Валерий Еремеев - Приговоренный

Присутствующие, многие из которых не понаслышке знали, каким «товарищем» Лапов приходился семейству Таратут, пряча улыбки, закивали, загудели, задвигали стульями. В коридоре Сыч догнал командира «Сокола» подполковника Сироткина.

– Ты предупреди своих, чтобы не сразу жали на курок. Поверь мне, с Тараскиным далеко не все ясно и не все так просто.

– Не беспокойся, Петрович. Я все понимаю. Проинструктирую как надо. Без моей команды никто не выстрелит. Главное, чтобы Тараскин сам какой фортель не выкинул. Если нам повезет и мы его накроем, я тебе сразу же сообщу.

Вернувшись в кабинет, Сыч собрал весь отдел, провел инструктаж и велел действовать. Сам остался на месте.

Причина, по которой Сыч лично не рвался в бой, лежала на поверхности. Он знал, что бóльшая часть таких вот беглецов ловится в течение первых двадцати четырех часов. Остальные могут пробегать от двух до трех суток. И лишь единицам удается по-настоящему скрыться. Но для этого нужны подготовка, тщательно продуманный план и громадное везение. Таких могут ловить годами. Сыч не был уверен, что Тараскин планировал свой побег. Скорее всего заметил оплошность со стороны охраны и воспользовался этим.

Сыч достал из сейфа все имеющиеся в его распоряжении материалы по убийству полковника Лапова. То есть собственно материалы все были переданы следователю, но Сыч благоразумно сохранил снятые с них ксерокопии.

Стал перебирать бумаги. Рапорт Тараскина, написанный в последний день его службы в УБОПе, еще до ареста. Показания Ольги Викторовны Басенко. Протокол осмотра автомобиля Лапова. Опись вещей, лежащих в багажнике вместе с трупом. Отдельно опись принадлежностей для охоты, обнаруженных там же, где первым записанным предметом значилось ружье в чехле. На ружье Сыч остановился. Вспомнил, что с ружьем было что-то не так. Кажется, из него нельзя было стрелять, но так как составляющие опись сами охотниками не были, то записали просто «ружье охотничье». То, что ружье не могло стрелять, выяснилось только при разговоре с вдовой погибшего.

Сыч перекинул еще несколько бумажек, прежде чем наткнулся на ту, что искал, – распечатку аудиозаписи разговора Голобобова с Ириной Анатольевной Лаповой. Нашел интересующееся его место:

«Голобобов. Вы не заметили, что Иван Семенович был в последнее время чем-то встревожен?

Лапова. Он был таким, как обычно. По крайней мере дома. Однако в последний день, уверена, что-то все таки произошло. Думаю, его что-то тревожило. Он был обеспокоен.

Голобобов. Это может быть очень важно. Постарайтесь вспомнить, что именно он говорил или делал, что навело вас на такую мысль.

Лапова. Вспомнить – это вряд ли получится. Я жаворонок, люблю лечь пораньше. Иван Семенович всегда собирался на охоту без меня, когда я уже спала.

Голобобов. Почему же в таком случае вы утверждаете, что он был обеспокоен?

Лапова. Наверное, я не очень точно выразилась. Не знаю, можно ли это точно назвать обеспокоенностью, но его голова точно было занята не только охотой. И очень сильно занята. Поверьте…»

На этом месте в разговоре возникла пауза. Сыч знал, что вдова уходила в другую комнату, чтобы принести и положить на стол перед Голобобовым металлический механизм.

«Лапова. Знаете, что это?

Голобобов. Не знаю. Что?

Лапова. Это от его ружья. Не смогу точно описать вам, как это работает, но знаю одно – без этого ружье стрелять не будет.

Голобобов. На ваш взгляд, эта забывчивость – серьезный признак его озабоченности?

Лапова. Это весомый признак, что что-то было не так. Это как если бы он оставил дома само ружье. По-вашему, это нормально?

Голобобов. В принципе нет, но… Очень часто охота – только формальный повод, чтобы собраться и обсудить какие-то вопросы.

Лапова. Вижу, что вы пребываете в плену условностей. Мол, если человек руководящий работник, то он просто обязан ходить на охоту, в сауну и все такое прочее. Но это не так. Мой муж всегда был охотником. Это наследственное. Его дед тоже болел этой страстью. Он приучил к охоте своего сына, моего тестя, а тот, когда пришло время, и своего Ивана. В первый раз Иван Семенович побывал на охоте в 11 лет. Я вышла за него замуж, когда он был лейтенантом. Он получал мало, но все равно охотился, тратя на это почти весь семейный бюджет. Хотя в сезон у нас дома всегда была дичь. Для такого человека выйти из дому с нестреляющим ружьем – это нонсенс. Вы можете представить, что охотник, отправляясь на охоту, забыл ружье? Или рыбак забыл все свои удочки?

Голобобов. Значит, собираясь на охоту, он думал о чем угодно, только не об охоте. Вы это хотите сказать?

Лапова. Да. Именно это».

Устройство, без которого ружье Лапова МР-153 «Байкал» не могло стрелять, называлось ударно-спусковым механизмом или, говоря совсем просто, замком.

Перечитав это место еще раз, Сыч принялся дальше листать бумаги. Как под копирку деланные опросы соседей, как знавших Лапова хорошо, так и исключительно визуально, твердивших одно и то же – поведение соседа было обычным, никаких подозрительных личностей накануне убийства возле дома никто не видел. Далее шел список всех тех, с кем Лапов должен был в тот день ехать на охоту:

1. Козлов Виталий Егорович – егерь районного лесничества, на территории которого и должны были охотиться;

2. Донченко Сергей Сергеевич – подполковник из штаба ВВС;

3. Левчук Владимир Федорович – заместитель начальника районной налоговой инспекции;

4. Заяц Владимир Александрович – главный редактор газеты «Региональные Ведомости»;

5. Столетний Александр Иванович – капитан городской ГАИ;

6. Юрцышин Вадим Мирославович – близкий друг убитых Лапова и Пасечника, первый заместитель мэра города, надоедавший Сычу в день, когда был обнаружено тело Лапова;

7. Чикалюк Сергей Иванович – автослесарь, в данной компании должен был охотиться впервые, в то время как все остальные были завсегдатаями.

К слову, охота в тот день так и не состоялась. Со слов одного из охотников, Владимира Зайца, его письменных показаний у Сыча не было, но он о них знал, сбор был назначен в десяти километрах от города на парковке возле мотеля «В добрый путь» в половине четвертого утра. Все давно были в сборе, ожидая только приезда полковника. Юрцышин нервничал, не стесняясь крыл своего друга матом и безуспешно пытался ему дозвониться. Позже в телефоне Лапова было насчитано двадцать два вызова от Юрцышина. Когда кто-то предположил, а не случилось ли с Лаповым чего-нибудь нехорошего, Юрцышин разошелся еще больше, вспомнив одни прошлогодний случай, когда вместо охоты Лапов завис у какой-то женщины. Но тогда он хотя бы позвонил и сказал, что не приедет. «От сиськи оторваться никак не может, кобель, – ругался Вадим Мирославович. – Ну, тем хуже для него. Семеро одного не ждут. Поехали».