как оно, ледизмен? – вместо приветствия с иронией спросил он старлея. – Как в той афганской песне: «Ахнули разом, разинули рты, эх, нае…сь, что в марте – коты!» Так?

– Есть немного, – тот по-кошачьи прищурился, поймав первый солнечный лучик. – Не девушка – огонь!

– Надо было бы вам немного дальше отойти, – посмеивался сквозь пену майор. – Ваши стоны, крики-вопли, ахи-охи, даже тут слышно было! Пришлось включить транзистор, подарок Быстрякова, настроить на радиостанцию «Маяк», чтоб заглушить ваши амуры!

– Ничего, я так думаю – никто не в обиде… – засмеялся старлей, снимая форму и ложась в ручей, успевший за ночь немного остыть.

– Благодарю тебя за «Узи» – спокойно промолвил спецпропагандист, продолжая бриться несуразным станком. – Это израильское оружие является непревзойденным для ближнего боя, особенно среди дувалов, в кяризах, помещениях, «зеленке». К ней подходят наши отечественные 9-мм патроны. И, поверь мне друже, бой у этой малютки дай Боже!

– Ты, Тайфун, – подколол из воды Хантер. – Как тот Доцент в «Джентльменах удачи», у которого одна половина черепа кое-что помнит, а другая – нет. Запамятовал что ли, как я с «почтальоном Стечкиным» плотно и проникновенно дружил?

– Действительно, запамятовал! – засмеялся и майор, заканчивая жуткое и неприятное дело. Он зашел босиком в ручей и наклонившись, начал умываться. – Будешь бриться?

– Бриться буду, но не этой гадостью, – показал старший лейтенант на орудие пыток, которым истязал себя Тайфун. – У меня есть подарок от артиллеристов – опасная бритва «Zolіngen»!

Он выскочил на берег, залез на броню. Вытянув из полевой сумки бритву и зубную щетку с пастой, Александр спустился к ручью. Наведя лезвие на «обратке» офицерского ремня, Хантер намылил щеки и попробовал побриться. Однако контузия вновь проявила себя: рука предательски дернулась, острая сталь порезала кожу, кровь ручьем полилась по шее. Чабаненко, наблюдая эту картину, колоритно выругался.

– Чтоб тебя дождь намочил, Шекор-туран! – он отобрал у земляка бритву, заклеил какой-то белой бумажкой порез на лице и, взяв лезвие в руку, уверенно и спокойно побрил товарища. – Тебе в госпиталь нужно, друже! – жестко, глядя прямо в глаза, промолвил майор. – Состояние твоего здоровья оставляет желать лучшего!

– Ну-ну! – старлей перевел все в шутку, умываясь в ручье. – Оксана ночью нечто другое утверждала!

– Что ты ему сделаешь! – сплюнул майор в сердцах.

Позавтракали тем, что осталось с вечера. Едва поели, как с горки скатился вездесущий Черпак со своими бойцами, притянув термосы с кашей и чаем. Пришлось перезавтракать. После приема пищи Александр занялся собой – постирал тельняшку, развесив на пушечном стволе, подшил свежий подворотничок, почистил берцы.

Пока готовился, тельник успел просохнуть, поэтому он надел форму, проинструктировал Зверобоя – что и как делать в свое отсутствие, и пошел вместе с майором на ПКП армии. По совету Тайфуна, на броне старлей оставил все нештатное оружие, в том числе и автомат, принадлежавший раненому старшему сержанту Логину. Кроме формы (при ремне с портупеей!) и полевой сумки, на этот раз на старшем лейтенанте не было ничего. Приближаясь к штабному городку, состоявшему из палаток и кунгов, Александр неожиданно обратился к майору.

– Николаевич! Почему ты распорядился именно такие «левые» награды на меня нацепить – Красную Звезду и «За службу Родине» третьей степени? – прозвучал в утреннем воздухе неожиданный вопрос. – Почему не орден Красного Знамени, что иногда Боевым называют? Или еще там какой-нибудь орден, скажем – Богдана Хмельницкого?

– Видишь ли, земляк, – майор закурил, угощая собеседника, – афганцы за эти годы научились разбираться в нашей наградной системе, как и мы – в ихней. Опытный и умный наблюдатель, заметив обе награды рядом, постигнет определенную систему, а именно: орден Красной Звезды – награда, бесспорно, почетная и заслуженная, тем не менее – чисто боевая, дается исключительно за ратные заслуги, связанные с выполнением обязанностей воинской службы в экстремальных условиях.

А вот орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» – это, так бы сказать – интеллектуальный орден, который вдобавок имеет так называемую перспективу – три степени. Кстати, обладатель всех трех степеней по общему объему льгот и привилегий, приравнивается если не к Герою Советского Союза, то к полному кавалеру орденов Славы – точно! Знал о таком?