Борис Бабкин - Последний Хранитель

– Понятно, – перебил его голос Иванова. – Остальное я узнаю от него, – криво улыбнулся он.

– Поосторожнее, – предупредил плешивый. – Имеет коричневый пояс по каратэ, отлично владеет ножом. Вспыльчив и жесток. Если бы не конфликт с Грузией, за избиение двух солдат был бы отдан под трибунал. Воевал смело, в плен попал без сознания. Дело, разумеется, прекратили. Кстати, у него в Якутии родственники. В Джебарики-Хая. Брат, старше его на два года, охотник, с женой. Она фельдшер, двое детей. Мальчик и девочка. Пономарев Игорь Васильевич. Жена Анна Сергеевна. Кстати, Игорь сидел. Пять лет за драку с милиционерами. Осужден в семнадцать лет.

– Спасибо, – остановил его голос Иванова. – С меня причитается Андрей Андреевич.

– Сочтемся, – улыбнулся плешивый.

– Послушайте, – сердито говорила по телефону Маша. – Мне абсолютно всё равно, что у вас там. Мне нужна партия, а вы задерживаете…

– Я же вам поясняю, уважаемая Мария Александровна, – виновато начал голос. – Ну не хватает нам техники, рабочих…

– Слушай меня внимательно, Хатов, – резко прервала его Маша. – Мне все равно, что тебе не хватает. Когда ты начинал, всё было в порядке. А сейчас вдруг всё не так. Чтобы золото было в Санкт Петербурге в сроки. Надеюсь, ты понимаешь, что будет, если этого не произойдет, – и, отключив телефон, закурила.

– Курить – здоровью вредить, – вошел в кабинет Иванов.

– Я делаю это довольно редко, и, как ни странно, успокаивает.

– У Пономарева есть брат в Якутии, совсем рядом, я имею в виду те места, Джебарики-Хая. Там у него живет старший брат, старше его на два года. И еще, – вздохнул он. – Не мог Пономарев быть с вашим Андреем. Андрей с миротворцами дрался…

– Немедленно привезите ко мне Пономарева, – зло и требовательно прервала его Маша.

– Уже везут, – усмехнулся Иван Федорович.

– Кстати, – вздохнула Маша. – Как ваша настоящая фамилия? Иванов или Федоров?

– И так, и так правильно, – усмехнулся Иван Федорович. – Федоров-Иванов. Но я представляюсь то Ивановым, то Федоровым. В зависимости от ситуации.

Говорить ему не дал вызов сотового.

– Извините, – вытащил он телефон. Посмотрел на номер звонившего. – Только не говори, Русланов, что он ушел, – процедил Иван Федорович в трубку.

– Но он действительно ушел, – виновато ответил звонивший. – Еще утром.

– Понятно, – кивнул Федоров. – Пошли людей на вокзалы, в аэропорт. И подключи своих знакомых из ГИБДД, – добавил он.

– Сделаю, Иван Федорович.

– А почему у вас двойная фамилия? – явно желая отвлечься, спросила Маша.

– Чтобы не обидеть отца и матери, – вздохнул Иван. – В сельсовете уговорили дать двойную фамилию. И ничего, так и живу. А почему вы спросили?

– Я впервые обратила на это внимание, – призналась Маша. – А Пономарев, значит, сбежал, – прищурила она глаза. – Его надо найти.

– Мы постараемся, – кивнул Федоров. – Милицию подключим…

– Нет, – качнула головой она. Потушила сигарету. – Милиция здесь ни при чем. Надо отправить кого-то на Колыму, – вздохнула она. – У Хатова что-то не так. Он снова задерживает отправку. Хотя не надо, – остановила она Иванова, который уже записывал в блокнот ее распоряжения. – Я поеду сама. Давно мечтала посетить Дальний Восток, – улыбнулась она.

– И что думаешь делать? – выпив водки, спросил плешивый мужчина в тельняшке морпеха.

– Не знаю, – качнул головой Пономарев. – Но чувствую, что ушел я вовремя.

– А где ты крестик взял? И откуда вообще про этого Андрея узнал? – поинтересовался плешивый.

– Подсказали, – взял рюмку Юрий. – А крестик просто дали. Его хоронили без крестика, вот и сунули. Точно такой же. А фотка получилась просто. Фотографировались мы с миротворцами, а я рядом с Андреем оказался. Потом просто увеличили две наши морды, и все дела. А знаешь, – усмехнулся он, – баба она действительно классная. А учитывая, что еще и богатая, вообще мечта любого мужика. Эх…

– Мужчина, живущий за счет женщины, – альфонс, – качнул головой плешивый. – И не имеет права называться мужчиной.

– А ты, Алик, придурок, – усмехнулся Юрий. – Ей же папаша все оставил, и пожить за счет такой женщины совсем не грех..

– Альфонс, он и в Африке альфонс, – перебил его Алик. – Я помог тебе потому, что ты помог мне. Но насчет бабы ты зря так говоришь. Мужчина обязан зарабатывать деньги. Я презираю тех, кто живет за счет женщины, – он выпил, не чокаясь.

– А ты, похоже, придурком после войны стал, – налил себе Юрий.

– А войну ты вообще не тронь, – ожег его взглядом Лахин. – Я не воевал, а просто добивал группы ваххабитов. Они до сих пор убивают и взрывают. И еще будут. Собственно, ты всегда был жадным, но трусом не был никогда. А почему ты ей правду не сказал? – спросил Алик. – Ведь вроде начал…

– Не лезь не в свои дела, – отрезал Пономарев. – Меня сейчас наверняка ищут люди Федорова, а у него мальчиков для битья нет. Да еще мне отчитываться надо. А там тоже всё очень серьезно. Похоже, проблемы у меня серьезные. И что делать? – задумчиво пробормотал он.

– Если ментов подпрягут, тебе хана.

– Насчет ментов не думаю, – качнул головой Юрий. – Только если знакомых. У одного из их парней знакомые из ГИБДД. Вот они и будут меня выглядывать. Как мне из Питера сорваться? – нервно спросил он.

– Это не проблема, – качнул головой Алик. – Сегодня договорюсь, и вывезут. Фура пойдет груженая, на ней и выедешь. Водителей менты хорошо знают, тормозить не будут. Короче, вот что, – кивнул он. – Ты дал в морду пьяному, который приставал к твоей женщине, а он оказался большим начальником. Это сработает.

– Что? – нахмурился Царь. – Уезжает? Узнай, куда. И сразу сообщи, – отключив телефон, положил на стол.

– И куда же это ты собралась, Машенька? – пробормотал он. – Очень интересно.

– Слышь, Павлик, – остановил худощавого брюнета плотный рыжеволосый мужчина в очках. – Куда хозяйка собирается?

– В Париж, – ответил худощавый. – На выставку-продажу.

– Но выставка-продажа через неделю, – непонимающе проговорил рыжий. – И тем более…

Резкий удар ноги сбил рыжего на пол. Худощавый приставил ногу к горлу рыжего.

– Что тут происходит? – заглянул в комнату Иванов.

– Интересуется, куда Мария Александровна собирается ехать, – усмехнулся худощавый.

– И кому же это интересно? – присел рядом Иван Федорович. – Если соврешь, сломаем левую руку, снова неправду скажешь – правую. И до мужского достоинства дойдем. Повторяю вопрос. Кто интересуется?

– Царь, – испуганно ответил плотный. – Он велел мне звонить, как узнаю что.

– Вот гнида, – чуть вдавил ногу в горло рыжего худощавый. Захрипев, тот руками попытался снять ступню с шеи.

– Не надо, Альберт, – остановил худощавого Иванов. – А вот с Царем побеседовать стоит, – кивнул он. – Но не сейчас. Звони ему и скажи, что она летит в Ригу. Хотя нет, едет в Ярославль, проверять магазин. Спросит номер машины, назовешь вот этот, – написал он на книге учета. – И не делай глупостей. Иначе в случае покушения пойдешь соучастником.